пассажиров машину поставить негде- сразу начинался крутой откос. Пересек шоссе, с другой его стороны съехал по пологому спуску на площадку, где уже стояли три машины из Мирного, как и я привезшие к ав¬тобусу пассажиров. А дальше на город шоссе делало изгиб, и прямо от площадки, где сейчас я стоял, вдоль него начиналось ограждение в виде массивной, с каким-то профилем, железной полосы.
Ожидающая публика из-за жары в машинах не сидела. Пассажиры в город с вещами устроились под навесом остановки, остальные прохаживались рядом по шоссе, либо возле машин. Две девченки лет по десять по асфальту катали туда и обратно маленькую коляску для младенцев.
Услышав шум двигателя, я как и многие обернулся в его сторону. Мотоцикл Урал с комплектом пассажиров катил по ведомственному асфальт. Подъехал к выезду на шоссе, сбавил скорость и начал делать поворот в нашу сторону. Уже повернув, водитель газанул, и мотоцикл пошел с уско-
рением. Здесь все и произошло. Как потом оказалось, на рулевой колонке полетел опорный подшипник, и на повороте ее заклинил. Водитель успел скорость набрать, но вывернуть руль в среднее положение не смог. Мотоцикл начал описывать дугу, не снижая скорости. В секунду он на глазах присутствующих пересек шоссе - в разные стороны успели отскочить
девченки, и подмяв под люльку детскую коляску, левым двигателем ударился в металлическое ограждение. Скорость была не очень большой, мотоцикл только развернуло, сорвав со шпилек крепления цилиндр двигателя. Женщина из люльки вылетела направо, шмякнулась на дорогу, но тут
же поднялась и с испугу отскочила в сторону; за ней с заднего сиденья полетела вторая, тоже поднялась на ноги. Водитель удержался на сидении, но через секунду начал падать на левую сторону мотоцикла - от колена и ниже в разорванной штанине спортивного трико что-то ужаса¬юще белело и краснело.
Народ кинулся к пострадавшему водителю, но метрах в двух от него остановился. Я уже понял, что он только ранен, и подскочил не к нему, а к люлЬке - вы¬дернуть из-под нее детскую коляску. Что с ребенком, как он, жив ли? Нагнулся, потащил коляску, ожидая худшего, и - слава богу! В ней лежа¬ла большая кукла!
Теперь нагнулся к водителю мотоцикла, за мной рядом стал какой-то му¬жчина. Парень - я узнал нашего молодого бурового мастера - лежа на спи¬не пытался приподняться на руках, и смотрел на ногу, ниже колена за¬литую кровью. Что-то тихонько бормотал. Я присел рядом, приказал: "Лежи!" - и рукой пригнул к земле. Он опустился, замолчал. Я захватил
разорванную штанину на раненой ноге и выше колена оторвал полностью. Сo стороны стоящих сзади пронеслось что-то вроде стона: от колена и до стопы в рваной ране белела обнаженная кость. Поднялся и нашел взгля¬дом жену - она проталкивалась ко мне с аптечкой в руках.
"Подгони машину поближе, чтобы можно было его занести," – приказал ей и обе¬рнулся к мужчине сзади, - "Найди палку или досточку, у него может быть перелом."
"Помогать нужно?"^- услышал от молодой учительницы, преподающей в партийской школе. Это она летела с заднего сиденья мотоцикла, сейчас подошла ко мне.
"Конечно", - не отказался от помощи, и несколько минут мы вначале перетягивали ногу выше колена жгутом, потом она поддерживала ее, а я бинтовал рану. Пришлось просить еще одну автомобильную аптечку - рана оказалась очень длинной. Потом приладили и примотали к ноге палку, предохра¬нить кость от возможного смещения в случае перелома.
Парень держался хорошо. Говорил, удивлялся случившемуся с мотоцик¬лом, пытался шутить. Его быстро погрузили в машину, молодая учительни¬ца села рядом. И я рванул в Мирный как только мог и позволяла дорога.
"У тебя все нормально?" - поинтересовался у женщины.
"Ничего не болит," – услышал в ответ, - "ногу немного обожгла, и все."
"Покажи", - она вытянула ногу: сильный ожег и ссадина, должны болеть,и скоро она это почувствует.
"В больнице обязательно обработай. Не дай бог инфекцию занесешь," -как то незаметно мы перешли на "ты". Она кивнула головой, и я попросил:
"Разговаривай с парнем, будем знать, что живой." Она и разговаривала, почти до Мирного. Когда тот замолчал, и похоже, на¬чал терять сознание.
В больнице объяснялся с врачом скорой помощи, помогал нести постра¬давшего в ванную комнату для предварительной обработки, потом сидел и ждал милицию, которую сразу же об аварии предупредили. Попутчице моей ногу обработали, и я объяснил ей, что сидеть мне здесь долго, лучше в партию добираться попуткой. На что она и решилась.
Никого из милиции я не дождался. Да и зачем им меня видеть? Ну стук¬нулся мотоцикл с оградой, ногу водителю травмировало. Других-то постра¬давших - ни людей, ни техники, стало быть и отвечать некому и незачто. Но поехал я не в партию. Сын и жена остались на остановке, а вдруг ав¬тобус сломался? Или его вообще не было? Пришлось еще раз к областному шоссе съездить, душу успокоить.
На остановке никого, значит все нормально, автобус уже на пол пу¬ти к городу. Теперь со спокойней душей можно и домой. Как утром наме¬тил, затарился в Мирном пивком, дома быстро посмотрел и заправил мо¬тоцикл. И до темноты сидели с Пашей у меня на крыльце с кружками в ру¬ках. Я рассказывал приятелю, как оказался свидетелем дорожно-транспор¬тного происшествия и какое в нем принял участие.Пострадавшего парня знал только визуально. Сказывался мой удивительный недостаток: при хо¬рошей, даже отличной памяти очень плохо запоминаю имена и фамилии, час¬то их путаю или забываю. Когда описал пострадавшего, Паша его момента¬льно узнал:
"Степан это. Степан Приходько, буровой мастер на пневмоударном буре¬нии. Хороший парень, жалко если с ногой будет плохо."
Я вспомнил, как перевязывал рваную рану, и еще тогда посчитал, что парню повезло. Страшна рана, но кровь сильно не хлестала, то-есть сосуды крупные не повреждены, и видимого перелома, тем более со смещением, не заметил.
"Нормально у него с ногой. Шок, конечно, был, и сознание терять на¬чал от боли. Но кости по крайней мере не раздроблены, а мышцы и кожа заживут", - так Паше ответил и оказался прав. Забегая вперед скажу, что через десять дней Степан гулял с палочкой по поселку, при встречах меня благодарил, приглашал в гости, предлагал -если надо -заправить мотоцикл бензином, привезти списанные трубы для водопровода, и т. д. То-есть, стал я для него и всей бригады "свой в доску".Чем я вскоре незамедлил воспользоваться.
Лирическое отступление совсем не по те¬ме, но удержаться не могу.
С рассветом, как только стало возможным ехать на мотоцикле не включая свет, я уже в пути. Встающее солнце в этот раз сзади, а я качу к месту, где в прошлое воскресенье видел наброды сайги прямо на этой давным-давно заброшенной дороге, ведущей если и не к хорошо знакомому карьеру, то в его сторону точно.
С час еду без остановки, но не быстро - на второй скорости.Большего проселок не позволяет, да и вчера-
шняя авария в памяти, непроизвольно заставляет пок-
репче держать руль и излишне страховаться скоростью. Не дай бог не доглядеть, сверзиться с мотоцикла и повредить ногу здесь, в безлюдье.
Наконец нужное место. Это всхолмленная равнина, то-есть не совсем ров¬но, но и возвышений больших нет, так, небольшие бугры. Они конечно об¬зору мешают, кое-где и прилично, но если первым заметить сайгу - подо¬браться к ней, прикрываясь буграми, намного легче.
Особенности здешнего рельефа я знаю отлично, и давно определил, с ка¬ких конкретно возвышений возле дороги удобнее окрестности в бинокль осматривать. Сейчас действую по отработанной схеме: возле нужного буг¬ра останавливаюсь, на него пешком поднимаюсь, впереди и по сторонам ближайшее окружение быстро просматриваю в бинокль. Никого не видно. Теперь можно осмотреть окрестности подальше, за километр и больше, сколь возможно. Это быстро не получается, на таком удалении не просто животных заметить, особенно если они отдыхают лежа, да еще среди кус¬тов или высохшей травы. Такие места осматриваю тщательно, несколько раз к ним возвращаясь.
Что-то подозрительное среди серых кустов в километре-полтора нашел.Буро¬ватые пятна, но что точно - не понимаю, то ли трава погуще, то ли ка¬мни. Дав глазам отдохнуть, снова поднимаю бинокль, и вот она - пятно на¬чало меняться в очертаниях, и уже стоит сайга. Даже рога видны, значит рогач. И остальные пятна - тоже она, лежит, отдыхает!
Теперь главное - не торопиться.Сайга и с двух километров любое движение замечает, может подняться и пойти от греха подальше от подозрительного предмета. Поэтому медленно-медленно опустился на колени и из вида сайги исчез; и побежал вниз к мотоциклу. Дорога идет по понижению рельефа, со стороны животных не видна, и я могу с километр к ней подъехать без спасения быть замеченным. Это и делаю.
Снова поднимаюсь на бугор, настраиваю бинокль - животные на месте, хорошо различаются. Считаю: шесть голов. Теперь нужно определиться, как к ним удобней подобраться на выстрел. По прямой не стоит и пытаться, слишком ровно и прятаться не за что, заметит моментально. Слева от меня тоже плохо: ровно, плюс в том направлении от сайги в рельефе уверенный постоянный подъем, и на этом склоне со стороны жи¬вотных я буду как на ладони. С правой стороны - можно попытаться. Так, вначале метров двести я иду по дороге даже не сгибаясь, дальше видна небольшая промоина поперек ее - пойду по ней. Это я подберусь до нужного места не сгибаясь мет¬ров на триста. Дальше промоина не пс пути, и...здесь начнется самое сло¬жное. Метрах в ста от сайги справа совсем маленький бугорок, и за ним есть небольшое пространство, животными не просматриваемого. Из промоины я в это пространство должен незамеченным пролезть.
Дай бог удачи - пожелал сам себе, вытащил из рюкзака одностволку, проверил в карманах ли патроны - и вперед.
До места, где из промоины должен вылезать, добрался быстро.Правда, в конце все же пришлось сгибаться, чтобы голова излишне не высовывалась. Здесь остановился, проверил бинокль и медленно-медленно начал выпрямляться, тщательно рассматривая в нужном направлении все увеличивающу¬юся площадь обзора. Вот и она, родная! Лежит, отдыхает, и меня если вылезу, запросто заметит. И еще будет замечать метров пятьдесят, пока не доползу до мертвого пространства, за бугром,справа от нее.
Плохо, но как здесь же убедился, лучшего варианта нет, прссматриваемое сайгой пространство в других местах еще больше. Приходится рисковать, и я, медленно-медленно, прижимаясь к земле и не поднимая головы, выпо¬лзаю из промоины и далее ползу, также медленно передвигая руки и ноги. Как ленивец. К счастью, подул ветерок, среди качающейся сухой травы дви¬жения мои скрадываются, давая надежду, что сайга их не заметит.
Несчастные пятьдесят метров полз минут тридцать, с частыми остановками для отдыха.Наконец я в мертвом пространстве за бугром. Теперь можно без опаски подняться на четвереньки, что я сделал и полез по склону вверх. Зажав в одной руке ружье, в другой пару запасных патронов, осторожно из-за бугра выглянул, и…. сайга паслась метрах в двухстах. Пока полз, успела подняться и отойти. Но меня не за¬метила, пасется спокойно. И ее не шесть, как посчитав
