интереса для нас не представлявшие, и надолго не задержала – как раз до перерыва на обед. Собрались возле машины, выложили на ящик-стол содержимое тормозков.
«Сегодня рыбный день!» - улыбнулась мне Наташа, - «Благодаря вам, Юрий Васильевич!» - кроме шофера Николая, у всех оказалась жареная сомятина, которой мы с Докой наделили друзей и знакомых! Естественно, разговор о соме-гиганте, попавшем на крючек, и зашел. И если женщина проявляла только любопытство, слушая эпопею с вываживанием гиганта, то у мужиков, Паши и Николая, глаза горели ярким пламенем, демонстрируя страсть заядлых рыболовов, которых бог пока не наградил подобным подарком.
После обеда Николай отвез меня поближе к Владимиру, и я успел побегать по горкам. Геология продолжалась настолько простой, что волей-неволей начал думать о вещах посторонних. Конечно, вспомнился разговор с опером в милиции. Я его и так, и эдак крутил в голове, и подозрительные моменты при этом выплывали. Ну первое: летчики ревели двигателем над Придорожном в этом году три раза - и напрашивалось предположение, что должны быть три неких преступных деяний или их попыток. Но, как сказал Михаил, в первых двух случаях в Мирном ничего такого не зарегистрировано. Возможно, что эти случаи связаны с преступлениями в других поселках, для примера - в Пионерном. И мы о них не информированы, то-есть я и Дока – Михаил то о них знать должен, как работник милиции.
Ну а если в первых двух случаях потерпевшие в милицию не могли обратиться? Мотоцикл угнали, не зарегистрированный в ГАИ, или еще хуже – машину с перебитыми номерами, о чем хозяин знал? Только вряд ли, незарегистрированный мотоцикл - или дешевка, или в предутильном состоянии, ради них никто к летчикам с просьбой погудеть не пойдет.А машин левых местные горняки, с их заработками, не держат. Это точно – сам в Мирном техосмотр прохожу, знаю, как там номера на двигателе и кузове смотрят, что бы не пропустить перебитые или переваренные.
Так до конца работы никакой приемлемой версии насчет лишних двух гудений самолетом над Придорожном у меня не появилось. Оставалось уповать на Доку, у которого были знакомые в Мирном среди работников местного гаража, а жена Ниночка там же работала медсестрой в больнице. Они о происшествиях в Мирном знали больше меня точно, и если повезет, то какое-либо из них по времени может совпасть с одним из этих чертовых сигналов, оригинально посланных летчиками за бутылку коньяка.
Часть двадцать девятая.
В долине денег нет - придется навестить сопки, куда опер упорно нас направляет с самого начала.
Искать Доку и просить его попытаться вспомнить непонятно какое событие и непонятно в какое время этого года, случившееся даже не в партии, а в Мирном, я собирался ближе к вечеру, по прохладе. Надеялся, что сегодня у нас будет выходной от дел, связанных с аварией на ведомственном асфальте. То-есть, после работы никуда мы не поедем. Надо и отдохнуть, что в воскресенье не получилось, а понедельник по определению день тяжелый, хватит одной поездки в поле. С такими намерениями я сполоснулся под душем, поплескался в бассейне и приготовился заняться необременительным делом, как говорят, для души – полить огородик, посмотреть что там выросло и что подросло. Уже вышел во двор, уже поискал взглядом, где лежит нужный для работы инструмент, и … услышал мотоцикл. Конечно Дока, конечно в камуфляжной одежде диверсанта, конечно жутко деловой и, конечно, не склонный ни к каким компромиссам в отношении своих намерений.
«Сколько времени переодеваться можно!» - увидел на мне домашнее одеяние и даже не подумал, что я собирался быть в нем до конца дня, -«Давай быстрей, не тяни время!» - сам-то не тянул точно, потому что его рабочий день еще не закончился, а он уже здесь, у меня и с мотоциклом.
Я вздохнул, прощаясь с намеченными планами, и пошел второй раз переодеваться, теперь из чистого в пыльную полевую робу. И делал это в спешке – Дока в нетерпении газовал Уралом, выражая таким способом переполнявшие его эмоции.
По ведомственному асфальту и шоссе летели как на гонках, ветер свистел в ушах. Там, где на шоссе выехал Восход с одним из преступников, Дока резко затормозил, с насыпи дороги съехал и по бездорожью не менее лихо покатил к долине, в направлении на синюю тряпку, не снятую нами с одного из кустов.
До тряпки мы не доехали, но ее видели отчетливо. Остановились за первым приличным кустом тамариска на краю долины, дальше пошли пешком, прямо к уже знакомуму месту, и через несколько минут были возле него.
Что мы вокруг в ближайшем окружении делали – надеюсь понятно: искали окурки, любые посторонние предметы, следы обуви, следы работы лопатой и вообще все-все непонятное и нетипичное для данного места. И ничего не нашли, ничегошеньки! Кроме знакомой ямы, в которой были закопаны шмотки двух преступников. Дока и ее внимательно осмотрел – нет, никто после нас здесь не был. Я уже понял, что можно ехать домой, ничего не найдем, но напарник с подобной мыслью никак не мог смириться, по кустам лазил и лазил, уже в таких местах, где определенно в здравом уме никто и ничего прятать не будет. Наконец и он это понял, подошел ко мне:
«Ладно, давай кончать. Деньги здесь», - показал вокруг рукой, - «точно не прятали. Значит, они в другом месте».
Это и я знаю, только в каком? Мысленно представив, сколько таких мест может быть, я только вздохнул, уже почти не веря, что мы сможем что-то найти. И у Доки оптимизма поубавилось, он как то потускнем, в движениях стал помедленнее. Но как оказалось, сомнений ему хватило не надолго:
« Я прикинул, что если они все же спрятаны около шоссе, то нам нужно поискать отсюда и до ведомственного асфальта. Всего десять километров. В день по километру проверим, значит у нас работы десять дней с одной стороны дороги, и десять с другой».
У меня рот от удивления непроизвольно открылся: искать по настоящему, где он предлагает - мы и за месяц не управимся! А денежки за это время точно тю-тю – если мотоциклист все же знает, где они спрятаны, он то пока на свободе! А по предложенному Докой варианту место схрона знать должен – у него же лопата с собой была, яму копать!
«Нет, Дока», - не оценил его предложение, - «десять километров вдоль дороги проверять не будем. Не сходится кое-что».
«Что не сходится?» - возмутился, но с желанием услышать детали.
«Смысла нет. Незачам было выходить на шоссе с деньгами, в долине должны были спрятать. А раз там нет – как мы убедились - то наверное Михаил прав, и надо поискать в сопках, куда бандюки побежали после аварии.
«Может и так», - Дока кисленько улыбнулся, - «только где же смотреть, если там ни кустов, ни развалов камней, приличную вещь спрятать негде!»
«Негде,» - согласился, - «но придется ножками поработать, только завтра».
«Да», - Дока посмотрел в сторону заходящего солнца, - «сегодня уже не успеем».
Пока мы возвращались к мотоциклу, я рассказал недовольному напарнику о своем предположении, что первые два раза летчики давали сигнал над Придорожном тоже в связи с непонятно какими преступным деяниями, которые либо сорвались, раз в сводках в милиции не оказались, либо все же имели место, но пострадавшие в милицию не обратились, потому что сами жулики и у них экспроприировали ранее ими же украденное. Дока выслушал, повеселел, похмыкал, но в тему врубился с ходу:
«Я ни о чем таком не слышал, как и ты больше время в партии провожу. Но Нинку пораспрашиваю, она же в больнице сидит, а там сплетни днями обсуждают, делать-то нечего пациентам». Это я от него и хотел услышать.
Часть тридцатая.
Экстрасенс будущее событие предсказывает, Дока важное прошедшее подтверждает.
Утром в камералке пришлось посидеть в полном боевом - машина задерживалась в гараже по просьбе экскаваторщика, которого сегодня вместе с канавщиками мы отвозили на работу. Владимиру надоело состояние ожидания - он на стуле покрутился, попрыгал на нем как лягушка, и неожиданно предложил:
«Слушайте, мужики, может у вас желания есть, или просьбы? Могу подсказать!» - намекал на то, что он у нас предвидец, вестник космоса.
Я улыбнулся предложению как очередному приколу, а Паша на удочку клюнул:
«Ну и скажи, что нас ждет, хотя бы на неделе».
Владимир это и ждал: подошел к окну, что бы как и положено видеть солнце. Но оно только поднималось, и из камералки за другими строениями не просматривалось. Нашего экстрасенса такое положение не смутило, и через минуту созерцания более освещенной части неба, он озвучил космическую подсказку:
«На днях ожидается легкий сабантуйчик, в нашей тесной кампании».
Можно было и не предсказывать, у нас без такого сабантуйчика ни одна неделя не проходит, повод для выпивки находится всегда. Главное - этой выпивкой ухитриться отовариться. Я еще раз улыбнулся, понимая стопроцентую вероятность предсказанного события, а Паша отреагировал по другому:
«Точно угадал!» - это он Владимиру, а потом мне, - «Я даже знаю, когда он будет!»
«И когда же?» - удивился экстрасенс.
«А завтра», - Паша обернулся к нему, - «Людка меня второй день ругает, что голова соминая пол холодильника занимает, вот завтра я уху и сварю, иначе обещает на помойку выкинуть!»
«Ну и как я?», - Владимир обвел нас с Пашей торжествующим взглядом, - « Точно угадал, насчет сабантуйчика!» - посмотрел на наших лицах произведенный эффект, - «Могу сказать, что одним сабантуем дело не кончится, мне еще об одном подсказано!»
Паша восхищенно покачал головой, а я уже понял, откуда ветер дует. Вчера наш экстрасенс отвез в поле рюкзак с продуктами чабану, и по опыту я отлично знал, что со стороны того обязательно последует ответный жест – пригласит либо на бешбармак, либо на другое национальное и всегда вкусное блюдо. А потому с долей ехидства, что бы Владимир не обольщался насчет своих экстрасенских способностей, в основном для него и сообщил:
«В гости на бешбармак мы с Пашей всегда готовы», - и подмигнул , показав прекрасное знание задуманной бодяги с предсказаниями..
В поле наконец уехали, по сопкам побегали, на планах и фотопланах увиденное зарисовали. Вернулись в партию, разобрались с полевыми причиндалами, Паша выложил на стол отобранные образцы. Подошел к нему посмотреть – один очень хороший, в смысле похожий на руду: много кварцевых прожилков с видимым пиритом, халькопиритом, темными минералами, возможно галенитом и сфалеритом. Полный набор, сопровождающий золото. Но Паша о нем молчит, значит не нашел, и это настораживает, заставляет думать, есть ли оно вообще. Владимир за своим столом желания посмотреть образцы коллеги не проявил, пришлось мне самый впечатляющий к нему принести.
«Красивый», - согласился, - «но раз молчит», - кивнул на Пашу, - «значит без золота. Или его кот наплакал, как это окажется в пробах».
Я, вынужденный посредник между двумя моими друзьями и коллегами, убежденными в правоте личных абсолютно противоположных взглядов на перспективы пятачка, вернул камень хозяину с приятными для него словами:
«Образец хороший, на руду очень похож, чего раньше у тебя можно считать не было. Осталось немного», - кивнул на Владимира, - «нос ему утереть!»
Тот
