несколько упаковок? Да турбо с подзарядкой? Да…
- Тебя что сюда взяли? Дискутировать?..
- Ладно, ладно… Вон, туалетной бумаги бы лучше…
- Джип не резиновый. Спички – из них классный замедлитель получается. Какой «замедлитель»?.. А, ну да, я всё забываю про твоё компьютерно-айфонное детство. Такой. И вообще, спичек много не бывает. Что до пипифакса, так мы с Толяном выросли без туалетной бумаги, и ты её отсутствие переживёшь… «Чем?..» Уй, блиннн… Сын, не беси меня, иногда глядя на тебя я впадаю в депрессняк – настолько ты нежизнеспособен, чёрт побери! Одно тебя извиняет – настолько же, или больше, нежизнеспособно «в новых условиях» всё ваше поколение, все твои сверствники… Давай двигай, хватит болтать! Обрез не свети!..
В разгромленном и растащенном гипермаркете, кроме ожиданий, оказалось ещё дочерта полезных вещей, - правда, стояли они уже не в ящиках и пакетах «наготове» - «бери и неси», а за ними приходилось нагибаться, за ними приходилось ползать по полу… «Ничего», - сказал батя – «Мы не гордые. Мы поползаем. Мы потом «гордые» будем, потом…»
Возле касс, среди развороченных стеллажей, под каждым можно было насобирать целую коробку сникерсов-марсов-твиксов и прочей сладкой калорийной дряни, но батя особо нацеливал на батарейки. Батареек было много. Они валялись везде, и почти никому они не были нужны – ну, может быть, проходя мимо, кто брал несколько штук в карман, «про запас», - мы же собирали всё, до чего могли добраться. Батя с неудовольствием смотрел, как я сгребал и жвачку, - «Фигнёй страдаешь, Сергей!», - но в общем не возражал.
- Олеж, там аптека. И вон там. Всё взломано – ясное дело, наркоши искали на чём дурь сварить, остальное раскидали…
- Непременно. Аптеки – непременно! Ну, ты в курсе: перевязочный материал, антибиотики – все, какие найдёшь, благо они лёгкие; витамины… Жаропонижающие, спазмолитики, пластырь, бинты, перекись... А шампуни – гели – пасты – мази от облысения, - к чёрту, пусть наркотам останутся, они ребята с выдумкой, придумают как и это к ширеву приспособить…
Совсем стемнело. Вдруг на улице громко, часто захлопало. Как потревоженные большие серые мыши коллеги-мародёры сыпанули в стороны; но мы сразу увидели, что темнота за дверями расцветилась сполохами огней пиротехники, - да, это были не автоматные очереди подъехавшего ОМОНА, как очевидно подумали наверняка наделавшие в штаны «коллеги», это был «салют». Толик скрылся в направлении представления, и, пока «салют» ещё не закончился, уже вернулся, таща два больших пакета с объёмными коробками:
- Два идиота начали жизни радоваться, решили, очевидно, что сейчас Новый Год. Ну и я им, на правах Деда Мороза, маленько надавал по жопам, чтоб не шалили. Олег, они говорят, вон там, на втором, брали; там магазинчик, там, говорят, ещё много – никому не надо. Нам надо?
- Ясное дело, Толь, тащи, всё что будет. Конечно-конечно! Ещё… ещё, чувствую, не один Новый Год нам фейерверков из Китая не привезут, а как детишкам без огненной радости?.. Тащи.
Мне уже надоело шарахаться по пустому зданию – ничего толкового уже не попадалось. В разграбленном парфюмерно-косметическом отделе нашли несколько коробок с нетронутым парфюмом в фирменных упаковках. Тут уже батя нашёл мне занятие, видя что таскаться по этажам мне влом: дал пару сисек из-под пива и минералки, валявшихся тут во множестве, и мультитул. Сиди, говорит, здесь, занимайся делом. Берёшь, говорит, флакончик, - и открыва-а-аешь… - он зверски и быстро порвал на флакончике «Коко Мадмуазель» от Диора целоффанизированную обёртку, картонную коробочку с гофрой, достал флакончик, сколупнул крышечку, и быстро, как будто всю жизнь этим занимался, пассатижами мультитула выдернул распылитель-дозатор. После чего опрокинул флакончик в одну из пластиковых бутылок:
- Пускай сливается. И так далее. Понял?
- Нафига это, пап? – изумился я.
- Топливо. Очень дорогое качественное топливо, хотя и здорово вонючее. Это ведь спирт в основном, если не считать разбавитель и парфюмерную композицию, которая будет гореть тоже за милую душу. Хорошее топливо – калорийное и жидкое. Давай-давай. Я покажу потом, для чего оно. Есть такая штука – горелка на спирту; делается, кстати, из пары жестяных банок из-под напитков за полчаса, - я тебя потом научу! Сливай всё в одну ёмкость, потом пригодится. Старайся не обливаться, а то провоняешь весь… А это что? О, Армани… Давай, приступай. Эх, мамы нет – она б оценила всю глубину композиции… - он откинул в сторону флакончик Шанель и поставил сливаться Армани.
- Это будет сногсшибательная парфюмерная композиция! Мечта и кошмар французского парфюмера. Ладно, мы неподалеку. Никого вроде бы нет, но если что – стреляй. Хоть в потолок – мы рядом.
И я порядка часа сливал из флаконов и флакончиков дорогущие духи, парфюмерную и туалетную воды в пластиковые бутылки из-под пива… Получилось прилично – почти две полуторалитровых сиськи. Конечно, я и сам духами устряпался, - потому что в конце, наскучив аккуратным отрыванием пробок с пульверизаторами, я приспособился просто отламывать пассатижами мультика горловину флаконов, рассудив что раз это всё одно топливо, то и осколки стекла ничего страшного. Конечно, тут же обрызгался. Воняло от меня… Смесь самых изысканных парфюмерных композиций вместе создала такой «шедевр», что подошедшие батя с Толиком аж поначалу зажали носы. Ничего, это… Адаптируются!
На прощанье притащили из разбитого вет-магазина десяток пакетов с кормом для Графа, - ой! - с ним же сегодня не гуляли! Мама-то на улицу не сунется, - в разбитом магазинчике «Экспедиции» нашли пару флисовых пледов, ядовито-оранжевого цвета, подобрали складную маленькую печку в чехле (- «Вещь! - заверил батя, - Пусть ЕЩЁ одна будет! Бери, Толян – Элеоноре подаришь! Это покруче швейцарских часов теперь будет!»). Взяли пару термосов из нержавейки, с широким горлом – из тех, что нашли нерастоптанными. Я, чисто по-приколу, надел колониальный пробковый шлем… просто посмеяться. Остальное там уже растащили.
Пока мы ковырялись в зале. Толян ушёл шнырять в подсобные помещения магазина. Вернулся хотя и разочарованный («-Всё уже или растащили, или растоптали!»), но и не с пустыми руками: притащил два больших торта в пластиковых упаковках.
- Прикинь, пришлось отбирать… Ага. Там такая корова сидит на куче этих тортов… Из холодильника натащили, ага. Не, не «на куче» буквально, а рядом. А ейный мужик, говорит, за машиной побежал. И вот такая вот (он показал гигантский объём «коровы на тортах») , такая Монсеррат Кабалье, панимаишь, захапала все торты из холодильника и ни с кем не желает делицца! А я, – я ж реальный пацан, и за герлой, за Элеонорой, значит, - должен ведь красиво ухаживать, не? Чисто по-пацански?.. – он хохотнул, изображая из себя уличного «пасана», - Ну, там, тортиком побаловать свою френдлиху? А эта корова – нипочём! Я ей говорю: «Они ж испортятся на жаре – ты посмотри, сколько ты их нахапала! Сдохнешь от отравления! Да и вообще, у тебя же ряшка – проще перепрыгнуть, чем обойти! Тебе же эти торты не нужны по слабости здоровья! На, говорю, за вон тот бисквитный с цветочками и вон тот песочный с зАмками тебе пара диодных фанариков и горсть батареек, - последние, в зале уже подмели всё. Выгодный гешефт, ферштейн? Будешь «на сладком» и со светом! А это счастье мясокомбината ни в какую! Пришлось, хммм… включить всю убедительность, на какую был способен, да… и всю обаятельность…
- И что, обаял?
- Ну так! Я ж обаятельный! – Толик заржал, - Обаял! И фонарики сэкономил, раз сразу не согласилась! А у неё сейчас сладкая полоса в жизни пошла, - ща ейный мужик приедет, будет её отчищать… или облизывать, как уж они там договоряцца!.. Всё эти комедии смотришь-смотришь, где персонажи тортами кидаются, так дай, думаю, хоть раз вживую попробую? Нормально получилось! Только выбирать торты нужно что покрепче, песочные, а то кремовые в момент броска разваливаются… Хы! Серый, хошь бисквитный?..
Вместе с нами по залам шарились ещё несколько таких же как мы маленьких групп мародёров. Даже и с женщинами. Все были деловиты, сосредоточены и неагрессивны. Все ДЕЛОМ ЗАНИМАЛИСЬ! Даже подсказывали друг другу, что вон там-то есть ещё остатки стеллажей с воздушной кукурузой, а сумки можно найти на втором этаже, но большие уже растащили… Шастали по огромному разорённому зданию с фонариками, как шахтёры какие-нибудь.
- А что арендаторы не вывезли товар? – спросил Толик, копаясь в груде одежды в бутиках на втором этаже. От стеклянных дверей в магазинчики остались лишь куски стекла, висящие на петлях. Судя по всему, их выносили здоровыми бетонными основаниями под мусорки, которые валялись тут же.
- Наверно, не успели. Ты думаешь, владельцы гипера были озабочены их информированием? А потом уже поздно было лезть – затоптали бы… Да и что тут вывозить – гламурные шмотки? Вон, свадебные платья? – батя с презрением наподдал ногой кучу мятого гипюрового и кружевного шмотья, белого и в цветочках, - начерта всё это, Толян? Пошли поищем что доброе.
- Погодь. О, вот эта пойдёт, - Толян примерил очередную ветровку и остался ей доволен. Выгреб из карманов своей старой всё и переложил в карманы обновки.
- Серый, ты тоже не теряйся, - обнови, блин, гардероб! Социальная парадигма, блин, сменилась – как говорит твой батя! – он громко заржал; из соседнего стеклянного отсека – клетушки шарахнулась тёмная фигура, и побежала к выходу.
Мы проводили её взглядом.
- Ты знаешь, я предлагаю переночевать здесь… - сказал батя, - И дело не в патрулях – они не зарубаются, сам знаешь. Но можно схлопотать ночью дуплет картечью от каких-либо отморозков… Чисто из-за машины. Это было бы обидно.
- Самому не хочется никуда переться, устал – подтвердил Толик, - Но за тачку переживаю. Транспорт! Хотя сейчас, в нынешних условиях, мы и ещё поновее себе отожмём, я думаю… И повместительнее.
- Не сразу, Толян, не сразу, - притормозил его батя, - Ждём развития парадигмы. Потом – хоть бэтээр. Пока что мы должны хотя бы делать вид, что уголовный кодекс чтим… В первом приближении. Значит, решено? Серый, ты как?
У меня уже слипались глаза и я только согласно помотал головой.
Стащили в один из отсеков бутиков на втором этаже, как раз над стоящей на улице машиной, побольше шмотья из соседних секций, разложили на полу чтобы было мягко, накрыли оранжевыми флисовыми пледами. Батя заставил меня вымыть тщательно руки – минеральной водой, другой не было, чтоб от меня так не шмонило смесью парфюмов. Ужинать не стали, попробовали только притащенный Толиком бисквитный торт с кремом (песочный он сберёг для Элеоноры) и напились той же минералки. Я заснул тут же как лёг.
Спал как убитый. За всю ночь просыпался только раз – Толик, по пояс высунувшись из открытого окна, матом орал вниз, на улицу:
- Ты чё там ищешь?? Ты чё там забыл, паскуда?? Пошёл накуй, а то шмальну, бля!!
Перевернулся на другой бок и вновь уснул.
