Никогда не бросай начатое! (окончание).

попытался это сделать.
  «Ладно, проехали», - это я показал, что на опера не обижаюсь, раз начальство на него давит, - «лучше расскажи, как у вас расследование продвигается. С «мотоциклистом» понятно, его пальчики на деньгах вы тоже нашли,не сомневаюсь, А как  летуны? На них выйти удалось, или пока только предположения?»
Михаил за столом распрямился и аж лицом посветлел:
«Нормально все! Мы когда в Солнечном с шофером контейнеровоза поговорили, насчет грабежа профсоюзного работника, нового он ничего не рассказал, но дал нас связку из трех ключиков. Нашел их, когда мусор из кузова выгребал после разгрузки – эти ребята кое-что там порвали и разбили, пока видики и кондиционеры вытаскивали, они же были рядом с кабиной и под другими шмотками. Ну а мы проверили: один ключик от гаража нашего «мотоциклиста», другой от квартиры, а третий пока непонятно, но ключ от замка сложного, просто так такие не носят. Думаю,у кого-то из друзей что то для него хранится, под этим ключиком, непонятно только у кого. Но,»- удостоил меня улыбки, - «буду искать, что бы друга твоего реабилитировать полностью!» - как я понял, под этим ключиком ищет он недостающие деньги.
«Думаешь,денежки спрятал?»
«Надеюсь,» - опер кивнул головой, - «Хотя уверяет, что ничего не трогал, как ему приказали, и намекает,что забрали те, кого пристрелили на шоссе. Врет конечно, и про ключ темнит, не знаю мол откуда».  
«А с летунами как?» - напомнил о них оперу.
«После ключиков темнить «мотоциклисту» не имело смысла. Подтвердил, что и гудели они для них, и что деньги должны были в аэропартии у него забрать, и что командир экипажа не у дел, а всем руководил второй пилот. Есть, оказывается, и среди них подонки».
«Но они же оба говорили, что к ним парень подходил, просил над Придорожном погудеть?» - насчет непричастности командира экипажа я хотел уточнить.
«Говорил правак, а командир только подтверждал, так был в своем помощнике уверен, хотя парня никакого не видел».  
Вечером я Доке рассказал и о поездке в милицию,и о состоявшемся там разговоре.
«Вот гады!» - это он о ментах, - «Мы им все на блюдечке выложили, копейки не взяли, а они что о нас думают! Знал бы – хрен они деньги получили бы! « - первая реакция другой у него и быть не могла. Повозмущавшись еще пару минут, он заговорил поспокойнее: «Хорошо, что я деньги при ментах полапал, когда их считали, так что пальчики мои они могут засунуть себе в задницу. И помощи следующий раз от меня не дождутся!» - на что я не мог не улыбнуться: он что, считает, что деньги у инкассаторов в год по несколько раз уводят?

Вот в этом я ошибся. На  следующий год, когда вся геологическая служба разваливалась окончательно, в том числе и наша партия, нам с Докой пришлось поработать в старательской артели. В итоге мы получили приличные деньги, после реализации оставшейся бесхозной части конечного продукта – золота – очень талантливо скрытого от государства руководством артели вкупе с настоящими бандитами, все же не сумевшими уклониться от заслуженного наказания. Но это другая история.



                                 Часть шестидесятая и последняя.
           
Даже рассказывать не хочется.
                         

Несколько дней мы с Докой жили как на иголках – побаивались, насчет оставленных на деньгах пальчиках самого из нас шустрого. Вдруг денежки «мотоциклиста» не найдутся, и третий сложный ключик останется невостребованным, а городской мент начальник не поверит Михаилу о нашей непричастности к их исчезновению из злополучной сумки?
Потом, как Михаил нам сообщил по телефону (очень хотел успокоить!) ключик себя оправдал, денежки нашлись, правда не все. Но подозрения с нас были сняты поллностью. Однако до завершения расследования было еще далеко, и после всех неприятностей, лишних переживаний и постоянных ожиданий со стороны ментов еще каких-либо фертов в нашу сторону, мы с Докой приняли решение о себе правоохранительным органам не напоминать. Дока занимался у себя в гараже – работы ему прибавилось из-за дефицита запчастей теперь и для машин, я же с ребятами доводили до ума уже нарисованные карты, что бы к ним со стороны проверяющих не было никаких претензий. Наконец через профсоюз, занимающийся талонами и их распределением, нам достали продукты на неделю «командировки», и мы в нее отбыли. Побегали на новых для нас площадях, отобрали много проб и по возвращению в партию отправили их в город на анализ. Дока не замедлил информировать, что менты нам ни разу не звонили,и этим меня успокоил. Он же достал для меня бензин, и в город за сыном съездил я на личном транспорте. После чего долго рассказывал друзьям и знакомым и о отсутствии в магазинах продуктов, и о гигантских очередях за водкой, привозимой к точкам продажи в сопровождении омоновцев.
За месяц на Пашином пятачке пробурили с десяток коротких скважин, с целью подтвердить продолжение на глубину и полиметаллической минерализации,и пока еще только ореолов золота. Женщина минеролог, занимавшаяся глубиной эрозионного среза золоторудных объектов доложила, что у нас наличествует их центральная часть, а раз в пробах золота мало, то надеяться на лучшее не приходится. Владимир тут же с гордостью меня с Пашей обозрел – не ошибся в предсказании, что ничего хорошего на пятачке не будет. Паша тут же напомнил о рудопроявлении полиметаллов, и слава богу ругаться они не начали. Кстати, любимцев своих он довел до взросчлого состояния, и похвалился первым яичком,правда размером с голубиное.
В сентябре открылась охота на водоплавающих, и все мужики из партии и Мирного рванули на озеро – мясного в магазинах давно не было. Попозже, уже к певому снежку, пришла сайга – теперь владельцы ружей переключились на нее, и остановить массовое избиение было уже невозможно.
Как то разок прорезался Михаил, поинтересовался, почему это мы молчим, выслушал от меня отговорку – заняты мол, до умопомрачения – и неожиданно обрадовал: дело о разбойном нападении на инкассаторов завершено, и перед руководством банка поставлен вопрос о нашем вознаграждении. Я только усмехнулся – кто и кого в наше время вознаграждать будет, а Дока, когда ему о разговоре рассказал, пробурчал сердито:
«Пусть подавятся своим вознаграждением! Вначале грязью облили, а теперь рассюсюкались!» - и показал меру своей обиды, - «Знал бы – я ту сумку и сам не взял бы, и ментам хрен показал!»
После нового года партия начала редеть – нескольких техников и геологов перевели в другие места, вместе с другими уехала и Наташа. Жизнь стала совсем противной, и накапливающийся негатив мужики, да и женщины тоже, теперь снимали самогонкой – как я и предсказал, самогонный аппарат появился почти в каждой семье.
Неожиданно Михаил позвонил еще раз, и предложил приехать к нему обоим, то-есть мне и Доке, желательно в парадной форме. Дока появляться в милиции долго отказывался, и пришлось долго уговаривать это сделать. А в милиции ее начальник майор Симонов, заставив принять стойку»Смирно!», вручил каждому по грамоте, с оценкой заслуг перед отечеством. После чего, получив наши подписи, наделил каждого пакетом.
При последующем изучении уже в моей машине,в пакетах оказалось по тысячи сторублевыми купюрами – поощрительная премия со стороны банка (месячный мой доход в это время составлял около пятисот рублей). Мы ее посчитали конечно заниженной,с учетом найденной нами сумки с запредельной суммой. Но не выбрасывать же, когда деньги живые, то-есть в твоих руках, а получку уже ясно, что вовремя не выдадут?
Через полторы недели случилась знаменитая реформа Павлова, сотенными купюрами начали оклеивать  туалеты и вообще использовать их там по назначению. Наши с Докой денежки тоже почти полностью сгорели – халява никогда счастья не приносит!.