выдергивал, поливал. А мысли в голове кру¬тились, пересекались, связывались, расходились, отсеивались. И нужные выстраивались в некую последовательную цепочку, которую можно предста¬вить не только в памяти, но изобразить на бумаге.
Первое. В прошлом году Коваленко в подходящий момент спер у своего начальника взрывчатку и детонаторы с бикфордовым шнуром.
Второе. Все хранил до весны этого года, никому ничего не говоря и не показывая. Причем отношения Коваленко и горного мастера оставались при¬ятельскими - Слава даже не подозревал, что его рискованно подставили.
Третье. Весной Коваленко возил геологов на карьер на экскурсию. Где увидел, какие в нем добывают ценные камни и узнал, что скоро добытчики уедут. То-есть, можно вместо них незаконно поработать лично для себя. Возможно, идеей поделился со Славой. Раз у них уже есть одно общее при¬быльное дело - собирать рога падшей сайги - почему бы не организовать еще одно, в этом карьере? А Слава, как специалист, понимал, что без ВВ делать там нечего. Здесь вот Коваленко мог похвастать, что взрывчатка у него есть. Слава в момент понял, откуда она могла появиться и, коне¬чно, жестко предложил ее немедленно вернуть.
Вот такие у меня возникли домыслы. Не знаю, прав или не прав, отказа¬лся Коваленко от своих слов или не отказался; пообещал взрывчатку вернуть или нет, но Коля, сосед Славы по комнате и его друг, с этого мо¬мента заметил охлаждение в отношениях горного мастера и его приятеля-шофера .
Четвертое. Дальше была гибель Славы.
Предполагаемая мною цепочка событий имела место, и
неудивительно, что должна была конфликтно завершиться. И что, смерть Славы просто случайное совпадение, очень для Коваленко выгодное? Как сказал оперативник, алиби у него железное. Как и у Спиридонова. Тогда зачем врать, бу¬дто Слава «травку» покуривал? Что хотел поиметь от этого? Показать, что бывший начальник и приятель не такой и хороший? А может сайгачьи рога вспомнил, Славину долю, которые мы ему не отдали? Ну тогда дело имеем с полным подонком. Хотя если разобраться, к смерти человека этот очевидный поклеп отношения не имеет. Как случившийся позже печаль¬ного события.
Пo своей настырности я, конечно, попробую разобраться в треугольнике – Коваленко – «травка» - Слава, хотя к убийству он отношения не имеет.Дальше-то что делать? Ну с Коваленко теперь точно поговорю:об его махинациях со взрывчаткой знаю,позволит еще раз подобное- загремит в зону определенно. А заодно посоветую не возводить напраслину , потому что о покойном можно или ничего, или только хорошее. И наверное, пора мне встретиться с Михаилом Новиковым. С Горюновым, с женой которого роман у Славы был, он конечно разбирался; во¬зможно что-то новенькое и появилось.
Часть 9.
Замкнутый круг.
Дни незаметно летели в работе. Уже давно выпустили из милиции Валеру, и вместе с Верой и общим имуществом они поселок покинули, по их же просьбе перевелись в другую партию, из чего все сделали вывод, что парочка помирилась. Дай бог им счастья и если не любви, то терпения и дружбы на новом месте. Я, да и ребята мои, не смогли с ними попрощаться, потому что об отъезде накануне никто ничего не знал, а в пять утра понедельника мы уже ехали в поле.
Я ждал четверга – очередного камерального дня, на который отложил и неприятный разговор с Коваленко, и поездку в Мирный к Михаилу Новикову. С этими запланированными встре¬чами, как мне казалось, можно не торопиться, ничего нового для меня они не давали. Всего-то поставить на место за¬рвавшегося шофера, да удовлетворить любопытство по поводу возможного причастия к преступлению Горюнова В.Н. Дни проводил в поле, а после работы думал о вещах приятных: рыбалке, охоте, огороде. И совсем неожиданным был голос нашего экономиста в коридоре камералки - он дождался нашу машину и выскочил на крыльцо встретить меня вопросом:
"Юра, ты когда отчет думаешь сдавать? Время уже!" - напомнил, что в конце месяца руководители групп, участков делают от¬четы, разные по содержанию и состоящие из двух частей. Первая всегда геологическая. Лично я должен в несколько туманных выражениях донести до руководства, что проведенные за месяц работы в какой-то мере приблизили партию к выявлению очередного рудного объекта. Причем в прогнозах и обещаниях должен знать меру. То-есть, пока ничего определенного, конкретику же¬лательно оставить на потом, для отчета за весь текущий год. Вторая часть экономическая. Я должен привести в цифрах объемы выполненных за месяц ра¬бот: выкопанных кубов канав, погонных метров дудок, квадратных километ¬ров геологических съемок, и т.д., выбранных по предворительно составлен¬ным нарядам и обобщающим ведомостям. И согласно этим объемам, партии вы¬делят денежки, часть которых пойдет на зарплату. Не дай бог что-то не¬довыполнить, неприятностей не оберешься.
Экономиста я конечно обнадежил: прямо сейчас все нужное собирать и начну. Но ощутил и досаду - делать отчеты никто не любил, считал их пустой тратой времени. А я и другое вспомнил: в субботу должен отвезти жену и сына за тридцать пять километров к рейсовому автобусу из поселка Солнечного в областной центр. На самую жару все в партии стараются детей отправить в места позеленее и попрохладнее, вот и повезет жена наше чадо к самолету на рейс до Москвы. Там его встретят дедушка и бабушка, и отвезут еще на триста километров, в маленький зеленый районный городок. До начала школьных занятий, когда операция по транспортировке повторится в обратном направлении.
Но и это не все. Не успел зайти в комнату, как тут же появился Игорь Георгиевич, наш главный геолог. И попросил пройти к нему в кабинет. Там предложил мне стул, сел рядом и не с обычной серьезностью, а весело и с хитринкой предложил:
"Ну, давай рассказывай, как дела!"
Понял - не работой моей Игорь Георгиевич интересуется, это прелюдие к другому, пока мне непонятному. Но начальник спрашивает - нужно отве¬чать. Сейчас это не сложно, никакой руды от меня в данный момент не ожи¬дается:
«А что говорить? Нормально! В породах разобрались, коллекцию на участок эталонную собрали. Теперь бегай, камни сравнивай, да фотоплан рисуй. Пока никаких проблем.»
"Вот и хорошо!" - Игорь Георгиевич откровения мои принял с удовольствием, - "Теперь ребята могут и без тебя недельку поработать!" Поднял руку и поторкал в мою сторону указательным пальцем, наверное, чтобы следующее получше дошло: "Одни!"
"Как это одни?" - выразил удивление, уже поняв, что меня куда-то соби¬раются спровадить. Не дай бог в командировку, да еще с нудным док¬ладом на переодических у геологах сборищах по обмену опытом. Но выска¬зал нереальное к желаемое:
"А меня что, в отпуск выгоняете?"
Игорь Георгиевич мгновенно улыбку погасил и посмотрел мне в лицо с показным удивлением - как это можно думать об отпуске в разгар полевого сезона, когда каждый человек на счету? Но высказал личное мнение мягко и корректно:
«Понимаю, давно ты летом не отдыхал. Могу только посочувствовать», - здесь он решил перейти к делу, и уже с серьезным видом посвятил в поя¬вившуюся проблему, -"Завал у нас. А точнее - в отряде."
Отряд за сто с лишним километров от партии организовали весной, на аб¬солютно новых, неизученных площадях. В перспективе туда мы двинемся с поисковыми работами лет через пять. Сейчас же требовалось понять и дока¬зать, что смысл движения есть. Но "завал" в только что начатых работах у меня в голове не укладывался. Конечно, удивился:
"Что там завалить можно? Детальных работ нет, бегай по горкам, отби¬рай образцы да пробы - всего и делов. Руду-то от них никто не ждет!"
"Какую руду!" - Игорь Георгиевич махнул рукой, подчеркнув невоз¬можность подобного, - "Они с породами разобраться не могут! Рисуют абра¬кадабру! Посмотреть - нет ни логики, ни идей приемлемых!"
Он немного помолчал, бумаги на столе потрогал, на них глядя. Поднял глаза на меня:
"Придется тебе на недельку съездить, больше некому. У Николая (это который Матвеев) руда идет, от нее на день оторвать человека нель¬зя. А твои гаврики перебьются. Сам говорил, что у вас сейчас почти отдых," - я открыл рот, что бы возразить насчет "отдыха", но Игорь Георгие¬вич замахал рукой, - "Ладно, ладно, это к слову. Думаю,нужно там со всеми геологами дня три побегать, определиться что же нужно выделять и прослеживать, и дать породам общие для всех названия. У них пока у ка¬ждого свое, вот и рисуют вместо горизонтов яйца! Проследить то¬лком ничего не получается!"
Не ожидая ответа он поднялся, подошел к полкам на стене и начал перебирать на одной из них бумаги. Нужное нашел, вернулся к столу и разло¬жил между нами геологическую карту площади, куда я должен отправиться. Незаметно втянул меня в обсуждение уже определившихся проблем и не¬ясностей, с чем мы с пол часа и просидели.
"Не переживай," – посоветовал, когда я уже стоял у двери, собираясь кабинет покинуть, - "Накупаешься до одури. У них бассейн естественный, только ради него можно недельку пожить."
От главного геолога уходил в настроении не радужном. На завтра камера¬лки не получалось, нельзя же считать настоящим делом составление прими¬тивных месячных отчетов. Это типичная отписка для "дяди", всегда нудная, нелюбимая и к тому же в один день не укладывающяяся. То-есть, и в пятни¬цу придется тем же заниматься. И дай бог к концу дня закончить, состав¬ленные бумаги кому положено вручить и со вздохом облегчения поставить на нелюбимом занятии крест.
В субботу я тоже при деле - должен везти жену и сына к остановке на областном шоссе, к рейсовому автобусу на город. А а понедельник уезжаю в отряд и неделю там пробуду. Если, конечно, не оставят на вторую, что вполне вероятно. То-есть, работой обеспечен надолго. И получается, что не раз откладывающиеся встречи с шофером Коваленко и Михаилом Новиковым я могу осуществить или завтра, либо забыть о них на неопределенный срок.
Нет - решил для себя - тянуть нельзя. И к пол пятому утра побежал в гараж, потому что только там в это время мог увидеть Коваленко и поговорить с ним тет-а-тет.В гараже в такую рань всего несколь¬ко шоферов. Каждый занят машиной: проверить бензин, масло, колеса; на¬полнить водой битон в салоне, там же пару ведер вылить на пол, чтобы при езде пыль и песок в воздух с него не поднимались.
Заметив меня, Коваленко насторожился и дела продолжал, искоса поглядывая в мою сторону. Я подождал возле машины, пока он все не закончил, и од¬новременно с ним полез в кабину, вроде как собираясь подъехать к камера¬лке, а может и дальше в поле. Сейчас самое время, и я начал:
"Так, Коваленко, слушай внимательно и не перебивай," - это я говорил, глядя из кабины вперед, потом повернулся к шоферу, продемонстрировал твер¬дый взгляд, - "Понял?"
Коваленко успел положить руку на ключ зажигания; сейчас ее с него снял, быстро обернулся ко мне с заметным испугом:
"В чем дело?"
"Дело в том," – продолжил я, все так же твердо на него глядя, - "что у нас в партии никому не дано право уводить взрывчатку и детонаторы, а…"
"Какую взрывчатку!" - перебил меня, заметно побледнев и не дав пред¬ложение закончить, что
