же с ним может случиться.
Ведомая инстинктами, я кое-как взяла себя в руки и, пока не поздно, пулей вылетела в подъезд, а оттуда понеслась по пустой улице. Я ещё до конца не осознала, куда же несут меня ноги, желая спасти от того зловещего существа, что минутой раньше поселилось в моей квартире. Наверное, разумнее всего сейчас было бы укрыться у друзей на несколько дней или хотя бы только на сегодня. Но вдруг оно заявится и к ним в попытках отыскать меня, и тогда я поставлю под угрозу близких мне по духу людей.
Оглянувшись, я поняла, что ожидаемой погони нет. Видимо, это неясное создание осталось в пределах квартиры или покинуло её в поисках новой жертвы. Или, может, мне вообще всё это померещилось. В любом случае надо было немного побродить по улице, даже если случившееся всего лишь плод моего больного воображения. Прогулка всегда делала проблемы менее значимыми.
Пока лёгкий летний ветер каким-то чудом пробрался в мой мозг и плавно склонял мысли к тому, что всё увиденное настоящим быть не может, я наслаждалась видом почему-то опустевших улиц. Нигде не было ни одного прохожего, не видно было и обычно несущихся машин. Бродячие коты и собаки тоже куда-то исчезли, хотя они-то просто обожали валяться в каком-нибудь огороде. И самое странное: местные пьяницы, каждый день занимающие лавочки и орущие песни на непонятном языке, тоже сквозь землю провалились. Мне казалось, у них и сил-то не найдётся дойти до другого места…
За размышлениями я даже не заметила, как вернулась к своей двери. Хм, быстро же я ходить научилась. Протянув руку к дверной ручке, я несколько помедлила, поддаваясь одолевающим сомнениям. Оно там или уже нет? Страх перед тем, что «нечто» может наброситься как только дверь откроется, сковал меня в своих объятиях и мешал до конца поверить в игру моего воображения. Не так-то просто, оказывается, подавить в себе сомнения, когда твоей жизни угрожает опасность. Вдруг что.
Что ж, кое-как на самой поверхности распрощавшись с ними, я вошла внутрь.
Сделав шаг в родной коридор, я прислушалась, но никаких посторонних звуков мне так и не удалось различить. Их просто не было. Тишина и покой царили в окруживших меня стенах и, самое удивительное, даже за ними никто не прятался с целью напасть на меня в неподходящий момент. Должно быть, оно и вправду покинуло это пространство, не желая дожидаться меня, и пошло искать себе другую ничего не подозревающую жертву. Хотя, и это скорее всего, у меня просто начинают появляться галлюцинации от вновь появившейся боли, накатывающей на новую цель – желудок. А в действительности никакой чёрной тени и не было вовсе. Я же не в фильме каком-нибудь. Как бы не свихнуться от всего этого – наверное, самая сложная задача.
Когда же эти неясные боли закончатся? Как бы что-нибудь серьёзное не случилось…Завтра однозначно надо доползти до врача.
Второй день болезни.
Сегодняшний день явно был придуман не для меня. Походы ко врачам никогда ничего хорошего мне не приносили, абсолютно бестолковое занятие для людей, которым не на что больше потратить время. Вот и я сегодня уподобилась им, хотя у меня, в отличие от некоторых, были на то причины. Я чётко ощущала, что со мной что-то происходит, что-то ненормальное и непохожее ни на какую известную мне болезнь. Хоть я и не врач, но все те простуды, которыми я переболела в детстве, ничего общего с этой заразой не имели. Поэтому я всё-таки решила попытать счастье, авось человеческие доктора найдут у меня какое-нибудь знакомое им недомогание и помогут мне побороть его.
Какая же я наивная! Иногда мне кажется, что все, с кем я так или иначе сталкиваюсь, абсолютно меня не понимают, словно они свалились с одной планеты, а я – с совершенно другой. Русским языком поведав о своём не самом лучшем состоянии, мне пришлось выслушать пятиминутную лекцию врача о том, что негоже без каких-либо симптомов простуды отлынивать от обыденных дел. То есть, по его словам, я была здорова как бык. И это несмотря на боль во всех органах и появившиеся в последнее время обмороки. «Нечего вам тунеядить, у вас даже в крови ничего нет.» - сказал он, видимо, имея в виду то, что мой иммунитет никак не пострадал. Наверное, ему просто жуть как не хотелось возиться со мной, заставив целый час сдавать анализы и, в конце концов, объявив меня совершенно здоровой.
Честное слово, иногда я так жалею, что у меня под рукой нет динамита.
Довольно неожиданная мысль меня посетила: я, никогда толком не заботившаяся о своём здоровье, сейчас почему-то боялась. И все, кого я просила помочь мне советом или ещё чем-то действенным, либо говорили: «не вешай нос, это всё ерунда и она скоро пройдёт», либо решали, что я схожу с ума. Или же умело придуриваюсь сумасшедшей, хотя зачем бы мне это делать? Поэтому о моей проблеме моментально забывали и снова занимались своими важными делами.
Интересно, если я вдруг умру, они тоже будут думать, что я притворяюсь?
Хорошо, что я никому не стала рассказывать про увиденное в зеркале. Кто-нибудь точно принял бы меня за умалишённую и вызвал бы психушку. Правда, я думаю, врачи намного ненормальнее меня, но в эти мои доводы, конечно же, не поверят.
Странно, но я не помнила, что было сегодня утром до того, как очутилась в поликлинике, прямо перед кабинетом нужного врача. Не помнила, как дошла досюда, как переходила дорогу, чудом не оказавшись сбитой какой-нибудь машиной - вообще не помнила, как выходила из дома. Словно моя память плавно начала угасать, оставив место только давнишним воспоминаниям. Кто знает, может и визит к доктору, и все мои нынешние размышления тоже впоследствии сотрутся и безвозвратно исчезнут из головы.
Возможно, я просто преувеличиваю.
Поликлиника не блистала особой здоровой атмосферой, её бледные бежевые стены кричали мне в уши, что нужно поторопиться и убраться отсюда поскорее. Не представляю, с чем это связано, быть может, с царящей здесь, как и везде, всеобъемлющей пустотой: ни одного пациента за всё это время я так и не увидела. Только врач. Но останавливаться и спрашивать у стен о странности происходящего я не решилась, вдруг ответят.
Время близилось к полудню, когда я, наконец, покинула пустынную поликлинику и направилась к своему дому. Пересекая шоссе, я так и не смогла понять, куда же делись всегда неугомонно несущиеся машины, то сталкивающиеся друг с другом, то устраивающие пробки, в которых они, подобно живым организмам стояли в нетерпении и гудели, что есть сил. Такое ощущение, что город за вчерашний день мгновенно вымер, забрав с собой на тот свет животных, столь близких человеку, и машины, что были ещё ближе животных. И почему-то только я одна ходила по улицам.
Подходя ближе к дому, я увидела картину, заставившую меня остановиться в очень неприятном чувстве. Возле зелёного железного забора, обычно охраняющего уснувшие во дворе машины от заросших травой огородов, лежал разорванный труп знакомого мне кота. С вывернутой под невероятным углом передней лапой. Зверёк, видимо, убегал от того, кто всё равно его настиг и так зверски изуродовал. Наверное, утром этого ещё не было, потому что по пути к врачу я бы обязательно, несмотря ни на что, не смогла бы забыть такое.
Жаль, что нормальные живые существа за эти два дня мне не встретились, потому что доктора, обозвавшего меня здоровой при таком букете болезней, нельзя считать нормальным. Друзья вообще слушать не хотели, у них всегда находились проблемы поважнее. Ну и мёртвый кот. Вот и все мои знакомые на данный момент.
Вернувшись домой я обнаружила, что мой недобитый вирусами компьютер снова пытался подать сигнал из своего загробного мира, на этот раз окрасив экран в ярко-алый цвет. Мне бы следовало привыкнуть к его импровизациям, но меня до сих пор пугала его способность самовольно включаться в моё отсутствие без чьей-либо помощи и без единой вилки в розетке. Откуда у него берётся энергия, чтобы включиться? Он что, живой?
Словно почувствовав, что я пришла, железо вырубилось, так и не дав мне ни оной подсказки к происходящему. Такое ощущение, что поведение заражённого компьютера как-то было связано с тем, что случается в моём, реальном мире. Ведь пустота на улицах появилась тогда, когда по сути умерла операционная система и сейчас, подавая некие признаки разума, комп будто подкидывал мне такие сюрпризы, как дохлый соседский кот. То есть, у умершего устройства железного зверя появилось подобие ума и он, когда меня нет, показывает кому-то чёрные и красные картинки, а система моего мира в это время показывает мне мёртвых кошек.
Если бы это не было столь фантастично, можно было бы поверить и в конце концов признать себя сумасшедшей. Впрочем, кто знает…
Боль. Она опять вернулась, практически в тот же момент, что и вчера. Да, эта дамочка, к моему сожалению, ничего не забывает и никуда не опаздывает, а зря. На сей раз она оставила в покое мои бока и желудок, взяв под свою опеку сердце и лёгкие, резко и бесцеремонно. Полоснув по ним лезвиями своих когтей, она заставила меня содрогнуться в конвульсиях, и я неожиданно почувствовала, как воздух с каким-то трудом начал проникать в лёгкие. Будто они уже чем-то переполнены и такую мелочь, как живительный кислород вместить совершенно некуда. Была ещё одна проблема – выдохнуть я тоже не могла. Как бы я ни старалась, но в них словно залили бетон. Отчаянно пытаясь втянуть в себя воздух, я свалилась на пол, уже привыкший к моему вечному падению. И, как будто пробив в забетонированных органах малюсенький туннель, по мельчайшим крупинкам стала вдыхать частички жизни. Хрипя, словно изнемогая от старости, я сильно закашляла, надеясь тем самым избавить организм от появившейся в нём гадости, но это удалось мне только наполовину. Что ж, этого должно было хватить для поддерживания жизни, теперь в силу вступило сердце, о боли которого я забыла на некоторое время, боясь задохнуться. В него определённо воткнули нечто острое, похожее на иголку, бесспорно пропитанную каким-нибудь медленнодействующим ядом. Меня поразили отравой прямо в сердце. Я даже ощущала, как она рассекается по всем кровеносным сосудам, жадно заражая мой и так нездоровый организм. Против ожиданий колики в самом главном органе покинули меня довольно быстро. Наверное, единственной целью этой боли было отравление неизвестным ядом кровеносной системы и, конечно же, самого сердца.
Поднявшись с линолеума я, однако, заметила ещё одну немаловажную странность: свалившись на пол с высоты моего роста, болевший вчера бок должен был дать знать о себе по той простой причине, что вся сила удара пришлась именно на него. Но вопреки этому он как будто совершенно онемел, не пропуская в себя молекулы боли. Интересно, это так у больных органов после болезни вырабатывается иммунитет? Путём бесчувствия? И это совсем не то ощущение, когда ты здоров и ничто тебя не беспокоит, здесь я просто не чувствовала бок как часть себя. Он был какой-то холодный, словно кровь за сегодняшнее утро отлила от него в любое другое место, и все нервные окончания в нём взяли и мгновенно зачерствели. Может, я его отбила? Другого объяснения у меня не было, потому как отморозить я его никак не могла. Я же не ночевала в холодильнике.
В любом случае, труп
