замок, а потом я оказалась никому не нужна. Так не бывает. Чего же меня пропустили? Потому что я – избранная. Вот меня и пропустили. А Шумахер, небось, уже давно в ином мире. И плевать он хотел на эти водочные бунты, на это кресло сенатора. А еще приход Энея Цинны и его загадочные вопросы. Ой, не знаю, какой это путь в мир богов? Мне это больше напоминает общение с душевно больными людьми. Стоп!» При этих словах она присела на ступеньку и с силой ударила себя по коленке. Она вспомнила. Все происходящее вокруг ей напомнило особняк, в котором проживали несчастные Саша, Андрей, Григорий и Михаил с планеты Тилет. «Там больные люди точно так же порой себя неразумно вели. Они думали, что являются видными деятелями в политике или науке, как этот бродяга, что возомнил себя Ульрихом. Ну, разве может король дойти до такого скотского состояния? И как Ульрих вообще мог сюда попасть?
Бред, да и только. Не. Не бред. Как это говорили на Тилете?
А, вспомнила! Дурдом. Точно. Дурдом, настоящий дурдом.
Каждый мир – дурдом, а мы там лечимся и ходим из одного мира в другой тайными тропами», – с такими мыслями Камилла поднялась и зашагала дальше.
Коридор второго уровня никоим образом не прояснил ситуацию. «Пойду в триклиний второго этажа. Если кто и будет из знакомых, то, скорее всего, там. Хотя бы вилик Шумахера должен быть живым. Не может же вся эта орава людей жить, питаться, одеваться без чьего бы то ни было руководства», –рассудила патрицианка. Она ступила на ковер, лежащий на полу узкого коридора, ведущего за угол, а потом в комнату приема гостей. Когда она покрыла половину расстояния, то из-за поворота навстречу ей вышла пожилая женщина-мастрийка. Она несла перед собой огромный поднос, заставленный блюдами с недоеденной пищей и пустыми бутылями.
Подавальщица приблизилась к Камилле.
Дукс стало страшно. Она не считала, что эта тетушка пожелает причинить ей вред, она боялась, что та никак на нее не прореагирует, будто Камилла состоит не из живой плоти, а является кером. Однако женщина приветливо ей улыбнулась и даже поприветствовала ее на знакомом мастрийском языке. Более того, она заговорила с аристократкой на ее родном наречии Ориса. У Камиллы сразу отлегло от сердца.
«Выходит, все это моя реальность», – подумала Дукс. А когда подавальщица назвала ее по имени, извинилась за то, что не встретила и сказала, что Камиллу ожидают в триклинии, патрицианка готова была расцеловать прислугу, которую в повседневной жизни (любую прислугу) ценила чуть выше за домашних животных. Камилла искренне ответила ей улыбкой и любезными фразами и полетела на крыльях, образно выражаясь (Камилла была далеко не ангелом во всех смыслах этого слова), в комнату для гостей.
Отворив дверь в триклиний, Камилла остановилась у порога. От увиденного у нее отвисла челюсть. На скамьях из орехового дерева, обитых шелками, лежало четыре трупа.
Аристократка присмотрелась и опознала в них Андрея, Сашу, Вергилия и Мигуэля. Скамьи стояли в ряд, а покойники лежали ногами к выходу на спине. Триклиний имел большие размеры, и Дукс видела тела только издалека. В комнате пахло курительными благовониями. Но этот аромат не мог перебить устойчивый запах мужского пота и «перегара».
«Странно, – подумала Камилла, и чувство ирреальности опять вернулось к ней. – Как они могли вчетвером тут оказаться? Александр с Вергилием что, не уезжали ни в какую Козарию? А эти все варвары тогда откуда взялись?» Ее взгляд упал на красивую белолицую девушку с длинными прямыми волосами пшеничного цвета, сидевшую за накрытым яствами длинным столом. «Что это все значит?» – захотела расспросить ее Камилла. Но та в ответ только отрицательно покачала головой. «Что ты крутишь своим варварским горшком. Отвечай, коли тебя люди спрашивают!» – продолжила Дукс. Девушка в ответ только развела руками.
– Ты немая или дура? – задала вопрос Камилла.
– Немая. Немая. Я не понимая, – послышался ответ на скверном мастрийском.
– Дикарка, что ли? – то ли спросила, то ли утвердительно сказала Дукс.
Но девушка ей ничего не ответила, только снова развела руками. «Тогда пошла вон отсюда!» – Камилла прошла несколько шагов вперед и повелительно указала пальцем на выход. Незнакомка, не разбираясь в сказанном аристократкой, смотрела на собеседницу. «Давай-давай, вали отсюда», – патрицианка повторила свой приказ. Девушка гордо и нехотя поднялась, не отрывая взгляда от Камиллы. Затем подошла к Саше и, поцеловав его в щеку, направилась к двери, произнеся: «Сашя – мой». «Это что еще за прошмандовка тут поцелуи раздает?» – произнесла Дукс, брезгливо дергая пальцами, тем самым указывая направление движения для незнакомки.
Девушка покинула триклиний, но дверь за собой не прикрыла. Камилла повернулась вслед уходящей и бросила:
«Тебя, коза лесная, не учили за собой дверь закрывать? Чай не в чащобе на дереве сидишь, а на втором этаже замка!» Но незнакомка ничего не ответила аристократке, а только показала ей свой язык и удалилась.
«Давай, Шумахер, поднимайся. Хватит трагедию ломать.
Рассказывай, что вы удумали?» – заговорила Камилла, не подходя к телам ближе, чем на двадцать шагов. Но в ответ только донесся шум с первого этажа. «Александр, а что это за выдра барбарианская возле тебя крутится?» – обратилась ко второму Дукс. Опять тишина. Далее Камилла рассказала Пронти, что к ней приходила Альба. Потом обратилась к Мигуэлю, напомнив, что и его дочь волновалась о нем. Эксстражник продолжал лежать неподвижно. «Мигуэль, твоя бывшая, тебя уже давно кремировала и прибрала к рукам добро. Да ты и так все знаешь», – уже не так уверенно доложила Дукс и подошла на несколько шагов к четырем скамьям.
– Послушайте, ну какие вы все сволочи, мужики! За вас беспокоятся все вокруг, рыдают, места себе не находят, а вы тут сидите, как кроты, и пьете водку, с девками забавляетесь. О, боги, и за что этого Шумахера бабы любят?
При этих словах Камилла приблизилась к телу Андрея и увидела через глубокий вырез в хитоне, что грудь Шумахера зашита толстыми нитками, почерневшими от крови.
«Уф, – Дукс вся поежилась и отскочила назад. – Вы что, на самом деле мертвые? Ну, хватит валяться на скамьях.
Вставайте! Побаловались и хватит. Чего разлеглись? Пора выходить на свет из этого затхлого дома. До выборов в сенат осталось четыре дня. Все о вас только и говорят. Хватит пить. Сейчас самое время людям показаться. Вас обязательно выберут. Слышите? Но, может, и не обязательно, но шансы очень высоки».
На просьбу Камиллы никто не откликнулся. Тела со следами бальзамирования на открытых участках говорили о том, что их подвергли предпогребальной обработке.
– Александр, я думала согласиться на твое предложение, и решила, что смогу стать твоей женой. Вот перед всеми говорю, что согласна, – решила испробовать еще одну уловку Камилла.
– Правда? – губы покойника зашевелились.
– Ой, Челентано, ну ты и лох. Да кого ты слушаешь? – Андрей открыл глаза и тут же закрыл их ладонью.
– Она тебя обведет вокруг пальца, – сказал Мигуэль.
– Кому ты поверил? – засмеялся Пронти.
– Я не обманываю, – ответила Дукс. – Точно. Выйду замуж за Александра.
– Чего точно? – усомнился Шумахер.
– Абсолютно, – продолжила Камилла. – Только при одном условии.
– Началось, – я ж говорил, – продолжал хохотать Вергилий. – А что за условие?
– Он должен стать императором, – на полном серьезе произнесла аристократка.
– А ты, значит, императрицей? – спросил Мигуэль.
– Конечно.
– А чего сразу не владычицей морской? – высказал мысль Андрей.
– Я серьезно. Бернардо – старый, а наследник у него сами знаете какой. Поэтому, Челентано, думай, – поиграв глазами, произнесла Камилла.
– Да не нужна ты ему, Камилла, больше. Я ж тебе говорил, что он привезет себе невесту с Козарии. Вот он и приволок, только не козарку, а готскую красавицу. Правда, она видная девка? – обратился к Дукс Андрей.
– Ничего так для дикарки, – сделала вид аристократка, что ее это мало интересует. – Только как он с ней общается?
Она ж на цивилизованном языке ни в зуб ногой.
– Методом жестов, Камилла, и в основном в темноте, – пояснил Андрей.
– А ты чего, уже подыгрываешь своей бывшей госпоже?
Против друга идешь? – с укором сказал Вергилий.
– Вижу, дело тут серьезное. Как бы Сашку не обкрутила принцесса вокруг пальца, да не приженился он. А то друга потеряем. Супружеская жизнь всегда крадет друзей и превращает нормального мужика в женатика. Правда, Петрович?
– Прямо в точку угодил, – подтвердил бывший стражник.
– Причем, в пятую, – добавил Челентано.
– Не-не, сын Педро, подтверди. Вот ты бы хотел еще раз жениться? – не унимался Шумахер.
– Ни за что. Мне одного раза на всю жизнь хватило. А зачем мне жена? Чтобы пилила? Мне сейчас любая холостая девка женой может быть. А как скоро станут мои два друга сенаторами, так вообще жизнь потечет лучше некуда, – выразил свое мнение Мигуэль.
– Молодец, Петрович! О, это чувак! А Челентано портиться начинает. Тут же такие возможности открываются. В Орисе столько баб и столько терм.., – размечтался Андрей.
– А ты, кот блудливый, все не начешешься. Да? – спросила Дукс.
– Все никак. Пока работаем в столице, а потом за материал в провинции возьмемся, когда в Орисе не останется. Все всегда бояться чего? Что не останется баб да водки. Вот второе обещаю – будет всегда. Правда, Петрович?
– Дадим державе настоящей водки! – ответил Мигуэль.
– И ты, кобель старый, с этим распутником заодно. Уже волосы там седые, – Камилла указала рукой в область паха водочного мануфактурщика, – а хочешь с молодыми.
– Конечно. С молодыми и сам молодеешь. Гляди, Александр тоже себе подцепил ничего такую, – в противовес Камилле ответил Мигуэль.
– А меня это так волнует… Какие-то там готки и прочее, –Камилла не хотела говорить на эту тему.
– Она ж не просто готка, а дочь короля Ульриха. Не абы что, – поддержал беседу Пронти.
– Точно? А эти шлюхи на первом этаже в ванной плещутся. Кто? – удивилась Дукс.
– Там дочери Ульриха и его жены, – дал пояснение Саша.
– Небось, заказали себе белых путан из лупанария, а меня разыгрываете, – не поверила аристократка. – Какие-то они подозрительно одного возраста.
– Все правильно. Это молодые жены Ульриха и его старшие дочери. Ровесницы. А что такого? А еще девки из его прислуги имеются, – рассказывал Саша.
– Кем имеются? – в своем стиле пошутил Андрей.
– Ты хочешь сказать, что это облеванное создание, справляющее нужду по углам, есть готский король, который столько лет приводил в ужас и трепет все пограничные земли Мастрии? – прыснула патрицианка, зажав рот ладонью.
– Я не обманываю, – серьезно сказал Челентано. – Мы с Вергилием его в Форе захватили. А сегодня он перебрал. Уже столько дней привыкает к водке. Тяжело ему.
– Вот, что хмельное пойло с человеком делает. Был обычным нормальным диким варварским животным, когда бегал по лесам за Белоном. А связался с Шумахером – превратился в домашнюю скотину, – заметила патрицианка. – Ну, так рассказывайте. А то ходят слухи, что убили вас на дальней стороне, и пепел ветер развеял.
– Что там ходят? Сами мы эти слухи и распускаем, чтобы прорекламировать себя перед выборами, – пояснил Андрей.
– А этот
