лучше самому посмотреть на море.
Лицо его выражало тревогу, поэтому Синдбад и Ибн-Сина, не говоря ни слова, быстро проследовали за ним на капитанский мостик.
Океан отливал бирюзой. Средней силы бриз гнал “Ирбис” вперёд среди спокойных волн. На небе - редкие облака. Солнце палило немилосердно. Под его лучами доски палубы раскалились так, что по ней невозможно было ходить.
Босоногие матросы то и дело поливали её забортной водой, но она быстро просыхала, оставляя соляные разводы. Резные перила тоже горели огнём. Коснись - и обожжёшь ладони. Синдбад с учёным расставили ноги по шире, что бы успешнее противостоять качке, и недоумённо переглянулись.
Зачем Леандр пригласил их на палубу, ведь ничто не предвещало беды. Тогда первый помощник протянул руку к горизонту, и указал на малюсенькую тёмную тучку прямо по курсу.
- Ну и глаз у тебя, Леандр! - восхитился Синдбад, вглядываясь вдаль, - А тучка и впрямь не простая…
Он поднёс ладонь к глазам, потом обернулся к помощнику.
- Ты, как всегда, прав! На нас надвигается сильный шторм. Следи за ветром. Как только он усилится, убавь паруса.
Ибн-Сина тоже с минуту разглядывал тучку, потом заявил:
- Не вижу причины для беспокойства, Синдбад. Шторм пройдёт стороной. Он заденет нас только краем.
- Это-то меня больше всего и волнует, друг. Порой безопаснее угодить в сердцевину урагана, чем испытать мощь его фронтов, - ответил Синдбад, и отправился на камбуз. Вернулся он с золотым подносом, на котором стояли кувшин с вином и ваза с фруктами.
- Отличная идея перекусить на свежем воздухе, Синдбад! - потёр руки Ибн-Сина.
- Это не для нас, друг… К тому же, набивать желудок пищей перед штормом, весьма неразумно!
- Что ты задумал? - не понял учёный.
- Хочу умилостивить могучего Главка, что бы он пощадил наш корабль во время бури.
- А-а…Ты имеешь в виду морского бога, покровителя рыбаков, мореплавателей и ныряльщиков?
-Да! - с этими словами Синдбад подошёл к борту и стал лить в море вино из кувшина и бросать в волны фрукты.
- Прими это подношение, Главк, от Синдбада - капитана корабля под названием “Ирбис”! Спаси и помилуй нас во время шторма, Главк! - Синдбад размахнулся, и забросил опустевший золотой поднос далеко в море.
При виде этого Ибн-Сина не сдержался и застонал.
- А поднос-то зачем выкинул? Золотой ведь… Поверь, этому парню за глаза хватило бы одного бокала вина и надкусанного яблока на понюшку…
- Не стоит богохульствовать, друг! - слегка попенял учёному капитан, - Нас ждёт жестокое испытание!
- Я как-то больше верю в твой корабль, Синдбад, и его умелый экипаж! - признался Ибн-Сина, даря в ответ горькую усмешку.
Ветер крепчал. Волнение постепенно усиливалось. Синдбад с приятелем оставались на капитанском мостике, тревожно вглядываясь в темнеющую даль.
- …Пройдут миллионы лет…- начал философствовать Ибн-Сина, - И это море высохнет, его дно поднимется, а та суша, которую мы с тобой знаем, уйдёт под воду. Человечество сгинет в результате череды мировых катастроф… На месте наших материков и континентов образуются новые моря и океаны, а на месте современных океанов - новые материки.
И на них снова возродится жизнь! Снова появится гомо-сапиенс: человек разумный. Он будет стремительно эволюционировать, и развиваться технически… Он снова овладеет беспримерными научными познаниями, которые станет применять как на пользу себе, так и во вред!
Он понастроит разных диковинных машин, умеющих ездить, плавать и летать, он возведёт тысячи тысяч городов-мегаполисов, он отравит сельхозугодия химией, загрязнит атмосферу вредными выбросами, вырубит большую часть лесов на планете, подорвёт всю её экосистему…
Но я о другом… Однажды некий дядя Вася – экскаваторщик, будет рыть посреди городского парка котлован под фундамент очередного казино. И увидит, что в ковше что-то сверкнуло. Он зло сплюнет, заглушит технику и, закурив “Беломорину”, выползет из кабины, что бы посмотреть, что это там такое желтеется.
Это окажется твоё блюдо, Синдбад! Дядя Вася задохнётся от счастья, а потом, озираясь по сторонам, засунет его под замусоленную телогрейку. По закону, он должен бы сдать клад государству и получить свои причитающиеся двадцать пять процентов от стоимости найденного.
Но кто и когда так поступал? Разве что самые распоследние дураки. Но дядя Вася дураком не был! В мечтах он уже видел себя где-нибудь на Калифорнийском побережье в собственной вилле за миллион долларов. Правда, без осточертевшей сварливой жены и непослушных сопливых детей, но это уже детали…
Если откровенно, то, какое может быть государству дело до его находки? Ну, проявит он сознательность. Ну, поступит по закону и что? Всё равно блюдо не дойдёт ни до музея древности, ни до запасника в Эрмитаже.
Какой-нибудь мордастый и бровастый депутат-Госдумовец подсуетится и захапает его находку в свои загребущие руки. И будут на блюде подавать его нетрезвым гостям либо шашлыки с водкой, либо водку без шашлыков. Мол, вона чего у меня есть, а у вас нет, и никогда не будет, потому как артефакт уникальный и в единственном экземпляре!
Уж лучше махнуть с блюдом в Америку и там его выгодно спихнуть на аукционе…
Но розовые мечты дяди Васи продлятся ровно до вечера. Когда на улице чуть стемнеет, в его квартире раздастся звонок и на пороге встанет толпа милиционеров с горящими от жадности глазами. А всё потому, что дядя Вася проявил преступную наивность, полагая, что никто не видит его манипуляций с находкой. Он забыл, в какой стране живёт. Что ещё со сталинских времён люди нет-нет, да и приглядывают друг за другом, а потом “стучат” куда нужно. Крутился такой верхогляд и возле котлована. История не сохранила нам его имя, да это и не важно…
Менты ворвутся в дом и перевернут всё вверх дном. Словно легавые ищейки, они отыщут-таки спрятанную драгоценность под ванной. Торжеству их не будет предела, на радостях они даже не станут пинать дядю Васю ногами, а просто наподдают по морде и по почкам, и посадят на пятнадцать суток, для острастки.
А блюдо конфискуют. Конфискат, спустя несколько часов таинственным образом исчезнет из ментуры. Его дальнейшая судьба нам неизвестна. Дядя Вася продолжит экскаваторить, мечтая когда-нибудь узнать имя того недоноска, который капнул на него в органы. Работает он теперь очень медленно, потому что чуть не каждый ковш просеивает руками. Бригадир грозится его выгнать и, наверное, вскоре так и сделает…
Как тебе история, Синдбад?
- Здорово! Хотя, признаться, я многого в ней не понял… Вот, хотя бы, кто такие менты?
- Специальные отряды вооружённых людей, стоящие на страже государственных интересов. В частности, они обязаны поддерживать общественный порядок в государстве, защищать его граждан от преступников всех мастей. Это в теории. На практике же - менты блюдут исключительно собственные интересы, связанные с обеспечением материального благосостояния всеми правдами и неправдами, и бесперебойным обогащением за посторонний счёт.
- А-а, стража калифа! Понятно! А музей?
- Музей, говоришь… Вот у тебя во дворце имеется потайная комната, в которой ты хранишь всякие диковинки, привезённые тобой со всего света…
- Есть такая! - кивнул Синдбад.
- Музей - это дворец с множеством таких комнат! Все они забиты диковинками до отказа. Если в свою комнату ты ходишь всегда один, или иногда приглашаешь кого-нибудь из гостей, то музеи открыты для всех…
Синдбад задумался.
- Когда вернёмся, я обязательно построю в Багдаде свой музей. Он будет открыт для всех желающих, клянусь!
Ураган налетел через час!
На море разверзся ад кромешный. Солнце пропало, стало темно, как ночью, заметно похолодало. Волны вздымались до небес и обрушивались на палубу Ниагарским водопадом. Над мачтой сверкали молнии, грохотал оглушительный гром. А косые струи тропического ливня валили матросов с ног.
Корабль скрипел, но держался. Всякий раз, когда очередная волна накрывала его, пытаясь поглотить навсегда, он выскакивал из пучины, словно пробковый поплавок, и плясал среди разъярённых, пенных волн свой победный танец.
Налетел особенно сильный шквал. И на этот раз судно каким-то чудом умудрилось не потерять мачту и сохранить оснастку. Матросы сбились с ног, ведя непростую войну с разбушевавшейся стихией. Синдбад с Ибн-Синой работали наравне со всеми, но когда учёного чуть было, не смыло за борт, Синдбад уговорил его спуститься в кубрик, тем более, что ураган уже пошёл на убыль.
Капитан тоже верил в “Ирбиса”, как никто другой. Корабль был его детищем. Он построил его по древним чертежам неизвестного морского народа, сгинувшего в веках тысячелетия назад. На строительство судна пошли редчайшие и ценнейшие сорта древесины, которую он сам же и добывал, и привозил со всего света, и сушил по старинным рецептам.
Например, нос и корма были выполнены из африканского морёного дуба. Ребра корабля снизу связаны балками толщиной с ногу слона, и скреплены железными перекрученными гвоздями в палец толщиной. Якорь укреплён железной цепью, а вместо парусов - тонкая дублёная кожа, способная выдержать сильнейшую бурю и порывистые ветра. “Ирбис” не раз доказывал своему хозяину, что он действительно непотопляем. Шторм бушевал всю ночь, и стих только под утро…
ГЛАВА 4. Корабль - призрак.
Отправив измученную команду отдыхать, Синдбад сам встал за штурвал. Он пробыл на мостике до самого обеда, и когда солнце прочно утвердилось в зените, его сменил отдохнувший к тому времени второй помощник по имени Мустафа.
- Держись этого курса и никуда не сворачивай! - напутствовал его Синдбад.
- Слушаюсь, капитан!
Синдбад направился в свои покои. По пути ему встретился первый помощник, командовавший вахтенными матросами.
- Слушай, Леандр, во время шторма я несколько раз натыкался на неизвестного мне матроса. Откуда он взялся на моём корабле?
Леандр шлёпнул себя ладонью по лбу.
- Прости, капитан, совсем выскочило из головы! Матроса нанял я, взамен не вернувшегося на судно Фаруха. Я оказался в безвыходном положении: пора сниматься с якоря, а у меня в команде недокомплект…
- Фарух что, заболел? - решил уточнить Синдбад.
- Да нет, капитан! Загадочная история. Я дважды посылал к нему домой гонца. В первый раз с приказом немедленно явится на судно, а во второй - разузнать, почему он до сих пор не пришёл.
- И что ответил Фарух?
- Матроса дома не оказалось. Его жена поклялась, что получив приказ, он сразу же собрал пожитки и отправился в порт. Мы прождали до вечера, но он так и не объявился. Что с ним приключилось, и куда он подевался, я не знаю. Хорошо, что в последнюю минуту я встретил на пристани этого человека и нанял его в рейс. Его зовут Мирза…
- Что ещё ты знаешь о нём, кроме имени?
- С его слов он не здешний, приплыл издалека. Семьи нет, дома - тоже. Перекати-поле. Это всё, что он сообщил о себе. Но как матрос, он меня устраивает – видно, что опытный и бывал в плаваниях…
- Странная история! - призадумался Синдбад, - Приглядывай за ним, Леандр, да и ребятам скажи, чтобы мух не ловили.
- Сделаю, капитан!
Синдбад прошёл в свой кабинет, где почивал Ибн-Сина, и тоже завалился на диван. Проспал он часа два, когда его бесцеремонно растолкал учёный.
- Вставай, соня, Царство Небесное проспишь, - улыбнулся он
