тишину пустого барака.
- Демографическая обстановка постоянно меняется. Сегодня - пусто, завтра - густо. Скоро все вернутся после обеда, – пояснил Саша.
Его купе находилось в конце вагона. Из трёх мест, занято было лишь одно.
- Присаживайся, - пригласил Саша, включив электрический чайник.
Пока закипала вода, Саша скрутил себе сигаретку и закурил. Я залил чай в пакетах, в пластиковых стаканах.
- Здесь всё, как в тюрьмах, кроме камер и режима, - заметил я.
- Там держат народ в закрытых камерах? – поинтересовался Саша.
- Определённое время – в камерах. Но это обеспечивает тебе личное время и покой. Здесь же, все 24 часа – коммуналка.
Мимо нашего купе медленно прошёл огромный негр.
Мы тихо сидели, попивая горячий чай. Саша аппетитно курил. Время текло.
Несколько минут спустя, послышались шаркающие тяжёлые шаги негра. Он возвращался из санузла. В соседнем купе за фанерной перегородкой жалобно заскрипела кровать.
- Скоро захрапит, - прокомментировал Саша, кивнув в сторону соседнего купе.
- Мы допили чай и заварили кофе. Саша докурил свою самокрутку. За перегородкой захрапел Кинг Конг.
- Можно позавидовать. Чётко функционирует! Принял порцию пищи. Туалет. Крепкий сон. Так он и королеву здесь переживёт, - шутил я.
- Если они оставят его здесь на всю его оставшуюся жизнь, то он и остров переживёт, - добавил Саша. – Он не проснётся даже когда эта часть острова уйдёт под воду.
Вскоре с обеда вернулась группа китайцев, которые расположились, где-то в середине барака. По стуку костяшек, я понял, что они будут состязаться в домино. Далее последовали непрерывные гавкающие голоса и громкий стук.
- Так китайцы забивают козла, - пояснил Саша шумы.
Сосед за перегородкой не слышал ни нас, ни китайцев. Он смотрел свои сны и храпел громче, чем мы разговаривали.
- Сейчас время прогулки. Можно выйти погулять на свежем воздухе, - сообщил Саша.
Мы вышли из купе. Кинг Конг продолжал переваривать пищу, не меняя ритма и тональности храпа. Китайцы стучали, орали и курили. Я бросил взгляд на их собрание и с ужасом представил, что скоро все товары в мире будут производиться этими людьми в Китае, и они станут народом № 1.
На прогулки выпускали на большое травяное поле, или во внутренний дворик с асфальтной площадкой. В зависимости от количества арестантов, желающих погулять.
Просторное поле ограничивалось высоким забором, сразу за которым – берег канала Ла-Манш. Это было очевидно.
Порывы ветра заносили запахи и звуки моря. Морские птицы кружили и пронзительно покрикивали. Своими звуками они напоминали мне китайцев, играющих в домино. Возможно, где-то неподалёку, есть песчаные пляжи. Летом здесь должно быть хорошо, а сейчас, сырой холодный ветер не позволял расслабиться. За забором медленно проползла верхушка судна. По видимой части я определил, что это некий грузовой пассажирский паром, какие я видел в Саутхэмптоне.
Вечером, после ужина я обещал заглянуть к Саше на чай. Но застрял в своём купе, разговорившись с Игорем. Я понял, что ему неинтересно, когда мы с Сашей говорим о чём-то своём – советском и южном.
Он воспринимал наши разговоры почти также, как мои короткие дилогии на кухне с бывшим сокамерником африканцем, в момент получения пищи.
- Ты каждый раз называешь его по-разному, - заметил Игорь после ужина. – Я не могу запомнить все клички, на которые он отзывается.
- В обед я назвал его Патрисом Лумумба. А на ужине – Мобуту. Сесе Секо Жозеф-Дезире Мобуту, - напомнил я.
- Какие-то людоедские клички!
- Ты почти верно заметил. В Украине у нас свои людоеды. Ты, кстати, откуда?
- Волочиск. Хмельницкая область. Дома меня ожидает масса сложных вопросов, вздохнул Игорь.
- Жена? Кивнул я на приколотый лист с портретом, какие обычно наспех рисуют уличные художники.
- Да, - коротко и как-то невесело ответил Игорь.
- Она знает, где ты сейчас?
- Уже знает.
- Ей не понравилось в Лондоне?
- Как сказать? Пока оба работали, всё было неплохо. Последнее время не было постоянной работы, стали возникать мелкие бытовые тёрки. Она решила ехать домой, так как дочку надо было подготовить и отправить в школу. А теперь из дома новости повалили – одна, хуже другой.
- Как обычно. Если уж не везёт, - открывай ворота, - комментировал я.
- Представляешь, почти все годы моего пребывания в Лондоне, большую часть заработанного я регулярно передавал своим родителям. Хотел купить квартиру. Мамка, по моему поручению, начала что-то подыскивать…
И вот, жена, вернувшись домой, сообщает мне, что у моей мамки возникли какие-то проблемы, в связи с покупкой квартиры. Я начинаю звонить родителям и задавать им вопросы. Чувствую, что мамка уклоняется от этой темы, а батя что-то не договаривает. Затем, звонят мне из дома, и сообщают, что мамка умерла.
Сначала думал лететь домой. Но меня отговорили. После похорон стал чаще звонить бате. И от него дознаюсь, что мамка внесла деньги на покупку квартиры в строящемся доме. Но женщина, заключившая с ней договор, оказалась аферисткой.
Агентство недвижимости заявляет, что такая сотрудница у них никогда не работала. А договор с печатями, где упоминается их агентство – поддельный и не имеет никакого отношения к ним. Саму женщину найти пока не могут.
Отец говорит, мамка, как поняла, что потеряла все мои сбережения, так и угасла.
- Возможно, надо было жене поручить покупку квартиры, - вставил я.
- С женой - свои сложности. Точнее, с тёщей.
- Понятно. Может, сходим в гости к Саше на чай? – предложил я.
- Боюсь, что уже поздно. В это время все должны находиться в своих бараках. Такие правила. С утра снова можно будет перемещаться по всей территории, - пояснил мне Игорь, и включил чайник.
- Возможно, для тебя сейчас самое время вернуться домой. Отца поддержать и в остальном разобраться, - предположил я.
- Как сказать!
- Не хочешь домой?
- Я здесь обо всём подумал. Для меня - лучше оставаться в Лондоне. Деньги свои я едва ли верну. Мать тоже моим приездом не воскресить. С семьёй – напряг.
- Но придётся вернуться домой. Поэтому, ищи положительные моменты, которые можно извлечь из своего возвращения. Ты пять лет не видел ребёнка!
- Это ребёнок жены от первого брака. Но думаю, что корень моих семейных проблем не в наших недоразумениях с женой или в ребёнке, для которого я теперь - едва знакомый дядя.
- А в чём?
- Тёща.
- Известное явление.
- Но у меня – особый случай!
- Хочешь рассказать мне о своей тёще?
- Представь себе, Сергей. Возможно, пребывание в течение пяти лет на острове, было моим убежищем и спасением. Ты можешь не верить мне, а я в это верю, - интригующе начал Игорь.
- Ты о том, что уж лучше нелегально жить и работать в Лондоне, но быть подальше от тёщи?
- Типа того. Слышал о том, что можно наслать на человека порчу, и кончить его?
- Слышал. Тот чёрный на раздаче в столовой – кое-что знает об этом.
- Моя тёща тоже что-то знает об этом. Точнее, её подруга практикует это.
- И что же? Ты оказался объектом их практик?
- Думаю, что так.
- Можешь рассказать подробней? – заинтересовался я.
- С самого начала тёща была не особо довольна тем, что её дочь связалась со мной. Постоянно искала к чему бы придраться и выразить своё недовольство мной.
- Вы жили все вместе?
- Слава Богу – нет! Но она часто навещала нас. Типа, я к дочке и к внучке прихожу.
Так вот, я стал замечать за собой некоторые странности, которых раньше не бывало. Ну, выпить с приятелями я любил. Но я всегда знал свою норму и без труда контролировал себя. А тут, вдруг, началась какая-то чертовщина! Провалы в памяти, отключение контроля поведения…
- В сочетании с приёмом алкоголя? Или в трезвом состоянии? – перебил я его.
- В основном, эти странности меня стали посещать в нетрезвом состоянии. Я сам стал замечать свою уязвимость в этом состоянии, и все друзья это заметили. Когда я трезвый – всё понимаю. Однако, не могу отказаться от употребления, и остановиться во время не удаётся. А заканчивается всё провалами в памяти и нелепым поведением, чего раньше никогда не бывало.
К примеру, друзья рассказывали мне, что я пил, пока не вырубался, да ещё и порывался прыгать с балкона. Если бы не друзья… А я ничего не помню! И посторонние говорили, что раньше за мной никогда ничего подобного не замечали.
- Игорь, все эти странные перемены в твоём поведении могли быть следствием регулярного употребления алкоголя, - предположил я.
- Возможно. Но это другое. Мне не давали покоя появившаяся иная тяга к алкоголю, неспособность останавливаться, провалы в сознании и неконтролируемые шаги к самоуничтожению. Всё это свалилось на меня, как-то вдруг. Меня понесли какие-то неведомые силы в одном направлении; алкоголь, потеря памяти, попытки самоуничтожения.
- И ты связываешь это с тёщей и её подругой шаманкой?
- Я ездил к другим шаманам, которые не знали ни меня, ни мою тёщу. И просто говорил им, что мне хреново последнее время. Что они ни делали надо мной, постоянно выдавали один диагноз; сильная порча на смерть. Шаманят две тётки, одна насылает, другая ассистирует ей.
- И, конечно же, шаман предложил тебе пройти курс лечения у него, - вставил я.
- Серёга, я обращался не к одному специалисту. Все нарисовали мне ту же картину. Все они, понаблюдав меня, советовали уехать подальше от этих людей.
- Так ты оказался на острове. И как ты себя здесь почувствовал? Некоторые африканские специалисты считают, что здесь тоже полно духов, способных свести человека с ума.
- Я знаю. Об этом потом поговорим. А здесь, я просто запрягся в работу, и всё в моей голове восстановилось на свои места. И употребление алкоголя тоже стало контролируемым.
Только за время пребывания здесь жены, нервы снова дали о себе знать. Но я быстро успокоился после её отъезда. А затем, посыпались новости из дома. Арест. Теперь здесь завис.
- Скоро вернёшься домой. И останавливайся у отца, это будет вполне естественно. Держись подальше от своей тёщи, если уж ты так уверовал в её пагубное воздействие. Насколько я понял, без своей жены ты тоже сможешь обойтись. Зачем тебе лезть туда, где тебя не хотят, - советовал я.
- Всё это я умом понимаю. Сто раз всё передумал за пять лет в изгнании. А вот, где-то внутри, тлеет какая-то бесовская тяга к жене. И знаю же, что там, где она, там и тёща обязательно будет. И что ничего хорошего из этого не получится.
- Умом понимаешь – уже полдела. Осталось собрать свою волю и сделать правильные шаги. Если почувствуешь дома, что тебя снова бесы посещают, делай паспорт и беги оттуда, - советовал я, а сам отмечал безволие Игоря.
Хотел спросить, зачем он прицепил портрет женщины, которая, возможно, подпаивала его каким-нибудь зельем? Но промолчал.
- И отсюда хочется выбраться, и домой возвращаться боязно. Там – сплошные проблемы, а я отвык от этого гадюжника, - подвёл итог Игорь.
- У тебя, случайно, тёщиной фотографии здесь нет?
- Нет! Я же не мазохист. А что ты задумал?
- Можно было бы обратиться к моему заирскому приятелю. Может быть, он со своими земляками поколдовали бы против твоей тёщи, размышлял я вслух. – Ты уверен, что твоя жена в этом не участвует против тебя? – кивнул я на портрет, который, после всей этой истории, начал раздражать меня. – Возможно, она из Лондона подвезла
