болезненно воспринимала твои по-пытки обвинить и унизить Украину. Ты знала, насколько мне это неприятно и больно, поэтому, чтобы досадить мне, часто прибегала к этому запрещённому приёму. Но ругать – не строить. А что ты сама сделала для расцвета и славы неньки Украины? В Европе приветствуют принцип «начни с себя», поэтому если бы каждый из украинцев, русских, белорусов не ругал и не хулил Родину, а начал с себя и стал бороться за её судьбу и будущее, то разве довели бы мы себя до такой униженности и оскорблённости? Почему в Польше народ не позволил чиновникам и «бизнесменам» разграбить своё государство? Почему, начиная от простолюдина и заканчивая Президентом, поляки с придыханием и гордостью проговаривают – «Я – поляк»! Выходит, проблема не в Родине, а в людях, которых неправильно воспитали?
Внученька, не Родину нужно ругать, а себя, потому что именно ты, я и другие относимся к числу тех, кто закрывает глаза на святотатство, кто своим молчанием и терпением способствует поруганию и оскорблению родового корневища. Именно такие, как мы с тобой, унизили и опозорили культуру, которая только за прошлое столетие выстояла в двух мировых войнах, которая породила героев-богатырей, освободивших Европу от немецко-фашистских захватчиков. Ни один другой народ мира этого не смог сделать, а русский народ – русские, украинцы и белорусы в единстве с братскими народами Советского Союза – не только это сделали, но и показали, в чём сила русского духа – в сплочённости и единении рода.
Настенька, твоё поколение мечтает о деньгах и роскоши, не понимая элементарного: богатство – это не материальные ценности. Богатство – это, прежде всего, широта души, глубина и масштаб мировосприятия, преумножение славной истории своего государства и обогащение культуры своего рода. Настенька, богатство – это то, что Родина и народ навсегда утратят после твоей кончины, потому что воспроизвести творимое тобой никто не сможет. Богатство – это квинтэссенция твоей жизни, вошедшая в культурную сокровищницу твоего рода и циви-лизации. Богатство – это желание своей судьбою и жизненным путём обогатить и укрепить корневище рода, потому что от славы и могущества родословия зависит полноценность и безопасность существования будущих поколений. А ведь мы, женщины, как матери, должны в первую очередь думать о сохранности родового дерева: детей, внуков, правнуков…
Когда я пыталась тебе всё это донести, ты всегда обрывала меня односложным, останавливающим дальнейший диалог вопросом: «А зачем мне это?».
Действительно, зачем?
Этот вопрос, словно дуновение ледяного пронизывающего ветра, замораживал во мне чувственный порыв и эмоциональность аргументации. Неуважение к Родине и непонимание своего предназначения в жизни в вашем поколении засели настолько глубоко, что даже мой педагогический опыт не в состоянии его искоренить и преодолеть. Видимо, это нужно только пережить, пронести как крест, и если судьба соблаговолит, то род выживет и оправится. Ваше поколение не вечно, вы вымрете, а нам нужно бороться за то, чтобы следующее поколение пошло не в вас, а взяло лучшее от нас, от тех, кто жил и умирал за процветание своего корневища.
Письмо седьмое
Настенька, мои предыдущие письма получились сложными и эмоциональными, но разве по-другому можно раскрыть разницу в наших мировоззрениях? Внученька, я попыталась очертить ту глубочайшую пропасть, образовавшуюся между моим и твоим восприятием жизни. Мы давно с тобой не разговаривали на такие сложные и жизнеопределяющие темы – всё больше по пустякам: быте, делах, успехах. Ты избегала сложных разговоров, показательно зевала, отвлекалась и я, глупая, почему-то не решалась тебе навязать их. Сейчас понимаю, что моя любовь к тебе пробуждала во мне слабость, боязнь надоесть тебе, оттолкнуть от себя, потерять тебя. Всё это и привело нас всех к трагедии: когда мы вынуждены обречённо наблюдать за тем, как ты где-то вдалеке от нас балансируешь между жизнью и смертью. Поэтому прости меня моя маленькая, прости за мою любовь к тебе и проявленную слабость.
Но, не решаясь говорить с тобою, я довольно часто вела серьёзные разговоры о тебе и твоём воспитании с твоей мамой. Длительное проживание во Франции, а потом в Китае, понимание сильных и слабых сторон образа жизни этих двух ведущих государств мира, постоянно проводимые сравнения с особенностями образовательной системы в СССР и независимой Украине, открыли передо мной целый ряд принципиальных отличий в наших системах образования. Одно из таких отличий как раз и заключается в том, что в Европе, США и Китае не жалеют своих детей. Их любовь к детям отличается от нашей любви тем, что они дают своим детям возможность испытать себя в различных конкурентных средах, не мешают им принимать самостоятельные решения, совершать ошибки. Они не скрывают от детей сложности и непредсказуемости самостоятельной взрослой жизни, учат их вести себя по-взрослому, становиться самостоятельными уже с детства и с подросткового периода, при этом со стороны наблюдая за тем, как дети ведут себя в этих ситуациях. Их любовь к детям проявляется в том, что они всегда рядом, всегда готовы прийти на помощь, советом, личным примером подсказать правильное решение. Они не оберегают своих детей, как мы, не жалеют их, не закрывают в иллюзорных сказочных замках, а наоборот, при каждом удобном случае закаляют в реальных условиях существования.
Они не сопровождают своих детей за руку по жизни, не опекают и не балуют. В США, как в природе: достиг периода созревания, исполнилось 21 год – выпархивай в самостоятельную жизнь и борись за своё место под солнцем. Выживает сильнейший. Родительские обязанности в европейском и американском понимании – это по максимуму посвятить себя детям до их совершеннолетия, а уже после выпроводить в самостоятельную жизнь, лишив опеки и материальной помощи. Выполнив свой долг, родители продолжают заниматься самореализацией, на своём примере показывая детям смысл человеческого существования и умение проявить себя в конкурентной среде. Образцовая семья в Европе, США и Китае – это родители, которые личным примером, принципом «делай как я», собственной значимостью и заслуженным авторитетом стимулируют детей к развитию и реализации заложенных и пробуждённых в них потенциалов.
А у нас на Руси, к сожалению, всё по-другому. Наша любовь, как мне открылось, на самом деле жестока и губительна. Мы создаём для своих детей тепличные условия, изолируем их от реальных условий жизни и стараемся представить детям жизнь в гораздо лучшем свете, чем она есть на самом деле. Мы создаём для наших детей сказку, которая, как мираж, искажает окружающую реальность. И страшно то, что дети начинают верить в нашу сказку, представлять жизнь как сказку, не догадываясь о том, что это только иллюзия, наша родительская фантазия.
Но ведь на самом деле, какой бы сказочный образ жизни мы не придумали, от этого в реальности ничего не изменится. Любая сказка имеет свой конец. Пройдёт время, и дети, выросшие в созданной родителями сказке, столкнутся с жестокими буднями, и тогда сказка в лучшем случае превратится в грустную быль, а в худшем – в страшный кошмар для детей и родителей. Жизнь своей бескомпромиссностью и жестокостью, как жерновами, станет крошить неподготовленную к стрессам психику повзрослевших детей, а их родители, которые уже не в силах изменить действительность, убивая себя, будут наблюдать за тем, как разбивается хрустальный замок внутреннего «Я» их отроков. К сожалению, а может быть и к лучшему, наш мир устроен так, что за счёт слабых выживают сильнейшие. И даже больно представить душевные муки родителей, которым откроется страшная истина: вместо достойной замены и лучшей судьбы они изначально воспитали обречённых на гибель представителей общества. Что может оказаться ужаснее картины медленно погибающих детей? Разве что понимание того, что ты сама в этом виновата... Вот и я, Настёночка, понимаю, что именно я – моя любовь к тебе, желание превратить твою жизнь в сказку, – виновата в том, что реальность жизни убивает тебя. Я сама являюсь причиной твоей гибели.
Что теперь я должна делать, маленькая, как можно изменить произошедшее? Ведь это невозможно, выше человеческих сил наблюдать за тем, как умирает человек, который является не просто родным и близким, а который составляет большую часть твоей жизни. Ведь ты, Настёночка, и есть основная часть моей жизни. Я уже говорила тебе, и повторю ещё раз: убивая себя, ты убиваешь и нас – меня, дедушку, маму, папу. Теряя тебя, мы разрушаем себя: как нам жить без тебя, и, вообще, возможна ли жизнь без тебя?
Внученька, как шанс что-то изменить и поправить, я хочу продолжить рассказывать тебе о своих чёрных лебедях для того, чтобы мы лучше поняли друг друга, не причиняли друг другу боль, а воспользовались открывшимися возможностями для самоспасения, для воскрешения и продолжения жизни. Действительно, основы наших внутренних «Я» сильно отличаются, но ведь мы одной крови и нам природой запрещено рубить собственное родовое древо. В природе первыми отсыхают старые ветви, но дерево, выпуская новые побеги, продолжает жить. Ты – единственная новая ветвь нашего семейного древа, поэтому, умирая, ты лишаешь будущего весь наш род. Нельзя так, маленькая, ведь мы, женщины, не должны нести смерть. Мы, женщины, предназначены для другого – рождения жизни, её продолжения и для вдохновения на жизнь. Настенька, борись за свою жизнь, возвращайся в наш мир и вдохновляй нас на жизнь. Пожалуйста, прошу тебя…
Внученька, когда я вспоминаю своё первое двадцатилетие, даже сейчас, спустя пятьдесят дет, я ощущаю приливы умиротворения и трогательной теплоты. И ведь, действительно, мы жили легко и весело, несмотря на то, что в послевоенные годы мы постоянно сталкивались с ограниченным питанием, тяжёлым физическим трудом и сложными бытовыми условиями. Мы росли в многодетных семьях, во многих из которых погибли отцы или сыновья. Большинство семей ютилось в бараках, в которых комнаты отгораживались простынями, или в коммуналках, в которых маленькие комнатушки служили столовой, спальней и залом одновременно. Прибавь к этому общие туалеты на двадцать-тридцать человек, общую кухню со всей гаммой запахов и грохотом посуды, постоянное движение по длинному коридору и гул голосов за тонкими стенами перегородок.
Настёнка, разве тебе знакомы такие бытовые условия? А разве тебе ведомо постоянное урчание в животе и не проходящее чувство голода? Но от этого наша жизнь не казалась депрессивной и бедной на впечатления. Надо отдать должное: на тот момент в Советском Союзе смогли создать такую социальную атмосферу, которая все материальные и бытовые проблемы оставляла на втором плане, а в повседневной жизни мы насыщались совершенно иным – например, общением. Ты не поверишь, но мы радовались любой встрече друг с другом, наше любопыт-ство разжигали такие мелочи, которые в твоей жизни проходят незаметно и мимолётно. Нашу повседневность ещё не заполонило телевидение, радиостанции, интернет, нас ещё не избаловало обилие книг и печатной продукции, но пробуждённая учителями от Бога внутренняя
