Капитан Брамы

коснулось безрадостной пепельной пелены на западном горизонте, когда «боковым» зрением я заметил стремительно двигающееся в нашу сторону небольшое темно-серое облачко.
Все произошло стремительно. Стражи повалили нас на землю, и тут же налетел мощный порыв ветра. Ветер был заполнен небольшими и очень неприятными тварями. Рассудок с трудом вмещал увиденное – ветер состоял из мерзких, темно-серых, скользких тварей, отдаленно напоминающих нечто среднее между человеком и летучей мышью. Размерами ближе к мыши. Твари вполне ощутимо цеплялись за нашу одежду, волосы. И издавали не то писк, не то свист. Это было непереносимо. В какой-то момент я почувствовал, что схожу с ума. И тут отец Иван закричал страшным голосом:
– Да воскреснет Бог! Да расточаться враги Его!
Скользкий живой вихрь прорезали золотистые молнии. Окружившие нас полукругом стражи метали эти молнии прямо в нечисть. Вихрь дрогнул: страшно завизжал, закрутился и внезапно исчез. Распался на отдельных тварей, и те немедленно растворились в серых сумерках.
Ошеломленные, раздавленные только что пережитым ужасом, мы с трудом приходили в себя. Даже наш Капитан лишился дара речи. Зато стражи казались вполне спокойными, видимо с подобными созданиями сталкивались не раз.
В полуметре от меня лежал золотистый прозрачный шарик. Я молча, без всяких мыслей, смотрел на него. Меня не покидало смутное ощущение, что где-то я этот предмет уже видел. И вдруг я вспомнил, вспомнил, где видел похожие шарики – у Отшельника на полке! Рядом с рыбками! Удивительно, но воспоминание подействовало на меня как живая вода на мертвого. Я тут же вышел из оцепенения. Я будто пробудился после тяжелого, продолжительного беспамятства. Осторожно взял шарик в руку. Он был теплый, и тускло светился. Я отдал его Белодреву.
– Это ваше?
– Да.
– А что это, если не секрет?
– Не секрет. Это… это нечто вроде нашего оружия. Можно сказать так… Только это совсем не то оружие, к которому привыкли вы, человеки. Оно управляется изнутри. Силой воли… да, приблизительно так. Оно не убивает. А как бы ломает волю противника. Временно пара-у… парали-у-зует.
– Парализует?
Страж кивнул головой.  
–  Интересно, – сказал отец Иван. – Мы видели такие шарики в доме Отшельника. Они лежали рядом с рыбками гномов.
– О, товарищ Отшельник большой коллекционер здешнего оружия. – Белодрев улыбнулся. – Итак, наше присутствие обнаружено. Только что, друзья-человеки, мы столкнулись с пришельцами… духами из кургана. Правда, духи самые рядовые. Ваши бы военные сказали – рядовые разведчики.
– И что теперь делать? – спросил Капитан.
– Ничего. Ночевать, а завтра утром, пораньше, двигаться дальше. Надо как можно быстрее покинуть Сумеречную землю. Дальше власть пришельцев слабеет.
– Жуткие твари, эти пришельцы с созвездия Скорпиона, – сказал Капитан, отряхивая штаны, – бесы, одним словом. Сущие бесы!
– Это точно, брат Капитан, – отец Иван, кряхтя и пошатываясь, поднялся.
Стражи раскинули шатер темно-серого цвета. Шатер как будто бы появился из ниоткуда. И, появившись, тут же слился со стремительно сгущающимися сумерками.
Разжигать костер не стали. Поужинав в сухомятку, легли спать. Стражи решили спать в «древесном облике», по периметру шатра. То есть не столько спать, сколько нас сторожить. Стражи боялись возвращения бесов. Зато мы спали как убитые.
Не помню ни одного сновидения. Я словно провалился во всеобволакивающее ничто. В замораживающую все чувства пустоту. Из которой, впрочем, благополучно «выплыл» на следующее утро.


 
Серые

Утро было такое же тоскливое, свинцово-серое, как и вчерашний день. Стражи выглядели утомленными. Клен сообщил нам, что здешняя почва ужасно твердая и совершенно мертвая. Отдыхать в «древесном облике» тут невозможно. Одно пока радует; отсутствие духов с кургана.
Быстро перекусив, тронулись в путь. Через час, полтора, мы достигли невысокого и длинного холма. Холм чем-то напоминал земляной вал. Когда мы на него поднялись, нашим взорам открылась широкая низина, со всех сторон огражденная такими же земляными валами. Низина напоминала просторный и неглубокий котлован. В котловане были домики, те самые, небрежно сложенные кучки камней и плит, что я видел с вершины холма и принял за входы в шахты. Я насчитал шесть «кучек».
– Тут живет серый народ, – пояснил нам Белодрев, – родственники Юппи. Живут они под землей, в норах. А над входом в нору ставят свои домики. Больше как знак, что место это занято. Обычно серый народ так не живет. Он предпочитает соседство с вами, человеками. Здесь те, чьи жилища были по разным причинам разрушены. Так что человеков вряд ли они любят. Плюс еще воздействие пришельцев с кургана.
– Познакомимся поближе? – спросил Капитан. Белодрев кивнул, в знак согласия.  
Домики, или «кучки», были разбросаны по всему котловану. Ближайшая «кучка» была буквально у нас под ногами. Оставалось только спуститься со склона, что мы и сделали. Вблизи домик-кучка напоминал хаотическое нагромождение серых пористых плит, камней, досок, ветоши и пучков соломы. Мы остановились напротив предполагаемой двери. Скорее всего, дверью здесь служил покосившийся деревянный  щит, с остатками неприятной багровой краски. Щит был отставлен в сторону, виднелся вход в нору.
Хозяина нигде не было видно. Только чувствовалось, что он где-то здесь. Чувствовалось по напряженной атмосфере, казалось, будто все здесь говорит нам: идите, чего встали, не трогайте нас, наша хата с краю. Очень скоро мы услышали раздраженное шипение, будто с нами заговорила обозленная чем-то кошка:
– И с-сдесь попы! И с-сюда добралис-сь!.. Нет-с, попов нам не надо!
– Это и есть серый народ? – спросил отец Иван.
– Они и есть, – ответил Пестрый.
– А откуда он знает, что я поп?
– Чует, – сказал я.
– Видимо, жил при храме, – предположил Капитан, – а потом что-то выгнало. Вот и обида на попов.
– Что-то выгнало, уж не святая ли вода? – спросил я с инквизиторской ноткой в голосе. Мне вдруг ярко вспомнилось наше молитвенное противостояние одному известному колдуну. Странно, что вспомнилось. На холме у стражей, среди обилия впечатлений, даже недавняя жизнь, по приезду к отцу Ивану, почти не вспоминалась.
Я продолжил:
– А если святая вода или церковная служба мешает, то какие же они серые, они темные тогда. Те же бесы. Может ниже иерархией, чем бесы с кургана, но те же.
– Не все так просто, – возразил Клен. – Серые не выносят большого присутствия человеков, хотя и тянутся к вашим домам. В этом у них противоречие. Поэтому они предпочитают больше уединенные жилища. И прямой свет они не выносят. Мягкую, что ли, теплоту любят… Не знаю, как правильно сказать… Полусвет, полумрак… Ну а когда их место проживания перестраивают, это для них катастрофа.
– А, догадываюсь, – сказал отец Иван. – Скорее, какой-нибудь храм был полу-действующим, или вовсе закрытым. Потом храм открыли, отремонтировали, повалили толпы народа и… Да. У нас таких серых почитают за бесов.            
– И демонов лес-с-сных нам не надо, – продолжил серый кошачьим голосом. – С-с-слишком много от них пустых лживых обещаний и проблем. Нет. Никого не надо. Дайте с-спокойно жить. Не лезьте в нору.
– Чем же тебя попы обидели, братец? Почему прячешься? – спросил отец Иван.
– Попы в ш-шикарных тачках ес-сдят, а меня с-с чердака, с-сиротку, выперли.
– У меня нет шикарной тачки. И вообще машины нет. Только велосипед.
– Ха-ха-ха, нет маш-ш-шины, так я и поверил!
Голос переместился под землю, но звучал по-прежнему отчетливо:
– Лицемеры. Маш-ш-шины нет, дом есть: больш-шой, двухэтаж-ш-ный… Подайте на храм! Хе-хе! Лицемеры. Что-что, а капус-сту рубить вы вс-се умеете. Только мы с-снаем Боженьку, вс-се ос-стальные дураки. Только у нас-с любовь. А мы ее с-са деньги вам. Хе-хе. С-слышали и видели. Да, я с-с чердака вс-се видел. Любовь. А таких, как я, кушаете. А теперь вот демонов привел. Нас-с мучить…
Ишь ты, слова какие знает. Лицемеры, капуста, шикарные тачки… Умник, е-мое. – Таинственный серый с кошачьим голосом вызывал во мне все большее раздражение.
– Мы не демоны! – воскликнул Пестрый, – друг, не бойся, покажись. И мы дальше пойдем.
– Вот и с-ступайте дальше!
Голос переместился еще глубже под землю:
– Говорил мне дедушка, опас-сайс-ся лесных жителей. От них вс-се наши беды. А дедушка с-снал жис-снь… Явилис-сь. С-ступайте. Сейчас хозяева придут. Вам мало не покажетс-ся…
Голос ушел еще глубже и теперь звучал глухо и неотчетливо, пока не пропал совсем.
Хозяева, значит, главные бесы, – подумал я и тут же вспомнил облако, состоящее из мерзких тварей. Внутри похолодело, – вот, гадина кошачья, как бы не сдал нас своим хозяевам!
– Идемте, – сказал Белодрев. – Жалко, что не удалось вам показать серый народец… Бедные, больные создания. Сильно их пришельцы обработали.
– Это точно, – подтвердил я. – Про попов так говорил, будто он тут Московский комсомолец читает.  
– Давайте все-таки пересечем их селение, – предложил Пестрый. – Может, кого увидим. Нам и так на ту сторону.
– Как бы духи с кургана не явились, – Клен беспокойно посмотрел на север.
– Если явятся, все равно далеко не уйдем. Идемте, – Белодрев махнул рукой.
– Ну вот, – сказал Капитан, – а Отшельник нам рассказывал, что вы не авантюрные существа.
Двинулись по дну котлована к восточной гряде холмиков, держа курс на следующий домик. Прошли где-то полпути, как откуда-то, из какой-то не то ямы, не то расщелины выскочила гибкая серая тень, и глумливо раскачиваясь, громко прошипела в нашу сторону:
– Идут с-с-служители лилипута. Идут с-служители лилипута…
– Вот он, серый, собственной персоной, – сказал Белодрев.
Серый напоминал большую кошку, размерами, приблизительно, с крупную рысь. Насколько он походил на Юппи, определить в сумерках было трудно.
– Почем нынче ваш-ш лилипут! – продолжал издеваться над нами серый. – Ваш-ш маленький распятый лилипут вас-с не с-спас-сет с-сдесь. Его нет, лжецы…  
– Нет, это уже слишком, – сказал отец Иван и отвернулся. – Это совсем не смешно.
– Да он богохульствует! – воскликнул я. – Он называет Воскресшего лилипутом! Вы слышите?!
– Он болен, – возразил Капитан.
– Нет, он не только болен, он еще и заразен!
Меня охватила ярость. Вспомнилось (и так ярко-ярко), как кидались на нас бесноватые, когда мы колдуну молитвенно противостояли. И тоже проклятия изрыгали.
– Из-за таких тварей! – закричал я, – что в этом мире, что в нашем – разгул сатанизма, бардак, апостасия!
Я быстро нагнулся, схватил камень и яростно запустил в серого. И не попал. В последний момент на моей руке повис Капитан, так что камень полетел далеко в сторону. Серый с визгом кинулся к домику.
– Дима, ты что! Это же безобидное создание!
– Узнаю борца с антихристом, – отец Иван ухмылялся в свою черную бороду.
– Но он богохульствовал, он оскорблял Бога! – воскликнул я.
– Он не оскорбил Кон-Аз-у… – сказал Белодрев. – Как невозможно облить грязью Солнце, так и невозможно оскорбить Кон-Аз-у... Так что беспокоиться не о чем… Это действуют пришельцы с кургана, или это место. Это плохо. Нам надо уйти.
– Да, все верно, – я бессильно опустился на корточки, кружилась голова, – действительно, не знаю, как что-то нашло на меня. Эти проклятые сумерки, что ли, действуют… не знаю.
–