Голубенки сиденье, и жестом классического замполита указав направле-ние: - Вперед! - И буркнул про себя: - Наберут пьянь в ГАИ…
Голубенко покряхтел, напрягся, и мотоцикл под его натиском бесшумно пока-тился к Посту ГАИ.
- Товарищ сержант, так может, я того…? – показал Сима глазами в неопреде-ленность, слабо, впрочем, надеясь на успех. – Зачем я вам? У вас вон какой задержан-ный теперь. А я что? Я так, фить!
- Не свистите, - посоветовал сержант, - денег не будет. - И добавил: - Конечно, вы того. Но только не сейчас… Голубенко, как печень, не болит?
- Болит, - надсадно кряхтя, проскрипел Голубенко, всем видом обозначая сте-пень надорванности своего здоровья.- И еще ноги болят, - добавил он, хотя про ноги его никто не спрашивал. – И уши, - сказал он на всякий случай напоследок.
Южное солнышко поднялось уже высоко, и накалившийся асфальт сильно при-пекал его голую пятку.
- Ничего, Голубенко, - подбодрил его сержант. Думай о том, что твой труд, жаль, правда, что грязными ногами, входит в эту минуту в труд твоей отчизны. Как сказано, а? Лучше сказать не смог бы даже сам старший лейтенант Зафедул-Дубровский.
- А моя бабушка говорила…, - как всегда неуместно попробовал встрять Сима.
- Что говорила вам ваша бабушка, задержанный, можете оставить при себе. Ми-лицию ваша бабушка пока не интересует. Милицию интересуете вы. А главное - у ми-лиции и без вашей бабушки есть кому говорить.
Против такой железной логики Симе возразить было нечего, потому остаток пу-ти кортеж проехал молча.
Как видно, авторская попытка пресечь встречу главного героя с инспектором ГАИ при помощи черной кошки потерпела фиаско. Впрочем, это было ясно с самого начала. Автор, ввиду вечно сломанного собственного автомобиля, видимо, все же пло-хо знает ГАИ. Ведь он всерьез надеялся предотвратить эту встречу при помощи столь неубедительного животного, как кошка. Едва не задавленной, к тому же, неисправным автомобилем.
Вот если бы у автора достало ума развернуть события где-нибудь в Гвинее Би-сау, или, скажем, Конго… Там у него, по крайней мере, был бы шанс выпустить на дорогу стадо черных слонов. А так, что кошка?..
Правда, есть сомнения, что, разведя у себя стаи слонов, конголезцы додумались в придачу к ним развести в требуемом количестве еще и гаишников.
Глава 4
в которой читателю предлагаются некоторые советы по экономии.
- Над чем задумались, задержанный? – с таких слов начал сержант Подопри-Гора свое расследование.
- Над деньгами, - невесело признался Сирафим Адалеонович.
- А-а, ну тогда это дело поправимое, - утешил Симу сержант.
- Каким образом? - с сомнением посмотрел на него Сима.
- Мы от этих дум тебя освободим.
- При чем тут думы? Денег нет, - развел руками Сима.
- Почему? – простодушно не понял сержант.
- Не сэкономил, наверное, - так же бесхитростно пояснил Сима.
- М-гм, - кивнул сержант. И, помолчав, через какое-то время повторил: - М-гм. Ладно, разберемся. Фамилия?
- Что?
- Я спрашиваю, фамилия ваша как?
- А-а…Бесфамильный, - сказал Сима.
- Не смешно, - заметил сержант.
- Я знаю, - согласился Сима.
- Повторяю вопрос: фамилия?
Сержант никак не мог уняться в своем любопытстве.
- Я же говорю – Бесфамильный, - снова повторил Сима.
- И сейчас не смешно, - невесело заметил сержант.
- Я знаю, - опять согласился Сима.
- Не советую молчать, - предупредил сержант. - Мы все равно узнаем.
- Разве я молчу? – сказал Сима. - Я не молчу. У меня фамилия такая – Бесфа-мильный..
-Такая фамилия?..
-Да…
- Бесфамильный?
- Да.
- А разве такие фамилии бывают?
- Как видите, - развел руками Сима.
- И не врешь? - спросил сержант.
- Нет, - совершенно искренне признался Сима.
-Тогда, похоже, денег и правда нет.
Сима виновато пожал плечами.
-Крутанет же жизнь, и бесфамильный, и безденежный, - почесал в затылке сер-жант.
Сима кивнул.
- Придумаем что-нибудь, - постарался успокоить его сержант.
-Что тут придумаешь? – невесело усмехнулся Сима.
- Будет сложно, - честно признался сержант.
- А то! – сказал Сима.
- Петрович, - вмешался в разговор Голубенко, до этого сочувствующий молча, - может я за облегчающим сбегаю?
- Тебе нельзя, - строго сказал сержант. И напомнил: - Тебя неделю дома не было. Жена с милицией искать начнет.
- А мы разве не милиция? - спросил на этот раз Голубенко.
- «Вы» - нет, - показав на него толстым указательным пальцем, напомнил сер-жант.
- Почему? – обиженно спросил Голубенко.
- Милиция, - поднял вверх все тот же указательный палец сержант, - босой не бывает.
- А ты мне свои сапоги одолжи, - предложил Голубенко. - Я в них сбегаю и вер-ну.
- Если я одолжу тебе свои сапоги, - как всегда логично заметил сержант, - тогда я не буду милицией.
- Где же выход? – поник духом Голубенко.
Сержант, по обыкновению, глубоко и надолго задумался. Он хмурил брови, ше-велил усами, чесал потный затылок, и, в конце концов, просветлев лицом, изрек:
- Выход будет.
- Какой? – ожил Голубенко.
Сержант взял карандаш и посмотрел в окно, ища на небе Солнце. Не найдя све-тило в одном, он, по обыкновению, нашел его в другом окне. Затем поставил карандаш вертикально на подоконник, прищурился, что-то измерил и записал. Затем снова изме-рил и снова записал. Потом через интегралы, с помощью хитрых формул с буквами ''dt’’ и ‘dx’провел какой-то сложный подсчет и, наконец, выдал точное время:
- Через семь минут двенадцать секунд.
- А что будет через семь минут двенадцать секунд? – спросил Сима.
- Приедет старший лейтенант Зафедул-Дубровский. У него всегда с собой выход есть.
- Голова! – восхищенно причмокнул Голубенко, и с гордостью показал Симе на сержанта, будто и сам как-то был причастен к тому, что сержант – голова.
Сима посмотрел на часы, и невольно засек время.
Все замолчали. Только большая, синяя муха назойливо гнусавила по комнате.
В окно, со стороны дороги, донесся рев мотора и визг тормозов. Где-то вдали звуки завершились скрежетом металла, разбившегося о металл.
«Авария», - подумал про себя сержант.
«…..», - подумал про себя Голубенко слово, рифмующееся со словом «конец».
«Не «Запорожец» ли угнали?» – с тревогой подумал про себя Сима.
Но все трое продолжали молчать, выжидая семь минут двенадцать секунд.
Через пять минут со зверской скоростью под окнами промчался мотоцикл.
Прошло шесть минут.
Потом шесть с половиной…
Через шесть минут тридцать семь секунд послышался мягкий шелест шин подъ-ехавшего автомобиля.
Ровно через семь минут вошел вертлявый молодой человек среднего роста лет тридцати. Его форменная фуражка была сбита на затылок, и из-под козырька торчал лихой, белобрысый чуб. Самогоном от него разило так, что дух Голубенковского носка рядом с ним мог показаться легким дуновением утреннего бриза.
Вечно и всюду опаздывающий Сима легким присвистом открыто выразил свое восхищение.
- Я не опоздал? – спросил лейтенант, посмотрев сначала на Симу, потом на сер-жанта Подопри-Гору.
-Так точно, товарищ старший лейтенант, - отрапортовал сержант, - опоздали. Ровно на три часа двадцать четыре минуты.
Сима чуть не свалился со стула.
- Как же?.. – только и смог пробормотать он.
- Очень просто, - скромно ответил сержант и пояснил: – Точный расчет показал, что если через семь с половиной минут я не похмелюсь - меня вынесут отсюда вперед ногами. А так как мы вчера с лейтенантом пили вместе...
-Сержант! – цыкнул старший лейтенант Зафедул-Дубровский, и попытался при-ложить палец к губам, чтобы сделать знак «Тс-с». Но не попал и только ткнул себя пальцем в глаз. - О присутствующих – или хорошо или никак!
- За этого, - кивнул на Симу сержант, - не беспокойтесь, этот не присутствую-щий.
-А какой? – хором спросили Сима и старший лейтенант Зафедул-Дубровский.
- Этот - Бесфамильный. Кто ему с такой фамилией поверит?
-Какой? – не понял старший лейтенант.
-Бесфамильный, - уточнил сержант. – У него фамилия такая.
-Хм…, - озадаченно хмыкнул старший лейтенант, но с сержантом согласился: - Такому никто не поверит. А тогда что он здесь делает?
- Задержан за нарушение, - пояснил наличие Симы сержант.
-Штраф взяли? – спросил старший лейтенант.
-Какое там? – махнул рукой сержант. - Ему самому бы кто подал.
- Дело милиции не давать, а брать! – напомнил лейтенант суть их общей служ-бы.
- Что брать? – не понял со своего места Сима.
-Не что, а кого, - пояснил старший лейтенант. – Кстати, Голубенко, на-ка, раз-лей. – И он, как зайца из цилиндра, вытянул из-за пазухи здоровенную четверть сивого первача.
И Симе опять было только впору округлить глаза. Как, а самое главное, где за этой довольно щуплой пазухой могла поместиться бутыль таких размеров?
Голубенко разлил самогон в четыре граненных стакана, тут же извлеченные сержантом из сейфа.
Закуски, по сути дела, не было вовсе никакой, если не считать соленого огурца неопределенного цвета, да усов сержанта Подопри-Горы. Но усами, ввиду локальности их произрастания, мог занюхивать только сам сержант. Все остальные были непреду-смотрительно бриты.
Первый тост выпили молча и залпом.
Сима тоже выпил, хотя, в принципе, был непьющим. Кто-то свыше шепнул ему непреложный закон «людей в погонах»: – «Кто сегодня не пьет, тот завтра зало-жит».
Без перерыва разлили по второй, и тоже выпили молча и залпом. Это следовало уже из второго закона человека в погонах – «не вовремя выпитая вторая – насмерть загубленная первая».
Опохмел благотворно подействовал на центровку старшего лейтенанта. Он пе-рестал вихляться, и начал попадать пальцем не только себе в глаз, но и другим.
Откашлявшись после второй, старший лейтенант зафиксировал взгляд на синей мухе, севшей опорожниться на плакате «Пьяный за рулем – преступник». Он концен-трировал себя в готовности произнести речь.
-Так вот.., - начал он, когда концентрация, по его мнению, достигла нужной точки. – Кстати, на чем я остановился?
- На том, что выпили по второй, - услужливо подсказал Голубенко.
-Вот именно. Спасибо, Голубенко. Кстати, что у тебя с ушами?
Голубенко в ответ покраснел и стыдливо прикрыл уши руками.
- Ну, как знаешь, - сказал лейтенант, и поднял вверх указательный палец, отчего всем стало ясно – сейчас он начнет речь.
Но начать ее помешала все та же синяя муха, с заметной легкостью оторвав-шаяся от плаката.
- Голубенко! - не отвлекаясь от держания пальца в поднятом состоянии, показал взглядом на муху старший лейтенант.
- Есть! - вскинулся Голубенко, и в мгновение ока прихлопнул муху. Потом отер ладонь о штаны и замер, готовый к исполнению новых приказаний.
Синяя муха покинула этот грустный мир тихо и без мучений. Перед кончиной она успела основательно очистить свой внутренний мир. Чего, к сожалению, нельзя было сказать о ее отношениях с миром внешним. Последнее, что почерпнула из него муха, была горькая истина о том, что «Пьяный за рулем – преступник». Впрочем, как показала ей жизнь на своем излете, и без руля пьяный добродетелью не отличился. Вдобавок ко всему, ее, покойную, плохо помянул старший лейтенант. Со словами: «Вот зараза, с мысли сбила», он попросил Голубенку налить еще по одной.
Голубенко исполнил приказ столь же молниеносно, как и с мухой. После того, как все выпили по третьей, Сима, теряя трезвость, подумал, что законы людей в пого-нах, услужливо нашептанные ему свыше, он не нарушил, и ему уже хватит.
- Как, говорите, задержанный, ваша фамилия? – с каким-то тайным умыслом спросил
