ему далеко не с первого раза, он грозно повто-рил свой вопрос:
- Так чем вы тут, черт возьми, занимаетесь?
- Товарищ майор, - окликнули его из группы захвата. - Смотрите! Прямо, какая-то конспиративная явка исламских террористов! Может, если поискать, - так мы и са-мого Бен Ладена тут отыщем?
Рыжий человек подошел к свежее-пахнущему старой тушью плакату.
Вероятно, не всякий читатель знает запах именно старой туши, потому мы и выделили это слово. Поясним - запах этот очень напоминает запах из того предмета, где, по мнению старшего лейтенанта Зафедул-Дубровского, была замечена столь острая нехватка освещенности, что, собственно, и послужило поводом к написанию «Онанимки».
- Так вы, сукины дети, здесь что, оплот фундаментализма развели? – пришел к интересной мысли рыжий майор, морща нос от ядреного запаха, источаемого плака-том.
- Да-да, - с готовностью закивал с пола общественный инспектор Голубенко, не понимая, зачем простое слово «фундамент» произносить так длинно - «фундамента-лизм»? - Пол на их фундаментализме вот-вот вскроется. Я сколько раз говорил вон то-му, мордатому, - показал он взглядом на сержанта, - что фундаментализм на нашем По-сту надо укреплять, цементику жалеть не надо. Вон, доски-то совсем прогнили. Так ведь разве ж он, хапуга, хоть копейку на фундаментализм потратит? Все в карман! Все только в свой карман, гад. Хоть бы копеечку, - причитал Голубенко, показывая грязны-ми пальцами незначительность копеечки. – Правильно, товарищ, майор, таких, как они, за такой фундаментализм только с автоматами и надо брать.
- Чем вы тут все-таки занимаетесь? – грозно посмотрел на сержанта рыжий май-ор.
Сержант под взглядом только поежился, и глазами показал на бутыль.
- Да-а, - задумчиво и устало протянул майор с таким видом, будто все ему стало ясно. - У вас тут, я смотрю, полное разгуляево. – Ну, а это все-таки зачем? - показал он на «Онанимку».
- А, это? – радостно отозвался сержант. - Это я вот на него жалуюсь, - пояснил он, и похлопал по субтильной спине старшего лейтенанта Зафедул-Дубровского. Лей-тенант, столь же радостно, закивал в знак согласия головой:
- На меня.
- Вашему главному?
- Ага, - расплылся в улыбке оттого, что его понимают, сержант.
- Порядочки, - горестно покачал рыжей головой рыжий. - Этот, - он ткнул дулом автомата в лоб Голубенки, - жалуется на этого. А этот, - ткнул он тем же дулом в брюхо сержанта, - жалуется на этого. А вот этот, - до Симы, правда, дуло не дотянулось, - вообще пророку Магомету маляву строчит. Не зря, все-таки, вас, гаишников, народ не любит. Законы у вас волчьи.
Рыжий майор обреченно бросил на стол «Онанимку» и, пожимая плечами, про-бормотал что-то о том, почему в мире все так несправедливо устроено. Одним среди ночи с автоматами бегать, а других Бог за что-то полосатыми палками награждает. Проходя мимо бутыли, он подхватил ее на ходу и, все еще продолжая бормотать что-то себе под нос, выпил прямо из горлышка большую половину от того, что там еще оста-валось. И даже не ясно было, понял ли он вообще вкус того, что выпил. Во всяком слу-чае, на его добром веснушчатом лице это никак не отразилось.
-Пошли отсюда, - вновь напяливая на лицо свой дурацкий черный мешок, бро-сил майор своим шморгающим носами, но при этом очень таинственным спутникам, под каждым из которых за это время натекла на пол немалых размеров лужа.
- А с ними как же быть? – спросил один из его подручных.
Майор лишь махнул рукой:
-Не найдешь ты тут Бен Ладена, - совсем уже грустно сказал он, и вышел прямо под сплошные струи дождя, не обращая на них ни малейшего внимания.
Расстроенные подручные по росту, строем, ушли вслед за ним в дождь. А в ком-нате еще долгое время стояли лужи и тишина, густо перемешенная с запахом сапожной ваксы и старой туши.
Первым пришел в себя сержант. Он посмотрел на сидящего на полу Голубенку, и, ловко сплюнув прямо на пол сквозь щель в зубах, сказал:
- А знаешь, гнида, я бы с тобой в разведку не пошел.
- Петрович, это же была шутка, - виновато ухмыляясь, сделал попытку перевес-ти все на дурашливый лад Голубенко.
- Да, особенно когда ты мордой в пол долбился, и на фундаментализм жаловался.
Сержант встал, поправил ремень, и подошел к Голубенке.
- Петрович, ты че? - заискивающе заглядывая в глаза сержанту, засуетился Го-лубенко.
- Возвращайся на свои стулья, гад! - коротко приказал сержант.
Голубенко покорно полез на стулья.
- Зачем, Петрович?
- Лежи, прихлебатель, молча, - отрезал сержант.
Голубенко вмиг заткнулся, и только продолжал дико вращать глазами.
– Петрович, ты его, никак, сечь собрался? – с интересом спросил старший лей-тенант, - а то я помогу.
- Может и сечь, - задумчиво произнес сержант, вынимая из сейфа, где, оказыва-ется, хранились не только стаканы, огромный моток бечевки, и, на глаз, оценивая его вес. – Лежи, боров! - прикрикнул он на Голубенку, который и так лежал, молясь про себя всем святым, чтобы не накостыляли по ушам.
Но сечь Голубенку сержант не стал. Вместо этого он стал тщательно привязы-вать общественного инспектора к стульям. Покончив с этим занятием, он обошел во-круг стульев, пнул по ним для верности сапогом, удовлетворенно крякнул и, вполне оставшись доволен результатом, сказал:
- Так от тебя пользы больше. Блин, навязали же на мою голову.
Потом обратился к Симе:
- Давайте, задержанный без фамилии, к барьеру, - и он указал на стол.
- А то, что я ему поручал, он уже сделал? - спросил старший лейтенант Зафедул-Дубровский.
- Сделал, - ответил Сима, подсаживаясь к столу. - Теперь-то хоть объясните, за-чем вам этот плакат нужен?
- Нет ничего проще, - разливая по стаканам остатки самогона, ответил старший лейтенант. - Все дело в том...
Но и теперь Сима не узнал, в чем же все-таки оно, дело?
Потому что дверь вновь с треском распахнулась. И вновь, по своему обыкновению, кого-то прихлопнула, а повторно отворилась уже гораздо тише.
«Странно, почему им всем так нравится открывать дверь ногой?» - подумал Сима.
И на Пост снова, толпясь и мешая друг другу, вломились какие-то люди, числом никак не менее десяти. И все снова были в мокрых масках и с грязными автоматами.
- Где он?! – прозвучал все тот же набивший оскомину вопрос из прорези для рта первого из вломившихся.
- Вон!!! – так же привычно показали на привязанного к стульям Голубенку Си-ма, сержант и лейтенант.
- Буйный?
- Очень!
- Взять! - коротко приказал первый из вломившихся, он же и самый главный из них.
И в ту же секунду двое дюжих молодцов споро подхватили Голубенку и быстро стали реквизировать его с Поста ГАИ вместе с привязанными к нему стульями.
- Сто-оп! - заорал старший лейтенант Зафедул-Дубровский.
Новая группа захвата замерла и, разом обернувшись, направила на старшего лейтенанта дула автоматов.
- Стоп! - уже тише повторил старший лейтенант. - Этого, - показал он на Голу-бенку, - можете забирать задаром, а на стулья попрошу оставить расписку. Казенное, как никак, имущество, все-таки.– И только после этого спросил:
- А вы, собственно, кто?
Главный через щель в бронежилете, которую он нашел где-то в районе шеи, за-пустил руку куда-то вовнутрь и извлек оттуда записную книжку. Полистав ее, он оста-новился на нужной странице, и, в свою очередь, тоже спросил:
- Кооперативный Пост ГАИ номер?
-Он самый, - не стал спорить с очевидным старший лейтенант.
- С вашего поста вызов на задержание маньяка поступал?
- Я попросил бы вас выбирать выражения! – заголосил с улицы Голубенко, ко-торого наполовину вынесли за порог, да так по половинам и оставили – одна под дож-дем, другая в сухости.
- Вызов поступал, - согласился старший лейтенант. - Но когда вы успели забыть, что были здесь десять минут назад?
- Эх, работнички! – с сатанинским смехом, перебиваемым бульканьем падаю-щих в горло струй, той половиной, что была на улице, вновь дал о себе знать никак не могущий быть задержанным Голубенко.
- Что значит, десять минут назад? - настала очередь недоумевать борца с манья-ками.
- Ну, разве вы не рыжий? - вмешался в разговор Сима. - Майор, кажется.
-Как ты меня назвал? – медленно поворачиваясь к Симе, стал выкатывать из прорези белки глаз главный.
- Замолчите, задержанный! - строго оборвал его сержант. - Без вас разберемся.
- Как, и этот задержанный? – не понял главный, приостанавливая дальнейшее выкатывание глаз из прорезей.
- Этот - наш, - пояснил старший лейтенант. – Дорожный хулиган.
- Понятно, - как-то даже расстроился главный, и вкатил белки на место. Потом он замешкался, помолчал, приложив палец ко лбу, и , додумавшись до чего-то, спросил:– Так, говорите, рыжий майор?
- Да.
- Жовтоног! - обратился главный к кому-то из своих. – Что скажешь?
-А что тут сказать, кроме того, что “Зверобой” нас опять опередил? - ответил из-под маски «кто-то из своих».
Старший лейтенант Зафедул-Дубровский хотел исправить ошибку, и уверить, что никто никого не опередил. Но, взглянув на четверть, исправлять ничего не стал, и только тихо сказал: - Почти не опередил.
-Зверобой? – живо заинтересовался Сима, с детства решающий для себя дилем-му, кто лучше - Фенимор Купер или Гойко Митич? - Откуда он в нашем Мухосранске взялся?
-Не взялся, - вздохнул главный, и объяснил: - Начальство как-то в бане пари-лось. Ну и допарилось до того, что один полковник по пьянке возьми, да и предложи ради хохмы создать кооперативную группу быстрого реагирования. Якобы для того, чтобы нас, нерадивых, дублировать. Вроде, поначалу, всем смешно стало. Посмеялись. А наутро кто-то из шибко желающих выслужиться взял, да и издал приказ о создании этого «Зверобоя». Вот он и носится теперь, «Зверобой» этот хренов, по дорогам, как угорелый – деньги-то зарабатывать надо, им же зарплату-то не положили - лезет на на-шей радиочастоте по нашим вызовам, и всем показатели портит. Малину поганит. Од-ним словом, дублирует.
Сержант со старшим лейтенантом Зафедул-Дубровским на слова о загадочном шутнике понимающе переглянулись.
– Не пойму только, почему этого «Зверобой» не взял? – показал главный авто-матом на ноги Голубенки, первая половина которого так и продолжала мокнуть под дождем. – Он, обычно, такими – буйными без носков, не брезгует.
- Я для “Зверобоя” слишком диким оказался! – захлебываясь от восторга и па-дающих с крыши в рот струй, дико хохотал Голубенко, корча кому-то в темноте страшные рожи и показывая язык.
- Понятно, - упавшим голосом сказал главный. – Этот - не наш. За этим по «03» приедут. Жовтоног, заноси его назад.
И в одну секунду Голубенко вместе со стульями был водворен на место.
- А это что за лозунги? - впился взглядом восточноевропейской овчарки в Симины начертания главный.
- Товарищ майор! - раздался голос Жовтонога.
“Опять майор,” – с непонятным для себя унынием подумал старший лейтенант Зафедул-Дубровский.
- И вот еще одна прелюбопытнейшая вещичка, - поднял Жовтоног так и не до-писанную «Онанимку».
- Да, да! - радостно заерзал привязанный к стульям полумокрый Голубенко. - Спросите, спросите у них!
- Господи, ну кто там еще голосит? - досадливо поморщился майор. По всему было видно, что сегодняшний день ему явно не удавался.
- Это я, Голубенко! - живо отозвался со стульев общественный инспектор.- Я!
- Какая еще Голубенка? - обернулся майор на противный голос.
- Да буйный же, - с досадой, сам о себе пояснил Голубенко.
-Еще раз пикнешь – застрелю, - мрачно пообещал
