мне растолковать, что остановка третьего троллейбуса находится на другой стороне улицы, а это трамвайная остановка, на которую троллейбусы не могут прибывать. Я, видимо, чуть не свела бабушку с ума, потому что, в отличие от других людей, она не смеялась над моим заблуждением, а хмуро смотрела мне вслед. Признаюсь, внученька, я ещё долго путала троллейбус и трамвай, пока случайно не услышала на остановке, как папа доходчиво объяснил своей маленькой дочери, что троллейбус – это автобус с рожками. Только после такого доходчивого сравнения я перестала часами ожидать нужный номер трамвая на троллейбусных остановках и наоборот.
Нас, абитуриентов, поселили в комнаты по четыре человека, и я оказалась в одной комнате с девушками из Львовской, Волынской и Одесской областей. Я впервые услышала природную украинскую речь и навсегда влюбилась в её мелодию. У себя на Слобожанщине мы изучали украинский язык и литературу, но говорили, в лучшем случае, на суржике. В основном наш край весь разговаривал на русском языке. Мои соседки смотрели на меня как на инопланетянку, потому что, как я по книгам изучала украинский язык, но никогда не использовала его в разговорной речи, так и они слышали русский язык от своих учителей, но за свои семнадцать-восемнадцать лет ни разу не встречали людей, которые говорили по-русски. Язык и манера разговора одесситки вообще являлись отдельной темой исследования – она говорила настолько смешно и непонятно, на свой манер переставляя ударения в словах, что без смеха её невозможно было слушать.
Мы быстро сдружились, и весь месяц, пока шли вступительные экзамены, практически не разлучались. Мы благодарили судьбу за то, что она свела нас вместе, потому что, несмотря на то, что мы приехали из разных регионов Украины, воспитывались в разных культурах и семейных традициях, имели совершенно разные характеры и взгляды на жизнь, нас объединяла общая цель – преодолеть сумасшедший конкурс и поступить в университет. И здесь отличие наших культур, традиций, методов обучения и воспитания пошло нам на пользу. Мы смогли передать друг другу лучшее из накопленного в школе и вне её, объединить разносторонность наших взглядов, поддержать друг друга, не позволить раскиснуть, расслабиться, усомниться в успехе. С утра до позднего вечера мы учили ответы на вопросы, рассматривали, что знали, и проникали в то, что упустили из школьной программы. В результате каждая из нас получила на экзаменах достойные оценки и оказалась зачислена на филологический факультет университета имени Тараса Шевченко. Из абитуриенток мы все вчетвером превратились в полноправных студенток.
Настенька, поступление в один из престижнейших уни-верситетов СССР явилось моей первой крупной победой в жизни! Я перезвонила домой и долго убеждала родителей, что я действительно не вернусь домой, потому что поступила в университет, а не потому, что боюсь или стыдно возвращаться. Как оказалось, в моё поступление мало кто верил, потому что я не училась в школе на «отлично» и не обладала яркими талантами. Я росла заурядной девушкой, только старательной, целеустрем-лённой и начитанной. Именно любовь к литературе, привитая мне в своё время учительницей Людмилой Васильевной, тома прочитанных книг, а также тот жизненный опыт и мудрость, которыми я смогла обогатиться из книг, позволили мне попасть в ранг избранных – студенток одного из трёх престижнейших университетов Советского Союза.
Так, Настенька я стала киевлянкой, и как показало время, уже навсегда. Я ещё много раз попадала в смешные истории, мне часто приходилось краснеть за свою неловкость, неуклюжесть и провинциализм, но, в конце концов, я набралась столичных манер, привыкла к столичному ритму жизни и научилась воспринимать и быстро реагировать на увеличившийся поток информации. Киев – это не Лозовая. Хотя я это поняла сразу, но изменить себя и свои привычки мне удалось только со временем. Поначалу я сильно скучала по родителям, братьям, родным и близким, даже по городу и его спокойному образу жизни, но со временем привыкла к ритму столицы, и всё отлегло. На каникулы в Лозовую я сначала летела, как на крыльях, потом стала ездить по необходимости, а под конец вообще перестала приезжать, потому что потеряла родственную связь с этим городом. С годами Киев привязывал меня к себе, а Лозовая отпускала, забывалась. Родители и братья изредка приезжали ко мне в гости, я их развлекала, удивляла, водила по театрам и кино, а чем они могли удивить меня в Лозовой?
Настенька, со временем Киев стал моей второй Родиной.
Письмо двенадцатое
Внученька, во втором двадцатилетии я с отличием окончила филологический факультет национального университета имени Тараса Шевченко и меня оставили на факультете в аспирантуре, одновременно допустив к преподаванию. Мне выделили «малосемейку» в общежитии для аспирантов и я впервые в жизни стала жить в квартире со своей кухней и раздельным туалетом и ванной комнатой. В нашем доме в Лозовой туалет стоял на улице, а рядом располагался самодельный летний душ. Зимой мы с мамой купались в летней кухне в оцинкованном корыте, по очереди поливая друг друга из ковшика подогретой дождевой водой, а летом вся семья по очереди мылась под прохладным душем, в который предварительно братья вёдрами натаскивали воду. Последние пять лет я прожила в студенческом общежитии, в котором туалет и душ находились в конце коридора, причём горячая вода давалась только по выходным дням. Поэтому «малосемейка» воспринималась мной как шикарные апартаменты, потому что в таких условиях я жила впервые за двадцать три года.
Настенька, я очередной раз хочу поблагодарить судьбу за то, что родилась в нужном месте и в нужное время. За свои семьдесят лет я многое повидала и пережила, в том числе развал некогда могущественного Советского Союза, экономическое и духовное падение своего народа, который сам себя сделал убогим и вновь подневольным. Но я благодарна судьбе за то, что моё поколение не просто воспитывалось на идеалах коммунизма – оно на этих идеалах успело пожить. Вдохновлённые подвигом своего народа, выигравшего Великую Отечественную войну, после окончания учебных заведений мы выходили в самостоя-тельную жизнь и попадали в условия, в которых наша вдохновлённая и целеустремлённая психика могла полноценно реализовывать себя. Моя молодость пришлась на 1960-е годы, когда страх перед репрессиями государственных органов практически исчез, культ личности Сталина – свержен, многие из арестованных – реабилитированы, а Никита Хрущёв, как лидер коммуни-стической партии, указал ориентир нашего будущего – коммунистическое общество.
Настенька, ты даже не представляешь насколько важно, чтобы те идеалы, на которых воспитывался человек, та духовная основа, на которой формировалось его внутреннее «я», соответствовали повседневным реалиям. За свои пятьдесят лет преподавания в высших учебных заведениях я повидала многих людей, которые выходили из стен университета вдохновлёнными и целеустремлёнными, но, столкнувшись с безразличной или деструктивно организованной социальной средой, ломались и погибали как личности. Невостребованные и затёртые в конкурентной среде, они оказывались неспособными реализовать своё предназначение и постепенно превращались в человеко-массу, в людей, которые руководствуются минимумом элементарных потребностей: в еде, сне, общении, сексе. Представители человека-массы потеряли смысл своей жизни, её возвышенность и одухотворённость, продолжая жить как биологический организм, послушно исполняющий естественные потребности в сне, еде и сексе, и чужие руководящие установки: подай, принеси, сходи сделай…
Внученька, со временем я обнаружила, что структура нашего общества строго иерархична, причём эта иерархия лишь поверхностно связана с частной собственностью, материальным достатком, принадлежностью к родовым ветвям. Это всё внешняя атрибутика, которая не раскрывает истинных глубин существующей иерархии. На самом деле человеческое общество – это совокупность психик, псипространство. Именно совершенство психики, её направленность и целеустремленность, полнота реализации предназначения, устойчивость к стрессам и конкурентной борьбе определяет её истинное положение в иерархии общества.
На протяжении своей жизни я исследовала этот вопрос, проникала в особенности социальных коммуникаций и изучение структуры общества. Как оказалось, во главе социальной иерархии находятся сильные психики, психики-лидеры, которые следуют своему предназначению, направляя и регулируя деятельность многомиллионной армии более слабых психик. Психик-лидеров очень мало, меньше одного процента от общей массы населения. В силу сложности и постоянной конкуренции внутри системы они вынуждены в большей части служить организованной ими же системе, реализуя себя в управлении и организации массы. Они – на вершине иерархии, но, в силу сложности, ответственности и конкуренции, они вынуждены служить всей системе, развивая её, поддерживая сложившуюся структуру, функциональность, целостность, целенаправленность, историчность и коммуникативность внутрисистемных и межсистемных отношений.
Вторая по степени влияния прослойка общества (их не более 10 %) – это такие же сильные психики, которые в силу различных причин имеют чуть меньшую степень влияния на общество и ограниченнее возможности. Но именно эта группа психик постоянно держит в тонусе верхушку иерархии, не даёт ей расслабиться, свернуть с начертанного пути и одновременно интегрирует, направляет и обеспечивает функционирование всей системы. Каждая из психик второй группы в любой момент готова возглавить иерархию общества и подчинить остальные психики выполнению своего предназначения в жизни. Но самое главное: именно эти 10 % психик творят историю общества, потому что, обладая внутренней силой и немалыми возможностями, они выступают в роли движущей силы, заставляющей общество эволюционировать, развёртываться, прогрессировать. Среди этих 10 % психик много творческих людей, талантливых, даже гениальных. Многие из них не стремятся к руководству системой, а видят своё предназначение в её обогащении, в начертании и объяснении смысла существования системы. Для системы очень важна смыслообразующая деятельность, которая раскрывает направленность, мотивы и содержание деятельности её элементов. Смыслообразующая деятельность консолидирует систему, направляет, обеспечивает связь между прошлым, настоящим и будущим. Потеря смысла существования психик в системе приводит к нарушению целостности системы, деструктивности, дезорганизации деятельности, разрыву коммуникативных связей, отказу от прошлого. Поэтому верхушка иерархии поддерживает смыслообразующее творчество психик, согласовывая свою активность с их проявлениями.
На самом низу иерархии, представляя собой практически девяностопроцентную массу населения, находятся психики человеко-массы, психики, которые вынуждены играть по чужим правилам, реализовывать и воплощать в жизнь чужие предназначения. Что характерно, милая, с каждым поколением, возможно в
