неодушевленные предметы вроде бутылок, старых пакетов, и других предметов, попадавших нам на глаза, но к беглецам никакого отношения не имеющих. Вышли к подножью сопки-ориентира.
Н-да, не скажешь, что этот бугор легче обойти, чем пересечь по прямой через вершину, склоны то ровненькие, пологие. Вряд ли и беглецам пришлось думать, как через нее перебраться полегче. И никаких кустов, в которых они могли бы при необходимости спрятаться.
Я ждал, что же решит Дока, а тот все крутил головой и вздыхал, так же не находя ничего хоть чуть-чуть намекавшего как могли бежать преступники. Наконец и он понял, что больше высматривать нечего:
«Давай разойдемся и сопку перескочим. Ты же говорил, что они за ней повернули и дальше побежали параллельно железки? Говорил! Вот и мы так пойдем, вроде как по их следам».
Я молча кивнул головой и двинул вперед, на всякий случай все же стараясь не пропустить нетипичные для данного места посторонние предметы вроде окурков. Дока шагал в сторонке, демонстрируя повадки хорошей собаки, которая по команде «искать» обнюхивает чуть ли не всякий камень и над каждым вторым поднимает заднюю лапу. Правда, последнего приятель не делал.
А вокруг полная безнадега не только искать, но и придумать что-то здесь спрятать. Ровные пологие склоны с уже сформировавшимся почвенным слоем, заросшим выжженной мелкой травкой, никаких кустов и развалов камней. За километр человека увидишь - спрятаться ему негде. И если честно, это даже не сопки, а большие по размерам бугры, совсем не похожие на то, что мы видели по другую сторону долины у нас за спиной.
Спустились по противоположному склону, сошлись подумать. Ясно, что ничего не найдем, если не определим хотя бы примерно как бежали преступники, и получалось, что нужно принимать неординарное решение.
«Не знаю, что и предложить», - вздохнул Дока с очевидным сожалением, - «искать здесь можно до зимы, и то вряд ли всю эту ровнятину проверить успеем».
Это точно, но по моему предположению, примерно с этого места денежки поволокли параллельно железке, и тащили несколько километров. А там, дальше, ситуация меняется - пологие бугры переходили в настоящие крутые горушки с обрывистыми склонами, в которых уже не побежишь где угодно и тем более не полезешь в лоб. В них не так и давно пройдена наша разведочная шахта, а она сейчас рядом.
«Пойдем примерно как они бежали,» - принял Дока решение, с учетом ситуации на местности, которая там, вдали, менялась в лучшую для нас сторону - «Если и не найдем ничего, то совесть свою успокоим – сделали все возможное».
Начали совесть успокаивать, но честно говоря, без всякого энтузиазма. Ладно бы я, но и Дока смирился с мыслью, что не найдем ничего. Так пару километров прошли, опять ничего подозрительного не заметили, и очутились как раз напротив выглядывающего слева копра нашей разведочной шахты. Вокруг нее сопки поприятней для глаз – покруче и пообрывистей на склонах, да и у нас под ногами уже не пологие бугры, а что-то более изрезанное.
Дока повеселел и задвигался пошустрее - появились места, которые можно проверять: неглубокие промоины, небольшие скальные выхода коренных пород, такие же небольшие их развалы. В них уже можно что-то и спрятать.
Я давно подумывал, как беглецы могли использовать поначалу неучтенные мною минут сорок из лимита времени, которое было у них от момента аварии инкассаторской машины и до возвращения на областное шоссе. Не сидели же они на ровнятине, где человека видно черт те откуда, а каждая секунда дорога? Значит, куда-то пробежались, а если учесть, что преступление четко и умно спланировано, то пробежались до хорошо знакомого места, от нас километров в двух (два туда, два назад – как раз сорок минут хода). И напрашивалась мысль, что могли они добежать до нашей старой шахты, верхушка копра которой сейчас маячила на виду. А что? Шахта – место всем известное, сейчас там народа нет, зато есть отвалы пустой породы, старых канав рядом не счесть. То-есть, спрятать можно что угодно, не только мешок с деньгами. И подъехать к ней с ведомственного асфальта легко, дороги то никуда не делись, разве что заросли травкой, да старые колеи заплыли и стали более удобны для проезда.
Я помахал Доке рукой, предлагая сойтись и переговорить. Он же посчитал, что я нашел относящийся к нашему детективному делу предмет, и ко мне прямо подлетел.
«Где?» -, лихорадочно обшарил взглядом пожухлую траву у меня под ногами.
«Да не нашел я ничего!» - улыбнулся приятелю, -«Тебя поговорить позвал. И решить, куда податься, потому что здесь мы», - обвел рукой ближние окрестности, - ничего не найдем точно».
Дока вмиг потух, но как и я вокруг осмотрелся:
«Похоже на то», - с явным неудовольствием со мной согласился, - «Конечно, уже не такая безнадега,» - кивнул головой в сторону пройденных нами бугров, - «но лично я прятать здесь ничего бы не стал». Он посмотрел вперед, в направлении нашего движения: «Только добежать до места, откуда они повернули к железке, нам все же стоит. Для очистки совести».
«А шахта тебе ни о чем не говорит?» - кивнул я в сторону выглядывающего копра.
Дока быстро посмотрел туда же:
«Говорит», - ответил отвлеченно, а потом с нарастающим возбуждением, - «Еще как говорит! Возле нее деньги спрятать – проще некуда! В отвале камнями мешок засыпал – и все, никто в жизнь не найдет!»
«У меня такая же мыслишка появилась», - порадовал напарника, - «может, до нее и пробежимся?» - для убедительности я хотел сказать и о неучтенных сорока минутах времени, которых преступникам как раз хватало до шахты отсюда добежать и сюда же вернуться. Но делать этого не пришлось – Дока уже несся к ней как сайгак, по которому лупанули из ружья, но к счастью только опалили бок картечью.
До шахты, а точнее до отвала пустой породы возле нее, добрались мы вмиг, потому что не пришлось смотреть под ноги – если преступники сюда же направлялись, то не так, как мы сейчас, а напрямую, как только после подстроенной аварии пересекли железку и добежали до сопок. Дока сразу начал ворочать камни в основании отвала, наверное считая, что здесь, внизу, легче всего мешок с деньгами ими завалить. И по виду, намерение имел ковыряться до победного конца, то-есть, отвал обойти по кругу, но деньги найти. От этой безумной идеи его не мешало отвлечь, иначе мы проторчим здесь по крайней мере до вечера, а потом и на следующий день придется возвращаться. И хорошо если на день, а не на неделю
Приемлемое для напарника предложение имелось, не очень серьезное, но для него как охотника понятное. Дело в том, что у одного из наших общих приятелей, Валеры Баринова, жила собака, лопоухий спаниэль. И хотя была она приблудной, бывшими хозяевами потерянной, но хорошо воспитанной, отлично работающей на охоте по уткам и фазанам, и обученной многим фокусам. Один из них нам бы с Докой сейчас не помешал, а Чапа обучен ему не был, ввиду абсолютной ненужности ранее. Валера Баринов на спор прятал в комнате денежную купюру в отсутствии там собаки, потом в коридоре давал ей понюхать другую купюру и в комнату запускал. Собака знала что от нее требуется: все обнюхивала и спрятанную денежку находила вмиг – оказывается, все деньги пахли одинаково. Явный талант четвероногого ушастика я и хотел предложить использовать на этом отвале, в котором деньги если и были спрятаны, то точно завалены камнями, и найти их можно либо по специфическому запаху с помощью собачухи, либо пол отвала разобрать вручную.
«Ты хоть представляешь, сколько времени нужно камни в отвале ворочать только внизу?» - поинтересовался я напарника, в данный момент пытавшегося вскарабкаться по ним вверх. Дока молчал – забраться на крутой склон громадной кучи, когда каждый камень может сорваться вниз от любого внешнего воздействия, было делом авантюрным и небезопасным. Какие разговоры, дай бог удержаться и не загреметь вверх ногами. Наконец он убедился, что если залезть невысоко еще и можно, то надежно спрятать мешок денег просто нереально, и начал осторожно спускаться с высоты метра три, куда все же сумел вскарабкаться. С земли он внимательно осмотрел камни, к которым только что прижимался, вздохнул, и уверенно константировал:
«Деньги спрятали внизу, в основании отвала. Туда», - указал рукой место, с которого только что спустился, - «забраться они не могли». Повернулся ко мне и предложил, как говорят, очевидное-невероятное:
«Мешок камнями завалили, и сами мы его не найдем. Придется с собакой вернуться, которая у Валеры Баринова живет и деньги ему ищет!» - в очередной раз показал, что головы наши работают по сходным программам!
Но, приняв предложение Доки (и собственное тоже), домой мы сразу не покатили. Пробежались вокруг отвала, по площадке с остатками шахтных построек, где при желании тоже можно спрятать что угодно. Нашлись и следы мотоцикла, но не одиночки, а с люлькой – это, как Дока объяснил, местные умельцы разбирали остатки оставленной на шахте списанной техники.
Уже в партии решили завтра никуда не ездить, но работу предварительную провести – уговорить Валеру Баринова дать нам на день-два собачуху, и если он согласится, Дока ее отведет к себе домой, вкусно покормит и поиграет – что бы она к нему привыкла. А Чапе я , покачав с сожалением головой на отсутствие у него некого навыка, сообщил как обязательное:
«Будешь учиться у Зинки деньги искать, раз не умеешь!» - на что он виновато опустил голову, так как смысл примерно такой фразы знал, как и саму Зинку, будущую свою учительницу.
Часть тридцать седьмая.
Зинка демонстрирует удивительные способности.
«Не пущу», - с улыбкой и закрытыми глазами прошептала жена, когда я заворочался на кровати, собираясь незаметно из нее улизнуть, - «сегодня ты весь день мой», - прижалась ко мне мягким, жарким и соблазнительно пахнущим телом. Я на мгновение замер, наслаждаясь этим не так и частым божественным контактом, потом осторожно немного развернулся, что бы было поудобней и ей, и мне обмениваться исходящими от обоих флюидами. Желание уйти исчезло, зато появилось другое, от которого кровь тут же начала закипать, вызывая напряжение во всем теле, причем в определенной его части ощутимое физически. Света это почувствовала, все еще с закрытыми глазами и улыбкой прижалась ко мне еще крепче, отчего волны нарастающего жара покатили от паха до головы, полностью освобождая ее от лишних мыслей, мешающих тут же, немедленно реализовать единственную и для всех мужчин одинаковую – «я обязан выполнить желание женщины!»
Через пять минут, немного отдышавшись и остыв от охвативших обоих страстей, уже окончательно проснувшаяся в непривычно для воскресенья раннее время, Света начала командовать:
«Вчера ты весь день занимался своими делами, и я тебе слова не сказала», - это у нее было вступление, - «А сегодня ты мой раб. Помнишь, сам на днях обещал?» - конечно помнил про пиво, которое женушка купило мне по собственной инициативе «полечить головку», - «Вот и будешь за мной ухаживать. Первый шаг уже сделал», - улыбнулась, напомнив только что происшедшее в кровати, - «а теперь замаринуешь мясо для шашалыка, человека на четыре, вдруг
