момент нака¬зал смертью.
Вскоре керноразборочную я покинул и вернулся к себе в комнату.Ребята разошлись по домам, можно спокойно посидеть, разговор с Татьяной еще раз обдумать. Достал пикетажку, открыл на странице с четырьмя фамилиями
кандидатов в подозреваемые в убийстве. Что же получается сейчас? Похоже, рейтинг самый высокий у Горюнова Вадима Николаевича.Повод для убийства есть - что-то , а может быть и все, знал о романе жены со Славой; видел
в прихожей керноразборочной электрод, ставший орудием убийства.Зная Горюнова по работе и как говорят по жизни, я допускал, что убить из ревности человека он мог. Но спрятать орудие убийства во дворе дома Валеры,
пострадавшего по вине того же донжуана, то-есть подставить Валеру как убийцу - в этом я сомневался. Должно у Горюнова быть что-то вроде симпатии к Валере, все же оба пострадали почти одинаково и от одного человека. И орудие убийства он должен просто спрятать надежно, может быть унести в степь, но никак не подкладывать. Тем более Валере. Способность на такое коварство и подлость я у Горюнова не находил. Хотя -кто его знает?
Следующий по рейтингу теперь Алексей Коваленко, шофер машины горной службы. Это после того, как непорядочность свою подтвердил требованием отдать ему считай что деньги (за рога падшей сайги) бывшего приятеля и начальника. Если способен на такое после смерти человека, то представляю, на что вообще ради денег способен.
Про Петра Спиридонова сказать что-либо трудно. Ну ленив человек, ну любитель денег "на халяву", ну приятелей подобных себе находит -это я шофера Коваленко имею ввиду. И все. Даже на кандидата в подозреваемые тянет не очень. Хотя из внимания его отпускать пока повременю.
А вот про Буркова Трофима Сергеевичая я пораспрашивал, и ничего, способного привести к конфликту со Славой, не нашел. Не пересекались они ни по работе, ни по девушкам, ни по чему другому. Так что можно его со спокойной совестью из кандидатов в подозреваемые вычеркнуть. Что я с удо¬вольствием и сделал.
В среду еще раз всей группой съездили в поле. Побегали, зарисовали кто что успел на фотопланах, и без приключений вернулись в партию.И только в камералке Паша сказал, что был возле канавщиков - а те и приезжают на
работу, и уезжают домой своей машиной - и не нашел Петра. Коллеги по кайлу и лопате подтвердили, что на работе он сегодня не появлялся. Я не очень и удивился. Ищет человек место, где получше, его дело. Платят канавщикам сдельно, и бог с ним, сколько кубов породы выбросит, столько получит в зарплате.С этим контингентом говорить о дисциплине труда, обязанностях на рабочем месте бесполезно, на прогулы и загулы канавшиков мы смотрим сквозь пальцы. Копают - и хорошо,на работу с землей желающих ой как мало.
В четверг нарисовался камеральный день и без нашего желания - у шофера по графику планово-предупредительный ремонт, и мы остаемся без машины. Я еще раньше наметил при первой возможности сгонять в Мирный в милицию, по¬видаться с Михаилом Новиковым. Сегодня такая возможность появилась, и с утра рванул в городок, с надеждой перехватить опера на улице, на подходе к месту работы.
Возле милиции недолго потолкался, пока не заметил
его шагающим на службу. Подошел, поздоровались.
"Меня ждешь?" - догадался оперативник.
"А кого еще?" - ответил вопросом.
"Тогда пошли, не здесь же разговаривать", - Михаил прошел в здание, я за ним.
«Садись»,- предложил, и глядя на меня,умостившегося за столом напротив, показал, что знает о ходе мыслей незваного гостя:
"Про парня будешь спрашивать: когда отпустим?"
Я утвердительно кивнул головой.
"Скоро", - обрадовал опер, - "тебя я знаю и доверяю, но чтобы только между нами."
Я еще раз кивнул головой.
"В общем так", -Михаил стал серьезен, - "Орудие убийства парню подбро¬сили. Это точно. Но кто сделал - никаких зацепок. Хотя круг подозревае¬мых не очень и большой. Но алиби у всех». Михаил встал, задумчи¬во посмотрел в окно, потом на меня: "И даже у твоих друзей.Тех, что труп нашли."
Я конечно не мог не поинтересоваться:
"А у них какое алиби?"
"Да уж есть", - Михаил усмехнулся, - «водочку хорошо пить умеют, соседу этого - как его, Паши, что ли - завидно стало. Он их видел и слы¬шал до трех ночи.А убили парня не позже двух, медики определили."
Так, уже не зря я до милиции добрался, есть чем приятелей порадовать. На¬деюсь, никакого секрета в их алиби нет.
Что у меня три кандидата в подозреваемые в убийстве, я конечно Михаилу говорить не мог, не смешить же его наивностью. Но все же вопрос, касающийся этих лиц задал:
"А с подчиненными погибшего, рабочими, ты разобрался?"
Михаил с ехидцей усмехнулся:
"Только не делай вид, что в этом сомневаешься. Скажи лучше, кого из них сам подозреваешь и за что."
Я засмущался за свой глупый вопрос, но хочешь-не хочешь, а тему нужно продолжить:
"Подозревать никого не подозреваю, но два человека настораживают. Это шофер Коваленко Алексей и канавщик Спиридонов Петр."
"И чем они тебе не нравятся?"
"Оба любят легкие деньги, оба только и ждут, где бы сорвать на "дурняка". И по таким интересам даже дружат."
"Ну, это на преступление," - Михаил снова сел на стул, - "хотя о них я узнал все возможное. Кстати, на восьмое мая гуляли в одной компании, у Коваленко. Он у нас в поселке живет.И у них у всех алиби: жена Коваленко уверяет, что сидели всю ночь, а соседи подтверждают, что видели обоих чуть ли не до утра. Да и напились все дальше некуда. Жена говорила, что утром канавщик этот, Спиридонов, еще опохмелился, а муж так и встать но мог, валялся до обеда."
Вот так-то. Получается, что у двух моих кандидатов в подозреваемые полное алиби. Не знаю, о чем дальше с Михаилом и говорить. Если про Горюнова Вадима Николаевича - то и о романе Славы с его женой не промолчишь.То-есть
Танечку, моего информатора,я подставлю. Но из положения выходить нужно, и я все же решаюсь:
"У меня еше один подозрительный есть. Сказать почему -
пока не могу, слово дал. Если хочешь, фамилию назову."
"Давай конечно", - Михаил по другому и ответить не мог.
«Горюнов Вадим Николаевич. Сам его алиби на день убийства проверить не могу, поймут все сразу. Ну а тебе и карты в руки. А мотив для убий¬ства скажу, если алиби не найдешь."
"Можно подумать, понять трудно: женщина замешана! Так ведь? " - конечно, Михаила не проведешь, сразу догадался, зная о донжуанстве Сла¬вы, о чем свидетели по делу ему, конечно, говорили.
"Думай как хочешь", - ответил, и разговор перевел на тему другую, - «А друзьям своим могу говорить, что у них алиби есть?"
"Да уж обрадуй!" - Михаил заулыбался, -"И парня вашего завтра ждите на работу."
"Вот и отлично!" - я поднялся и протянул Михаилу руку, - "До встречи!"
Он тоже поднялся, руку пожал:
"Пока, звони!" - и я пошагал на вы¬ход, еще не поняв, удовлетворен ли встречей или нет. Наверное так же как и оперативник.
Разговор с Михаилом уйти из головы сразу не мог. И пока из Мирного добирался на попутке до партии, его раз и два припоминал и обдумывал.Получалось, что дальше по моему расследованию нап¬рягаться не стоит. Из трех кандидатов Горюновым займется Михаил, кото¬рый все может проверять официально, а у двух других появилось алиби. Это у Коваленко и Спиридонова. Ну что же, что мог, то сделал, и хотя одним человеком, а оперативника заинтересовал.
Начал в мыслях переключаться на темы другие, и вдруг одна деталь недавнего разговора отчетливо в сознании всплыла вместе с ощущением какой-то неясности, или вернее неестественности. Михаил говорил, что Коваленко и Спиридонов вечером восьмого мая гуляли вместе, напились то-
же вместе, но утром хозяйка Спиридонова разбудила и тот похмелился. А муж ее, Коваленко, не встал, не похмелялся, и вообще валялся до обеда. По моему мнению, такого быть не могло. У пьяного человека сон крепок, но всегда краток. И никто до обеда, если есть что выпить,валяться в кровати не будет. Спиридонов же не валялся? И жена Коваленко не валялась. Что-то здесь подозрительное и непонятное.
Вечером побежал к Коле. Раз Слава и шофер были приятелями, то должны хоть и редко, но вместе выпивать, у Славы в комнате. Ну а третьим мог стать Коля, как тамошний житель.
Здесь я оказался прав: да, втроем они изредкя выпивали, причем paза два до посинения, так что Коваленко пришлось у них же ночевать, а ут¬ром и похмеляться. Причем оба раза гость не валялся в кровати до обела, а вскакивал утром первым и остальным спать не давал. Я тут же поинтере¬совался, не домой ли он спешил, все же жена есть, наверное волновалась. От такого предположения Коля рассмеялся: он не домой, а в магазин за водкой рвался, о доме только к обеду и вспоминал!
Начал у Коли осторожно выведывать, что он о Коваленко знает, думает и вообще как относился к приятельским отношениям того со Славой. Понял, что Коля немного удивлялся дружбой совсем разных людей: Слава -душа нараспашку, готов все всем отдать чуть ли не до последней копейки; Ко¬валенко - себе на уме, жаден, никому ничего просто за так не отдаст и не сделает. Но чем-то они друг друга устраивали. До последнего време¬ни, когда у Славы он заметил какую-то настороженность при упоминании имени Коваленко в разговорах. И только сейчас, когда я к нему пристал, Коля об этой настороженности вспомнил. Хотя это ощущение считал сплошной ерундой. Все же приятельские отношения Славы и его шофера за¬мечались всеми.
Новая заморочка. Которую стоит проверить.
В пятницу снова поле. После камералки, то-есть целого дня среди бумаг в четырех стенах, с удовольствием бегал по горкам, выискивая и прослеживая нужные породы. Не в пример прошлогоднего сезона, когда мы топтались на крохотном пятачке между рычащей, звенящей и гремящей техникой, оценивая нами же выявленный рудный объекта, сейчас хоть и не легкие, но приятные маршруты на большой площади. И главное - в тишине и спокойствии, нарушаемых лишь
геологической машиной, да еще одной - горной службы, подвозящей и увозящей кзнавщиков.Вся копающая и бурящая железяка далеко, и шум ее работы доносится изредка, если совсем уж попутный ветерок.
Время подходило к обеду, когда заметил Пашу с радиометристом, спу¬скающихся с горки в мою сторону. Решил, что перекусить в компа¬нии веселее, и пошагал им навстречу.
Устроились в удобном месте, на расстеленную газету выложили домашнюю снедь. У всех это хлеб, жареные колбаса или мясо, первый еще покупной зеленый лучек и редиска, Паша достал баночку со свежемаринованными грибами. Аппетит у всех тот еще, как и положено после бесконечных спусков и подъемов на свежем воздухе.Никто не церемонится, берет что повкуснее, не различая свое это или чужее. И конечно, сразу разговоры: что сегодня каждый увидел интересное, новое. Вот здесь Паша и вспомнил - оказывается, кто-то рядом с нами работает. Пока он никого постороннего не встретил, но про¬ходил мимо канавщика и тот сказал, что взрывали недалеко. Но не на нашем оценочном участке, где это делают часто, а совсем в другой стороне, где быть никого не должно. Удивительно и даже интересно.
Пообедали, начали расходиться, и я побежал к канавщику, рассказавшему Паше о взрыве. Да, действительно
