Как-то незаметно она пролетела, неделя. В субботу утром, оставив спящим девчонкам записку под ядовито-жёлтым яблоком – магнитом на холодильнике, она вышла на морозный воздух. На остановке маршрутки люди переминались с ноги на ногу, притопывали, словно исполняли какой-то ритуальный танец. «До метро пойду пешком, - решила она, - маршрутки давно не было». Морозный воздух обжигал щёки, ноги в тонких сапожках быстро замёрзли, а руки она засунула в карманы шубки. «Настоящая зима, - думала она, стараясь идти быстро, почти бегом, - вот она и пришла, с морозами, снегом!» Пробегая мимо знакомого сквера, она покосилась в его сторону. Дорожки были по-прежнему покрыты толстым слоем пушистого снега, безмолвно стояли тихие замёрзшие деревья, и не было никаких следов. Тихо, пустынно, таинственно… «Вот ты какая, Зима, – уважительно подумала она. – Шутить не любишь…»
В больницу она попала совсем замерзшей. Пока растирала озябшие руки, Светка хвастливо вертела перед ней загипсованной ногой.
- Скоро выпишут, - заявила она. – Ну, может на той неделе… Короче, на Новый год меня тут не оставят, всех нас разгонят!
- Болит? – поинтересовалась она.
- Не очень, - слукавила Светка. – Вот что, Люб, мне костыли нужны, - деловито продолжила она, - ты там спроси в аптеке, вроде бы их даже напрокат дают.
- Спрошу, - кивнула она.
- Ой, слушай, что я тебе скажу… Доктор твой приходил. Он у меня не лечащий, он же заведующий отделением, а у нас Вера Ивановна, молодая такая, но знающая, - с уважением произнесла Светка. - Так вот, твой доктор…
- Свет! Ну, какой он мой, что ты заладила, - с легким раздражением, чувствуя, что краснеет, сказала она. От этого досада только усилилась, и она поспешила увести разговор в другое русло.
- Олег звонил?
- Да, он каждый день звонит… Слушай лучше, - не сдавалась Светка. – Так вот. Доктор твой…
- Светка!
- Ну, ладно, не твой… Короче, пришёл он, ногу смотрел и всё про тебя выспрашивал, вот!
- И что ты ему наболтала? – рассердилась она.
- Ой, да ничего… Вместе ли мы работаем, то да сё… Он больше всё Дашку нахваливал: и умница она, и красавица, и на Колю хорошо влияет… А больше ничего такого, нет, ну, правда! Зато я тут про него всё узнала! Я с одной санитарочкой познакомилась… Ну, что? Что ты смотришь?
Она знала Светкину особенность – куда бы та не попала, сразу заводила дружбу с официантами, горничными, консьержками, швейцарами…
«И что такого? – говорила Светка. – Что они не люди, что ли? Ещё получше нас, а жизнь по-разному складывается, и неизвестно, что нас ждёт», - глубокомысленно завершала она.
- Ничего, - вздохнула она, - ну, уж рассказывай…
- Ну, вот, – удовлетворённо сказала Светка. – Значит, эта санитарка работает тут уже давно, немолодая она. Так вот она сказала, что Андрей Иванович – вдовец, а Коля у него приёмный! Представляешь? Она когда пришла сюда на работу, он здесь уже работал, и жена его здесь работала, тоже докторша. Ну, так вот она, санитарочка эта, и узнала, что у докторши ещё ребёнок есть, мальчик, а мужа не было… Ну, какая-то студенческая любовь, что ли. Короче, роман у них с Андреем Ивановичем, потом она за него вышла. Родилась девочка, лет пять ей уже, что ли…
- Семь, - безошибочно сказала она,- ей лет семь, Светка. И не смотри ты так! Просто я её видела… Тогда, на дачах.
Она вспомнила светленькую худенькую девочку, игравшую еловыми шишками у дачного магазина.
- А потом, - продолжила Светка, - она заболела. Девочке года полтора только было. Ну, и… Не вылечили. Говорит, он чёрный ходил, просто чёрный… Даже не оперировал, не мог. И пил, говорят… Мальчика-то, Колю, он сразу усыновил. И на женщин вообще не смотрит с тех пор. Тут многие докторши молоденькие, сестрички, на него поглядывают, а он ни с кем! Даже не флиртует, говорят. Больница для него всё. Ну, и дети, само собой…
От Светки она вышла со смешанными чувствами. Пациенты с палочками, на костылях, осторожно пробирались в холл, где стоял телевизор и она так же осторожно, стараясь не задеть, обходила их, направляясь по длинному коридору к выходу из отделения. Дверь слева от неё вдруг распахнулась и оттуда стремительно, договаривая что-то на ходу своей собеседнице, в такой же медицинской форме, как и он сам, появился кто-то из врачей.
Почти наткнувшись на его спину, она пролепетала:
- Извините, пожалуйста…
- Это Вы меня… Любовь Андреевна?! Здравствуйте! Вы… подругу проведали?
От неожиданности, от того, что она только что, ну, вот сию минуту думала о нём, она ошеломлённо кивнула.
- Скоро выпишем её. К Новому году будет дома. Есть там кому за ней ухаживать?
- Конечно… - выдохнула она.
- Вот и славно…
Говорить уже было не о чем, и молчание становилось неприличным, но они стояли и молчали. Сколько? Несколько секунд, наверное, но ей показалось – вечность…
Из дверей операционной выглянула сестричка, не та, что была в приёмном покое, другая, плотненькая и сердитая.
- Андрей Иваныч! – недовольно произнесла она. – Ну, анестезиолог уже пришёл…
- Иду-иду Катюша! До свидания… Любовь Андреевна.
- Всего доброго, - едва сказала она и быстро вышла из дверей отделения.
Щёки пылали, так пылали, что ей хотелось просто прижать руки к этим горящим щекам и охладить их…
«Да, что это со мной… Что же это со мной? Взрослая женщина, мать двоих детей, как стыдно, господи, как же стыдно…»
6.
Новый год приблизился незаметно. Вот ещё до него была неделя, вот три дня, и вот, пожалуйста! – уже сегодня нужно накрывать стол, приводить себя в порядок и ждать гостей…
К Светке неожиданно всё-таки приехала свекровь. Она уже вызвала такси ехать за Светкой, как позвонила мать и сказала, что «приехала Клавдия Степановна, что она тоже поедет за Светланочкой и что уж ты, Любаша, пожалуйста, сначала подъезжай в Купчино, а потом вместе и поедете…».
Свекровь, которую Светка видела только на своей свадьбе, оказалась вовсе не суровой, а напротив, заботливой, доброй и…хохотушкой.
- Это ж я на неё на свадьбе так зыркнула, вот она и забоялась, - смеялась она. – А как же… Сыночка отдаю ей, единственного, неповторимого… Вот где он, паршивец, сейчас? Позвонил нам, что жена, мол, ногу сломала, выручай, мамка! А сам по заграницам! Ой, Светка, не защищай! Пешком должен был прийти, раз билетов нету! Погоди, приедет, получит своё… Мамка-то его ещё сильная!
Алёнка и Антошка так и висли на новой бабушке, она-то их видела крохотными, а они её и вовсе не помнили…
Утром накануне Нового года проснулись поздно. Вернее, она-то проснулась рано, как обычно. Просто лежала и разглядывала в полутьме ёлочку, которую они вчера долго устанавливали и украшали. Поставили настоящую, пусть несколько дней хотя бы пахнет Новым годом, ёлкой. Искусственная есть, лежит в кладовке, её почему-то не захотелось … В её детстве мать тоже приносила ёлочку к Новому году, но всегда маленькую, они ставили её на тумбочке. Просто в их комнатке было слишком тесно. Игрушек было немного, их жалели и даже разбитые мать вешала на ёлку, стараясь повернуть их целой стороной…
Из соседней комнаты, запахиваясь в халат, вышла мать.
- Не спишь?
- А ты-то, куда в такую рань, мам? – шепотом спросила она.
- Так тесто я поставила на пироги. Посмотреть, поднялось, нет… А ты спи. Всё сделали, почти готово всё… Девчонки, поди, до обеда проспят…
Она послушно отвернулась к стене и незаметно для себя снова уснула. Разбудил её запах свежих пирогов и какая-то возня совсем рядом с её диваном.
- Ой, мам! Ну не подсматривай! – жалобно воскликнула Машка, что-то укладывая под ёлочку и одновременно стараясь закрыть это что-то своей тоненькой фигуркой.
- Не вовремя ты проснулась, - засмеялась и Дашка. – Мы подарочки раскладываем… Для гостей.
- Я же не го-ость! – почти пропела она, всё-таки поднимаясь с дивана. – И я не подсматриваю, ну, вот ни капельки…
Настроение было приподнятым, её совсем как в детстве охватило предчувствие счастья, новизны… Словно наступающий год обязательно подарит ей его, это счастье, словно он просто обязан, раз она так на него надеется…
«И так каждый год…», - подумала она, « А потом, проходит неделя – и всё по-прежнему, и куда оно девается, это настроение?!»
После позднего завтрака Машка убежала в свою студию, где тоже стояла ёлочка, и все студийцы собирались отметить окончание старого года и грядущее наступление нового. Дашке же бесконечно кто-то звонил, и она разговаривала то радостно-громко, то понижая голос и иногда даже скрываясь в их с Машкой комнате.
«Тайны …» - улыбнулась она, тоже набирая Светкин номер.
Светка ответила сразу, словно ждала её звонка.
- А и ждала, конечно!- радостно сообщила она. – Эрна уже звонила, Ольга, ребята мои приходили, поздравили. И Олежка уже позвонил! У него билет на завтра. Скоро дома будет, - сообщила Светка, и она позавидовала её голосу, в котором просто-таки светилось счастье…
Из комнаты вышла Дашка и, задумчиво глядя на неё, осторожно спросила нельзя ли, чтобы к ним ещё пришли гости.
Собственно, гостей ожидали только двоих – Юру и Наташу из Машкиного класса. У Юры родители были в длительной загранкомандировке и должны были приехать только летом. Юра пока жил в семье старшей сестры, которая не так давно вышла замуж, и у молодых были свои планы на новогодний вечер. А Наташиных родителей пригласили в гости, но детей, даже взрослых, там не предполагалось, и Наташе предложили пойти куда-нибудь к друзьям.
«Если бы мне предложили пойти куда-то без девчонок, пошла бы я?» - подумала она. «Хотя они не одни, мама с ними, но это как-то… нечестно… Нет, я бы отказалась… Хотя… Кто знает, какая там ситуация».
- Что за гости? – поинтересовалась она. – Интересные?
- Да, это Коля, мам… С Лизкой. У них отца вызвали на работу, там какой-то сложный случай… А больше нет никого, ну, из таких врачей, которым доверить можно… Мам, можно они придут?
- Да, конечно, пусть приходят, что ты спрашиваешь!
- Я тогда позвоню ему, ладно? – обрадовано сказала Дашка.
- Звони! – разрешила она, радуясь Дашкиной радости.
К приходу гостей всё было готово: стол накрыт, ёлка светилась мерцающими огоньками, подарки и сюрпризы для игр и шарад ждали своего часа. Девчонки, уже принаряженные, с восторгом рассматривали подарки – она не выдержала и подарила их раньше наступления Нового года.
- Мамочка, я даже мечтать не могла о таком Атласе! Спасибо, мамуля! – юлой крутилась Дашка.
Машка же подошла и молча поцеловала её.
- Мам… Ты в меня поверила? – спросила тихонько.
- Конечно, Машунь… Я всегда в вас верю. А в кого же ещё мне верить? – она нежно погладила Машку по темно русым волосам.
- Мам! – отстранилась Машка. - Ну, причёска же!
- Сама-то когда будешь собираться? – спросила мать, уже одетая в праздничное тёмно-синее платье с белым кружевным воротником. Она тоже любовно поглаживала подаренную ей книгу, диски.
- Это уже после праздника… Чтобы не спеша, - пояснила она.
- А вот тебе… От нас с девочками, – торжественно сказала мать.
- Спасибо, родные…Но что это? – спросила она, принимая пакет.
- Смотри, смотри! – закрутилась снова Дашка. – Тебе понравится!
Она открыла пакет.
- Боже мой! Мобильник! Новый! Зачем, ведь и старый ещё работает…
- Ой, мам, с твоей мобилой уже стыдно в люди выходить… Кентавр какой-то. Давай я «симку» переставлю, - сказала Машка. – А тут, смотри, сколько функций! Даже переводчик
