я к Паше прокачусь, и его полечить нужно!»
Не стал Константина задерживать в святом деле. Вытащил из горлышка резиновую пробку, явно из запасов нашей гидрогеологини – такими она закупоривает бутылки с отбираемой в пробы водой – и с опаской отправил в рот малую толику подозрительного продукта. Бражка, отличная бражка – по телу изнутри начало разливаться приятное тепло. На глотке не остановился и бутылку располовинил. Жить стало веселее. Молодец, Владимир, хороший у него контакт с чабаном, рядом с которым он занимается своими делами!
Остаток элексира жизни спрятал в рюкзак, до обеденного перерыва, и ощутив прилив сил физических, с осветленной головой пошел по маршруту дальше. Теперь ноги автоматически делали шаг пошире, руки двигались побыстрей, а увиденное в сознании трансформировалось в мысли четкие и между собой связанные. Что позволяло разбираться в геологии как говорится с наскока,не ковыряясь в одном место подолгу.
До обеда большую часть намеченного маршрута пробежал, детали геологии на планшете зарисовал, и совсем приятно – понял, что возвращаться сюда и разбираться с непонятками или сложностями, сегодня мною не встреченными, не придется. С удовольствием подкрепился содержимом тормозка, с не меньшим удовольствием окропил уже в желудке остатками содержимого бутылки. И еще пару часов побегал по горкам, правда, теперь не так шустро – солнце палило немилосердно. Здесь и машина появилась, точно к определенному для шофера времени. Залез в кабину, поехали собирать людей.
Владимир и Паша в салон залезали этакими бодрячками, не скажешь, что обоих с утра мучила жажда. И как мне показалось, ее они утолили с лихвой, больше, чем требовалось для страждущих организмов: молчун Паша бодро развлекал Наташу сказками с сюжетом «только для взрослых», пытался занести ее в салон на руках и та от него со смехом увертывалась, а Владимир, не привыкший держать рот на замке, наоборот – вид имел не к месту деловой, и что совсем удивляло – своему веселому коллеге не делал никаких замечаний.
«Сколько же они бражки выпили?» - поинтересовался по пути домой у шофера, развозившего страждущим напиток жизни.
«По две бутылки каждый,» - улыбнулся Николай, - «и как видишь, продукт качественный!»
Это я и по себе почувствовал, для поправки здоровья бутылки хватило. Ну а ребятам, раз меры не знают, придется сделать внушение. И когда машина возле камералки остановилась, я быстро выпрыгнул из кабины, двух молодцов перехватил и отвел в сторонку.
«Вот что ребятки,» - на полном серьезе обратился к коллегам, - «без лишнего шума быстро сдаете фотопланы в спецчасть и сразу мотаете домой. Что бы вас здесь никто не видел и не слышал!»
Веселый Паша сделал попытку возмутиться, но тут меня поддержал Владимир, более достойно выдержавший повторный удар Бахуса:
«Давай сюда!» - отобрал у приятеля фотоплан, сумку и молоток, - «Прямо отсюда шуруй домой, а я за тебя в спецчасть фото сдам!» - и побежал в здание.
Паша хотел что-то ответить, но мысли в порядок привести не мог, махнул рукой и поковылял в направлении своего жилища. Слава богу, никто не заметит его состояние, не совсем подходящее для рабочего дня..
Владимир тоже в камералке не задержался, а я, закончив обычные после поля дела, пошел к главному геологу. Разузнать, для чего мой друг Дока возится, как я вчера на сабантуе узнал, с дробилкой: руду дробить, или камень превращать в щебенку для создания подушки (или подстилки?) под эту руду?
«Вначале придется щебенку готовить для подушки,» - разъяснил Игорь Георгиевич, - «ну а потом и руду дробить, без этого не обойтись». Посмотрел на меня совсем невесело: «А что бы дробилка работала, туда нужно еще и дизель тянуть, и солярку, и домик какой-то ставить, для рабочих».
«А когда потянут?» - я знал, что денежки на всю эту бодягу еще не утверждены высоким начальством из Москвы, и было интересно, потянут ли сейчас, или все же дождутся утверждения проекта.
«Этого не знаю,» - Игорь Георгиевич пожал плечами, - «но если проект все же забракуют, о премиях мы будем долго только мечтать!».
«Почему?» - не мог я не возмутиться.
«А потому!», - главный геолог улыбнулся, - «Партия уже столько денег вбухала в проект – дробилку достали и отремонтировали, расчистку бульдозером до точки сделали и еще много чего делают – что если его зарежут и денег не дадут, то считай на наши премиальные все и делалось!» Он принял вид серьезный: «Не знаю, как Павел Петрович из этого положения выкручиваться будет!»
Павел Петрович, конечно, выкрутится. Работы по неутвержденному проекту он начал не по собственному желанию точно, без указаний свыше не обошлось и значит там уверены, что проект утвердят и деньги на него выделят. И дай бог, что бы так получилось. Оставить геологов без премии, когда все выкладываются, стараясь ее честно заработать – значит в должной мере не оценить их труд, побудить на уровне подсознания не к меньшим затратам на работе сил физических - то-есть по горкам все будут бегать с той же прытью, что и ранее - а душевных, потому что неприятные переживания всегда замедляют процессы творческого порядка, столь необходимые в нашей работе..
Из кабинета главного геолога я нацелился домой, но по пути заскочил в комнату, где трудилась Света. Встретила меня, как и сидящие рядом еще две женщины, лучезарными улыбками.
«Девочки, смотрите, муж то мой – живой оказывается!» - сообщила жена подругам
«А каким я быть должен?» - посмотрел на нее с удивлением.
Света меня осмотрела, выискивая изъяны в одежде или теле, и повернулась к подругам:
«Если судить по тому, каким он пришел вечером от Паши, то вид должен иметь помятый, а головку больной!» - повернулась ко мне, - «И как? Похмелиться не тянет?»
Женщины с улыбками оценивали состояние моей внешности, выискивая признаки синдрома похмелья. Их же давно не было, после того, как я прикончил в поле бутылку качественной бражки. Потому ответил соответственно своему состоянию:
«Голова у меня свежая, настроение прекрасное, и с чего бы меня похмелиться тянуло?»
«Отлично выглядите, Юрий Васильевич!» - поддержала меня одна из подруг. А Света, убедившись в этом же, с показным сожалением сообщила:
«А я ему пивка приготовила! Думала, после вчерашнего лечиться придется. Оказывается, зря старалась!»
«За благородный поступок я твой вечный должник!» - поклялся жене и улыбнулся всем женщинам, и пока они оценивали мои слова, с лучезарнейшей улыбкой комнату покинул, уже представляя, как сейчас смою в душе пот и пыль, открою холодильник и налью стакан холодного освежающего напитка, которому после поля рад любой геолог в любом состоянии.
Расправиться с пивом помог Дока. К удивлению, он пришел ко мне не в рабочей форме, в которой мотался в сопки на мотоцикле, а в домашней. Из чего я сделал вывод: сегодня искать непонятно что и непонятно где мы не поедем. Так и оказалось – приятель вчера тоже поучаствовал в сабантуе, тоже дошел до состояния «хорошего» и сейчас, после работы, физических сил для серьезного дела не оставалось. Пивом я его быстро привел в норму, но куда то ехать, да еще и выпивши, было уже поздно. Решили на один вечер от дел детективных отойти, с учетом того, что завтра нерабочая суббота.
Часть тридцать шестая.
Появилась новая идея.
В выходные я никогда не мешаю жене смотреть сладкие утренние сны, а потому тихонько покинул кровать, стараясь не шуметь и не звякать посудой позавтракал на кухне вместе с Чапой, и с ним же вышел во двор. В столь ранний час, по прохладе, самое то заняться огородом, для начала полить грядки. Но внутреннее убеждение говорило, что дело можно не начинать, закончить его все равно не получится. А возникающий при этом в сознании образ озабоченного Доки, как главного нарушителя спокойствия, подсказывал мне, что он вот-вот должен возле моего дома объявиться.
В огород все же прошел – не сидеть же сложа руки и ждать с моря погоды. Оценил состояние культурных растений, вздохнул, обнаружив прилично подросшие за последние дни сорняки, наметил, с какой грядки нужно начать их немедленное уничтожение. К ней перенес маленькую скамеечку, сидя на которой обычно рыхлил землю и выдергивал все лишнее, рядом с ней положил необходимый для работы инвентарь. Подтянул к этой же грядке шланг от водопровода и уже собрался открыть винтель – может, хоть что-то полить успею, - и тут же услышал мотоцикл. Даже не видя его, понял что это Дока – никто другой в такую рань припереться ко мне не мог точно, да и собачуха без лая радостно побежала к калитке, что говорило о появлении одного из ее друзей.
Бросил огородные дела, так толком их и не начав, и пошел к крыльцу. Дока успел мотоцикл заглушить и входил во двор. Погрозил ему пальцем и поднес его к губам – помолчи мол, жену не разбуди, и зашел в дом переодеться. Надеясь на напарника, ни воды, ни еды брать с собой не стал, и уже через пять минут катили на Урале в направлении на Мирный, конечно с Чапой, очень довольным возвращением к привычной поисковой работе в степи.
«С чего начнем?» - это Дока мог не спрашивать. Раз едем смотреть места, куда с места аварии побежали преступники с мешком денег, то и начинать нужно там, где они железку перескочили и на проселке рядом с ней оставили следы. И что, сейчас я должен об этом говорить, отвечать на совсем лишний вопрос?
«Сегодня ты командир, вот и решай, с чего начинать,» - предложил напарнику побольше работать головой.
Отвечать он не стал, и до переезда через железку, а потом и по проселку вдоль нее до нужного места молчал, наверное обдумывая как нам действовать дальше.
«Для начала на железку поднимелся,» - предложил мне, как только заглушил мотоцикл прямо на проселке, - «Оглядимся, решим куда двигать, потом тачку спрячем, и вперед».
Залезли на насыпь. До сопок недалеко, но густые заросли тамариска и саксаула, на мотоцикле не везде проедешь. Сами сопки на редкость похожи - сглаженные, с пологими склонами и без растительности. К какой из них бежали преступники – понять невозможно, и можно только предположить, что бежали от железки по прямой, по наименьшему расстоянию. Так по прямой и нам нужно до них добираться. Дока упорно молчал, не знаю что там впереди выискивая, пришлось его поторопить:
«Смотреть не на что. Загоняй мотоцикл в кусты, да пойдем», - все же не обошелся без подсказки!.
«Да, пора», - Дока вздохнул, продемонстрировав неуверенность в результатах предстоящего дела. А у меня эта неуверенность уже переросла в твердое убеждение, только молчал, не желая расстраивать напарника. Ну что мы сможем найти, если невозможно определить как бежали похитители и к какому приблизительно месту – впереди все на глаз одинаково и для беглецов в равной мере доступно.
Дока съехал с проселка, спрятал Урал в кустах. Выбрали ориентиром одну из сопок – исключительно по наитию, на нее и пошли, стараясь далеко не расходиться и не пропустить любые следы недавнего присутствия человека. Чапа тоже что-то искал и вынюхивал, но, как мне кажется, на первом месте у него были следы и запахи представителей животного мира, а не
