Чудаки из города на букву М

сержанта - не мог, как вы сами пони-маете, явить нам ту живописную партикулярность, которой так роскошно щеголял об-щественный инспектор.
Сержант никак не мог перекричать сирену собственного мотоцикла, отчего до-вел себя почти до бешенства. Когда же Сима, для облегчения переговоров, предложил сержанту выключить сирену, это чуть не закончилось апоплексическим ударом мили-ционера, - он принял безмолвно открывающийся рот Симы за попытку его передраз-нить.
В конце концов, сержант довел себя до степени совершенной невменяемости. Он начал с такой интенсивностью размахивать руками, в одной из которой был жезл, во второй кулак, что было не понятно, чего он хочет добиться – набить Симе физиономию или улететь в стратосферу?
Ни того, ни другого он сделать не успел. Его намерения прервал дикий вопль. Вопль был силы нечеловеческой, и с легкостью перекрыл даже вой «желтого железного коня» сержанта Подопри-Горы, которого он никак не мог перекричать.
Сержант осекся, с руками, поднятыми вверх, недоуменно обернулся, и тут до него дошло, что во время своих рукоблудий он нечаянно, но, правда, со всей дури, вле-пил полосатой палкой по второму уху ранее уже пострадавшего Голубенки.
Голубенко волчком крутился на месте, визжа и хватая руками уши, а ртом  бы-стро растрачиваемый на крик воздух. Но никакого количества рук не хватило бы на то, чтобы и наполовину прикрыть то, во что так замысловато преобразовались его бедные уши.
-Ой, дурак! - вопил Голубенко. – Ой, дурак!
Сержант спокойно подошел к мотоциклу, выключил сирену, посмотрел на свой полосатый жезл, недоуменно пожал плечами и сказал:
-"Сам дурак”.


Такой поворот событий заставил Симу несколько изменить свои намерения относительно умирания на этом самом месте. Взамен, в его голове созрел другой план, – воспользовавшись общей суматохой, он решил слинять «по-английски». Казалось, сама судьба предоставляла ему шанс наконец расстаться со своим "Запорожцем".
Сирафим Адалеонович по-пластунски залег и выждал минуту-другую.
Сержант был сосредоточен на мотоцикле, Голубенко на своих ушах. Похо-же было, что о Симе опять все забыли.
Но только, крадучись, Сирафим Адалеонович сделал первый гребок в сто-рону кустов, как за его спиной раздался грозный оклик:
- Товарищ!
Сима замер.
- Товарищ!
Сима обернулся.
-Я вас спрашиваю! - указывал на него жезлом сержант.
- Меня? – не смог скрыть недоумения Сирафим Адалеонович.
- Ну не меня же, - пискнул за спиной сержанта Голубенко. Махательными движениями рук он усиленно нагнетал потоки воздуха на свои уши.  
- Слыхали? – показал жезлом на Голубенку сержант. - И он прав. Если все ста-нут нарушать, - я вас имею ввиду, - снова жезлом, но только теперь уже на Симу указал сержант, - то...,- мысль сержанта мучительно забилась в поисках того, что же действи-тельно будет, если все станут нарушать,-…то-…
- То ушей на всех не хватит, - тря те самые уши, которых, как мы увидели, на кого-то все же хватило, пропищал Голубенко.
-Вот именно, - подтвердил сержант. – Надо отвечать! - И он снова взмахнул, в подтверждение слов своего покалеченного помощника, жезлом.
От этого действия Голубенко, и без того сидящий на земле, бросился плашмя прямо в пыль, так, словно над ним свистнул не жезл, а шальная очередь.
- Скажите хоть, за что отвечать? – робко промямлил Сима.
-А вот я попрошу вас проехать с нами, - услужливо показал жезлом сержант на Симин «Запорожец», - там и разберемся, за что отвечать, а за что, может быть, и не от-вечать.
-Так ведь он же не едет, - похлопал Сима по одному из ушей "Запорожца".
При каком-нибудь другом сержанте этот аргумент, может, и возымел бы некото-рую убедительность. Но сержант Подопри-Гора, помимо жезла, обладал еще и логикой.
- Но сюда он же как-то доехал? – хитро парировал сержант не менее убедитель-ным аргументом.
-Сюда я его дотолкал, - сказал Сима, настаивая на местоимении «я», и внутренне содрогнулся при воспоминании об этом.
- Ну вот, - изрек сержант с победной интонацией. – И вы еще спрашиваете, за что вам отвечать. А что Правила говорят на этот счет?
-Что Правила говорят на этот счет? – эхом отозвался Сима вопросом на вопрос.
-И Правил, к тому же, не знает, - обернулся к Голубенке сержант.
-Факт! – выпятив нижнюю губу, уверенно подтвердил Голубенко.
-На неисправном транспорте кто ездит?  - спросил Симу сержант. - Может быть, мы с Голубенкой? – Он вопросительно помолчал, после чего добавил: - Или все-таки вы?
- Я с вашим Голубенкой вообще ни на чем не ездил. Я его первый раз вижу, - угрюмо пробормотал наголову разбитый логикой сержанта Сима.
- Не ездил, - подтвердил Голубенко - Не врет.
- Ну, так значит сейчас поедет! - обвел присутствующих радостным  взглядом сержант. - Прошу. - И он широко обвел рукой весь, участвующий в мизансцене транс-порт. - Хоть на вашем, хоть на нашем. И кстати, не советую оскорблять общественного инспектора. Он здесь не мебели ради, а при исполнении. Служебных, между прочим, обязанностей.
-Я не мебели ради! – застучав себя в грудь, подтвердил этот спорный факт Голу-бенко.
- Почему я должен куда-то ехать? – тихо спросил Сима, пожимая плечами.
- Не куда-то, - пояснил сержант. – Я бы даже сказал, совсем не куда-то! Из-за та-ких, как вы, товарищ, наши люди…
Сержант опять раскинул по сторонам руки, – видимо, он вообще любил широкие жесты -  как бы показывая несметное количество этих самых "наших людей":
-…наши люди…
Здесь он опять запнулся, так как снова не мог придумать, что же случается с "нашими людьми" из-за таких, как Сима. Внезапно взгляд его упал на ноги Голубенки.
- Вот! – радостно показал он на них жезлом. - Наши люди босиком ходят.
Голубенко, как бы в подтверждение его слов, пошевелил пальцами босой ноги. После такого показательного примера уже действительно не оставалось ни малейших сомнений в том, как именно ходят наши люди.
Сима с сочувствием вздохнул.
-Ну, раз ваши ходят, тогда конечно, - покорно согласился он. Да и как было не согласиться с очевидным?
Может, и действительно вид Голубенкиных ног, – одна из которых и правда бы-ла босой, - вызвал у него столь живой укор к самому себе. Может, еще что-то. Во вся-ком случае, Сима встал, отряхнул пыль со штанов, тяжело вздохнул, и уперся руками в ушастый зад своего "Запорожца".
В течение следующих полутора часов, с помощью Голубенки, которого впихну-ли за руль, и который зачем-то постоянно давил босой ногой на тормоз, Сима толкал свой автомобиль в сторону Поста ГАИ.
Разворачиваясь, они опять перекрыли все движение на трассе, но все трое не об-ратили ни малейшего внимания на мгновенно образовавшийся с двух сторон затор. Похоже, у Симы в процессе бесконечного толкания попросту прекратилась высшая нервная деятельность. А Голубенке, как человеку, облеченному властью, даром, что только два раза в неделю, и, к тому же, босому, было и вовсе не по чину обращать внимание на такую чепуху. Сбоку их сопровождал эскорт из одного желтого мотоцикла, на котором монументально восседал сержант Подопри-Гора, устремивший орлиный взор поверх ветрового стекла. Время от времени он перебрасывался исполненными глубокомыслия фразами с рулевым "Запорожца" и его импровизированным двигателем в одну инженерную силу. На вопрос же Голубенки: "Петрович, а за что мы его все-таки взяли?" сержант ответил полной смысла фразой:
-За что надо, за то и взяли. – И добавил: - Как говорит старший лейтенант Зафе-дул-Дубровский: "Был бы человек, а за что его взять, всегда найдется".
- Большого, видать, ума человек, - кряхтя от напряжения, заметил сзади Сима, - этот ваш лейтенант.
- Старший лейтенант, - поправил его сержант. И снова добавил: - Дураков в ми-лиции не держат.
-Так ведь это сразу и видно, - сдувая пот со лба, убежденно согласился Сима.
И тут мотоцикл сержанта выкинул фортель. То ли успев за столь короткое время набраться дурных манер от Симиного «Запорожца», то ли еще почему, но он заглох.
В ответ на демарш своего железного коня сержант дрыгнул нижней конечно-стью по заводной педали. Но мотор остался глух к такой бесцеремонности. Сержант скосил взгляд на Симу. Но тот уже перестал толкать "Запорожец" и теперь с любопыт-ством наблюдал за развитием событий.
Сержант, кряхтя, слез с мотоцикла и обошел его вокруг. В трудных ситуациях, он, как мы помним, предпочитал начинать свои действия с осмотра места происшест-вия. Для верности сержант понажимал на все, что попалось под руку. Под руку же, как назло, попалось все то, отчего мотоцикл ну никак завестись не мог: запасное колесо, фара, а напоследок и вообще что-то мокрое и шершавое. Сержант задержал руку на этом мокром и шершавом, для верности подергал за него, и понял, что это был его соб-ственный потный затылок. Как бы там ни было, но от нажиманий на затылок мотоцикл тоже не завелся. Сержант пару раз ударил сапогом по заднему колесу, потом повторил ту же операцию с передним. Но  мотоцикл по-прежнему молчал.
- Вылазь, Голубенко, - видимо, найдя выход из ситуации, приказал своему под-чиненному сержант.
- Да, Голубенко, вылазь, - повторил вслед за ним Сима. - Сержанта задерживать будешь.
Сержант хмуро взглянул на Симу, но промолчал. Тут его внимание  привлек ка-рабкающийся за руль мотоцикла босой Голубенко.
От такой святой простоты сержант даже поперхнулся.
- Голубенко! – прохрипел он. – А ты куда?
- Так ведь толкать будем? – обернулся Голубенко к сержанту, удобнее мостясь в сидении.
- Вот именно, - кивнул головой сержант. – Будем толкать.
Поняв, что упредить ситуацию не удалось, Голубенко активно запротесто-вал:
- Петрович, мне нельзя! Ты ведь знаешь – у меня печень.
- А у меня, по-твоему, что – спросил сержант, - плавательный пузырь?
- Но я босой! - воззвал к справедливости Голубенко, показывая на свои но-ги.
- Вот видишь? – заметил сержант. - Босой, да еще, наверное, без прав.
- Как без прав? - запротестовал Голубенко. - Я с правами.
- Покажи! - потребовал сержант.
Голубенко достал из кармана рубахи измочаленные права и с удивлением обна-ружил на них грязный след чьего-то ботинка.|
- Вот, - протянул он сержанту свои права.
Сержант брезгливо взял двумя пальцами права Голубенки, посмотрел на них, после чего отправил во внутренний карман своего форменного кителя.
-Теперь без прав, - сообщил он Голубенке.
Голубенко вздохнул и пожал плечами.
- Теперь на мотоцикл документики, пожалуйста, - попросил сержант.
- Ты че, Петрович? - притихшим голосом пробормотал Голубенко. – Какие до-кументики? Это же твой мотоцикл..
- Ну, а раз мой, то чего ты на него залез? – начиная терять терпение, прошипел сержант.
- Ты че, Петрович? Говорил, ведь, я вчера, что водка левая.
-Водка?! - Недоумению на лице сержанта не было предела. – Кто здесь сказал “водка”? Неужели ты?..Вы?..Как тебя…вас там?..- он посмотрел в права. -  Михаил Иванович? А ну-ка, попрошу дунуть в эту трубочку.
Сержант достал из того же кармана, куда ушли права Голубенки ехидного вида трубочку с целлофановым мешочком на конце.
Голубенко с грустью понял, что все его заслуги на ниве общественного ин-спектирования ничего не стоят перед этой маленькой стеклянной штуковинкой. Об-реченно вздохнув, он слез с мотоцикла и отправился в его заднюю часть, готовый толкать бастующий транспорт хоть до Камчатки.
-Права ваши я пока оставлю у себя, - сказал сержант, удобнее усаживаясь в от-воеванное у