обещали, что все будет несколько иначе, чем сейчас у меня, – сказал Грегори. – Я не только о себе хлопотать буду.
Здесь есть еще два человека, которые оказались в этом мире не по своей воле.
– Выходит, Александра с Андрео тоже могут забрать? –Дукс посмотрела на Грегори.
– Откуда я знаю, что будет? Может, я вообще никуда не дозвонюсь? – поделился сомнениями ученый.
– Нет-нет, подожди, – озаботился происходящим Мигуэль. – А зачем моим друзьям куда-то уезжать? Зачем им бросать нас всех? Им что, плохо живется в Мастрии? Они уже почти сенаторы. А теперь возьмут и бросят все?
– Не поняла, Александр, Андрео, вы хотите меня оставить наедине со всеми этими снами и загадками, а сами дать деру?
Вы хотите оставить меня одну, словно нечестный любовник позабавился и бросил беременную одинокую женщину, а сами, как прохвосты, убежать в другой мир?
– Почему сразу убежать? – Саша не смотрел на Камиллу.
– А как это называется? И зачем вам куда-то перемещаться? Вам в Мастрии плохо? Кем вы были в своем в мире? Как я поняла, обычными шалопаями. А тут вы – личности! Разве могли вы у себя на родине стать сенаторами?
– Вряд ли, – серьезно ответил Андрей.
– А ты, Александр? – спросила Дукс.
– Никогда, – был категоричным его ответ.
– Вы были у себя настолько богаты в бывшем мире, как в Орисе? – продолжила Камилла.
– Нет, – ответил Саша.
– Не-а, – покачал головой Андрей.
– Так в чем дело? – спросила Дукс.
– Так ни в чем, – ответил Грегори за всех. – Если мы не позвоним, то никогда не узнаем правды. Даже полуправды.
– Идет. С богами стоит пообщаться, чтобы узнать хоть капельку истины, – Камилла махнула рукой, мол, начинайте.
Мигуэль удерживал своей рукой телефонный аппарат, источник питания в котором разрядился около четырех лет назад. Грегори медленно нажимал пальцем в маленькие кнопки на корпусе. Он заметно волновался. Когда закончил набор, взял трубку из ладони Мигуэля в левую руку и приложил к уху. Аппарат не подавал признаков жизни, а затем в телефоне заиграла легкая мелодия. При этом от волнения лицо Грегори-Мигуэля покрылось красными пятнами. Мелодия продолжала играть. Легкая испарина покрыла лоб жаждавшего общения. Он ожидал, тяжело дыша. Цвет кожи на лице сменился с пурпурного на бледно-желтый.
– Можете говорить. Вас внимательно слушают, – послышался голос в трубке.
– Это Грегори Матини Эспи. Вы слышите меня? Мне Ялин дал этот номер еще на Салеме, – произнес по-камапски ученый, задыхаясь от волнения.
Мелодия перестала играть, но ответа не последовало. Фоновый шум в аппарате тоже отсутствовал. Так что Грегори не мог понять: связь разорвалась или только он не слышит собеседника.
– Что там, Гришань? – от нетерпения Андрей сжал свои кулаки и поднялся со скамьи.
– Молчат, – коротко бросил ученый.
– А что-нибудь сказали? – захотел узнать Саша.
В ответ говоривший по телефону, не отрывая трубку от уха, скривился, показывая своим видом, чтобы его не тревожили.
– Вас готовы выслушать, – уже на камапском языке ответили в трубке. – Из-за проблем с временной синхронизацией наше общение будет протекать с задержкой.
– Хорошо. Мне удобнее общаться на мастрийском языке.
Вы не против? – попросил Грегори, чтобы остальные могли впитывать живой разговор.
Пауза.
– Как вам будет удобно, – опять по-мастрийски ответили в трубке. – Однако мы с вами ограничены в общении по времени. Соединение будет разорвано без предупреждения.
– Ничего. Я могу с Ялином поговорить? – задал вопрос ученый.
Очень длинная пауза.
– Нет, – четко ответили на том конце.
– Почему?
Короткая пауза.
– Вы расходуете попусту свой лимит. Что хотите еще узнать?
– Вы знаете, кто я такой?
Тишина. Другие слушатели этого действа очень близко подобрались к говорившему.
– Естественно. И не важно, кто есть я, – предупредили от подачи ненужных запросов. – Цель вашего соединения со мной?
– Вам известно о событиях, произошедших со мной на Салеме?
Пауза.
– Вы повторяете вопрос в другой форме. Мой ответ: да.
– Когда меня вытащат отсюда и вернут мне автономное тело?
Продолжительная тишина.
– Посланник уже в вашем мире. Ожидайте.
– Кто я такой, если со мной проделывают такие фокусы?
Кому и зачем это нужно?
Пауза.
– Посланник сообщит все при личном контакте. Это все, что вас интересует?
– Меня интересует много чего. Например, как мне покинуть тело моего друга, с которым мы его делим на двоих, терпя тяготы? Каким образом с Земли сюда попали Александр Челентано и Андрео Шумахер? Начните отвечать по порядку.
Ответа пришлось ждать слишком долго. Все, кто находился в триклинии, уже и надежду потеряли на это. Андрей, ближе всего прислонивший свой орган слуха к мобильному телефону, обзывал последними словами существо на том конце «провода», сравнивая его с различными животными. Грегори потерял надежду, что возобновится диалог и положил коммуникационное устройство на стол.
Шумахер заступил на вахту, приложив аппарат к своему уху.
– Мы не можем передать вам конфиденциальную информацию по этому каналу связи, – не захотели собеседники отвечать на поставленные вопросы.
– Слышишь? Э, ты, мудило? Это Шумахер с тобой базарит!
– Андрей встал на ноги и начал ходить по комнате. – Ты че мне паришь мозги? Я из-за тебя или тебе подобных торчу тут четыре года. Меня уже десять раз могли прибить, как клопа паршивого. Я тебя просил с Земли меня забирать, конспиратор хренов? Если мы тебе нужны, и ты, придурок, хочешь, чтобы мы не издохли, а задницы свои берегли для тебя, то расскажи нам, кто мы такие. А то я дождусь твоего посланца и кол шершавый в дырку номер двадцать один ему по самые гланды вгоню. Ты понял меня?
Долгая пауза.
– Очень эмоциональное высказывание. Это мой последний ответ. После окончания связь прервется. Больше контакта с нами до прибытия посланца вы иметь не сможете. Обязательно сохраните это устройство, благодаря которому сейчас общаетесь со мной. Существует четыре матрицы тени Подлинного: три мужские и одна женская. Тени появляются в различных мирах бессистемно. Я не могу идентифицировать дистанционно, но среди вас есть, как минимум, одна из теней Подлинного. Быть тенью Подлинного – это далеко не рядовое событие. Берегите ее и берегите себя.
Голос умолк, и Андрей положил мобильный на стол. Присутствующие в комнате осматривали друг друга, словно сейчас у кого-то из них должна была появиться на груди деревянная табличка с надписью «Я – тень Подлинного».
