себя. Статью эту перепечатало еще несколько журналов, и кратковременная слава Германа после его смерти за какой-то месяц сошла на нет. И что странно – ни в одном журнале не появилось ни одного опровержения, которое бы утверждало, что на самом деле Герман был хорошим художником. Потом Павел Сергеевич попробовал продать картину, но ее никто не купил.
-Предлагаю, - сказал Ефимов, - в память о Германе повесить его картину на стенд. -Вроде, как он с нами...
«А, может, в день его годовщины кто-нибудь и купит...», - подумал безо всякой надежды на успех Павел Сергеич, и повесил картину Германа на один из своих стендов.
Жизнь иногда подбрасывает нам такие сюжеты, которые не возникают даже в болезненном воображении некоторых авторов.
Не прошло и получаса, как первый же, после Татьяны пришедший на Вернисаж посетитель, купил картину. Правда, купил за такие копейки, что их хватило только на то, чтобы взять в палатке еще бутылку водки и закуску, и снова выпить ее на помин души Германа.
Когда и эта бутылка была выпита, колбаса и баклажанная икра съедены, а Ефимов не только нашел повод придраться к Удалевскому, но и успел очуществить свое намерение на деле, засветив ему под глаз синюшный фингал, к стенду Мурика-Амирана подошел молодой человек. С молодым человеком была девочка лет семи. Видимо, дочь. Девочка показала отцу на одну из картин Мурика и сказала, что хочет эту картину, но только чтобы на ней, вместо «дяденьки с усиками» (в виде дяденьки с усиками Мурик попытался изобразить Чарли Чаплина) была нарисована Снежная Королева.
-Вы перепишете картину? – спросил Мурика молодой человек. – Только вместо него, - показал мужчина на грустного Чарли, написанного сидящим на морозе в запорошенной снегом шляпе, - вы изобразите Снежную Королеву.
Амиран хотел гордо отказаться, но тут мужчина добавил:
-Я хорошо заплачу.
-Хорошо – это сколько? – попросил уточнить Мурик.
-Сколько скажете, - сказал мужчина.
Лицо Амирана загорелось от предчувствия неожиданно близкой удачи.
-Но это будет очень дорого, - предупредил Амиран.
-Я ведь сказал, заплачу, сколько скажете.
-Согласен, - сказал Амиран.
Молодой мужчина взял Амирана под руку, и они отошли, чтобы обсудить будущую картину.
Девочка осталась возле Чарли, который, казалось, стал еще грустнее оттого, что ему, судя по всему, недолго осталось сидеть на морозе, в засыпанной снегом шляпе.
.................................
Последнее слово предоставляется автору…
Читатель, прочитавший до конца роман, закрыв книгу, вероятно, вправе задаться вопросом:
«А что же погибло?»
Сам ведь Дьявол остался, и, не исключено, что это он под видом молодого человека уже подыскивает новые, нужные ему, божественные души для «дьявольской работы» с ними.
Значит, «Зло» неистребимо?!
Да! В космическом понимании так оно и есть, потому что Оно является неотделимой частью «Единого», своеобразным мерилом «Добра» (верно и обратное суждение). В этом суждении нет никакой фатальной обреченности для отдельного человека. Это – и есть жизнь в обобщенной форме, где единые Добро и Зло – источник самой жизни. Когда Природа в своих недрах создает алмаз и затем выталкивает его на поверхность земли (т.е. на обозрение людей), она ведь не задумывается, для чего был ею создан этот алмаз. И, скорее всего, не «планирует» его дальнейшую судьбу. Ювелир, в руки которого попал алмаз, огранив его и создав бриллиант, мечтает, что его работа будет радовать глаз, т.е. доставлять удовольствие людям. Но вот бриллиант «зажил» собственной жизнью, и за ним потянулся кровавый след преступлений, прервать который можно только одним способом – раздробить самородок на мелкие частицы и вернуть земле. Но даже после этого Природа не перестанет создавать новые алмазы. Не переведутся и ювелиры, превращающие алмазы в бриллианты. И не исключено, что за каким-то из них снова не потянется шлейф убийств и преступлений. Разве в этом бесконечном процессе виноваты Добро или Зло?
Но таков высочайший Замысел, постичь значение которого не дано ни доброму, ни злому.
КОНЕЦ
Последнее слово предоставляется автору…
Читатель, прочитавший до конца роман, закрыв книгу, вероятно, вправе задаться вопросом:
«А что же погибло?»
Сам ведь Дьявол остался, и, не исключено, что это он под видом молодого человека уже подыскивает новые, нужные ему, божественные души для «дьявольской работы» с ними.
Значит, «Зло» неистребимо?!
Да! В космическом понимании так оно и есть, потому что Оно является неотделимой частью «Единого», своеобразным мерилом «Добра» (верно и обратное суждение). В этом суждении нет никакой фатальной обреченности для отдельного человека. Это – и есть жизнь в обобщенной форме, где единые Добро и Зло – источник самой жизни. Когда Природа в своих недрах создает алмаз и затем выталкивает его на поверхность земли (т.е. на обозрение людей), она ведь не задумывается, для чего был ею создан этот алмаз. И, скорее всего, не «планирует» его дальнейшую судьбу. Ювелир, в руки которого попал алмаз, огранив его и создав бриллиант, мечтает, что его работа будет радовать глаз, т.е. доставлять удовольствие людям. Но вот бриллиант «зажил» собственной жизнью, и за ним потянулся кровавый след преступлений, прервать который можно только одним способом – раздробить самородок на мелкие частицы и вернуть земле. Но даже после этого Природа не перестанет создавать новые алмазы. Не переведутся и ювелиры, превращающие алмазы в бриллианты. И не исключено, что за каким-то из них снова не потянется шлейф убийств и преступлений. Разве в этом бесконечном процессе виноваты Добро или Зло?
Но таков высочайший Замысел, постичь значение которого не дано ни доброму, ни злому.
