один человек, который плёл вокруг меня свою паутину. О нём мне говорить особенно тяжело, так как я искренне любила Эргуса.
– Чего же он хотел от вас, миссис Летиция? – нетерпеливо проговорила Катя.
– Больше всего на свете он хотел получить Долл-Холл, – снова вступила в разговор Эсдэль. – Если это хоть как-то вас утешит, Эргус тоже был привязан к вам, Летиция. Но последнее время им овладела мысль создать на святом месте особый храм новой веры. Это была безумная идея, но он не мог бороться с ней, хотя сначала и пытался.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Летиция.
– Видите ли, – пояснила Эсдэль, – пока он считал, что удастся женить Элтона на Мэри Эйнсуорт, он был уверен, что уговорит молодых отдать замок в его распоряжение. Эргус многое узнал про Мэри и понимал, что она не останется в Англии, она и сама обладает немалым капиталом, чтобы позволить себе прихоть в виде эзотерической церкви. Но очень скоро стало понятно, что у псевдо–Элтона нет шансов заинтересовать Мэри, и Эргус начал искать выход из положения.
– Скажите, Эсдэль, а Эргус знал, что Элтон и Мартин поменялись местами? – поинтересовался Сергей Семёнович.
– Он чувствовал: что что–то в этой паре не так, но что именно, понял не сразу.
– Не пытайтесь найти оправдание своему мужу, – жестко сказал Карлос. – Ради достижения своей меркантильной цели он пытался убить миссис Летицию. Вы ведь не рассказали ей об этом? И если бы рядом не оказался Борман с его отменной реакцией, вы, дорогая Летиция, не имели бы счастья обнимать внука.
Эсдэль побледнела и сжала губы, Летиция с сочувствием посмотрела на неё и перевела взгляд на Карлоса:
– Вы имеете в виду случай на ярмарке?
– Да. Я сказал, что не поеду с вами, но всё же был там и наблюдал за всеми со стороны. И я видел, как Эргус вложил в руки клоуна заточенный, как нож, бумеранг и под гипнозом заставил артиста запустить его в вас.
– Это ужасно, Летиция, но бедный Эргус был не в себе, – простонала Эсдэль. – Он боялся Бормана, чувствовал, что он него исходит сила, направленная против всех.
– Просто Нэд пытался защитить свою невесту, – сказала Катя, – а Эргус обвинял его во всём, например, в срыве спиритического сеанса. Нэду это было совершенно ни к чему. Дон Карлос, это вы сорвали общение с духами?
– Конечно, нет! Это сделал сам Эргус, я сидел рядом с ним и почувствовал его сопротивление.
– Это правда, – сказала Эсдэль, – Эргус не мог допустить проведение сеанса. Он боялся, что духи расскажут о подмене наследника Стэнфордов, а в его расчет это не входило. Эргус считал, что ещё не настало время раскрыть тайну.
– В мутной воде было легче ловить рыбу, – зло сказал Карлос. – Он ждал, что пауки в банке съедят друг друга, и вся добыча без труда достанется ему.
Эсдэль опустила голову, и Катя поняла, что на самом деле Эргус так и думал.
– У меня остался последний вопрос, – нарушила она молчание. – Если я правильно поняла, то в обрушении теплицы виноват тоже Эргус. Но чем ему помешала Элен?
– Причин много, – устало ответила Эсдэль и покосилась на Летицию.
– У меня и в мыслях не было причинить вред Элен Девинсон! – возмутилась та. – Да, я хотела, чтобы Элен покинула Долл-Холл, так как видела, что мой внук не на шутку заинтересовался ею, и мне показалось, что он может рассчитывать на взаимность. Меня это не устраивало, и я попросила Эргуса напугать Элен. Он вспомнил о старой легенде с говорящими куклами, но из этого ничего не получилось, мадам оказалась не из пугливых. Но об истории с теплицей мне ничего не известно. Кати, может ты прольёшь свет на это?
– Попробую. Элен кое-что рассказала мне, – согласилась Катя. – Да, вы правы, она не поверила в говорящих кукол, они с Нэдом нашли магнитофон с кассетой и разомкнули сеть так, чтобы это можно было принять за случайный обрыв. Но всё же зачем Эргус пытался убить Элен, ведь вскоре стало ясно, что псевдо–Элтон не собирается жениться на Элен, да и он вовсе не наследник Стэнфордов?
– Когда Элен пожаловалась на говорящих кукол, Эргус пошёл в её комнату, сказав, что направил туда слуг для проверки. На самом деле он вновь соединил цепь и подключил кукол, чтобы они продолжали пугать мадам, – сказала Эсдэль. – Но вскоре Эргус понял, что разрыв цепи не был случайным, именно этим объяснялось спокойствие мадам, и теперь он полностью выдал себя. Элен должна была догадаться, что куклы в её комнате говорят по указанию Эргуса.
– И тогда он вложил в уста кукол новый текст и позвал Элен в теплицу, чтобы убить, – закончила Катя.
– Это так, – согласилась Эсдэль, – но повторяю ещё раз: после того, как Эргус, не подумав, снова подключил говорящих кукол, он полностью раскрыл себя перед Элен. Ну, как вы не можете понять, он занервничал, осознал, что всё идёт не по плану. Не ищите в его действиях логики!
Она закрыла лицо руками и замолчала.
– Ну, всё, довольно об этом! – поднялась с кресла Летиция. – Надеюсь, мы полностью удовлетворили ваше любопытство, а самое главное, все, кто хотел, принесли свои извинения.
Катя и Сергей Семёнович тоже встали, аудиенция была окончена. Обстановка в зале резко изменилась, лица хозяев приняли непроницаемые выражения. На пороге Катя повернулась, и Летиция напоследок проговорила еле слышно по-русски:
– Не держи на меня зла, девочка.
Катя улыбнулась в ответ и закрыла за собой дверь. У машины она остановилась и посмотрела на своего начальника:
– Не надо меня провожать, я пройдусь пешком, хочу немного побыть одна.
– Я только теперь понимаю, что тебе довелось пережить, – развёл он руками. – Но если бы ты знала, как я тебе завидую! Не каждый человек может похвастаться таким приключением, а для журналиста это вообще бесценный опыт!
У Кати не было сил отвечать ему, поэтому она просто кивнула и быстро пошла по тропинке через парк к дому. От новых открытий голова у неё шла кругом. Разве могла она подумать, что Мэри Эйнсуорт, пусть очень дальняя, но всё же её сестра.
«Как жаль, что я не могу сейчас поговорить с Элен, – с грустью подумала Катя, – но тут же улыбнулась, – мы обязательно увидимся снова!». Она была уверена, что ничего в этой жизни не происходит просто так, и отныне её судьба неразрывно связана с Мэри и Элен, а значит и с Нэдом, и, наверняка, с Диком Кентом. Он сам обещал ей скорую встречу. Когда после отъезда Элен, Мэри и Нэда Катя вернулась домой, то никак не могла найти себе места. Она бродила по комнате из угла в угол и, наконец, не выдержала и пошла в апартаменты Дика. На полу между окном и диваном Катя увидела листок бумаги, который, видимо, ветром сдуло со стола. Она подняла его и обрадовалась нежданному подарку. Это был один из карандашных набросков Дика. С белого листа на неё смотрели Элен, Мэри и Нэд, а на обратной стороне крупным, торопливым почерком было написано «До свидания, надеюсь, до скорого!».
Палящие солнечные лучи утомили первую в это лето группу французских туристов. Глядя на разомлевших экскурсантов, Эсдэль, исполнявшая теперь роль экскурсовода, постаралась поскорее завершить рассказ об отличии английского парка от французского.
– Не смей рвать цветы! – услышала она сердитый женский окрик. – Посмотри, какая красивая клумба.
Эсдэль подошла к туристам, обступившим большой круглый цветник, засаженный мягкой зелёно-изумрудной травой и разделённый на четыре секции, в каждой из которых были выложены композиции из ярких садовых цветов.
– Какая удивительная клумба! Никогда не думал, что именно в Англии встречу такую легкомысленную цветочную картину, – раздался голос одного из французов.
Эсдэль вспомнила тот весенний день, когда Летиция Стэнфорд предложила своим гостям оставить живую память о пребывании в Долл-Холле. И вот все цветы на главной клумбе усадьбы распустились, выявив фантазии всех участников недавних трагических событий, произошедших в «кукольном замке».
В северной части цветника на зелёном фоне травы белыми мясистыми бегониями был выложен католический крест.
«Фантазия дона Карлоса не отличалась оригинальностью», – подумала Эсдэль.
В южном секторе клумбы расположилось двухцветное сердце, выложенное Джулией из трогательных голубых незабудок и внуком Летиции из амбициозных алых пеларгоний.
«Бедная девочка, наивно было надеяться на счастливую личную жизнь, судьба её была предрешена ещё при рождении»,– с горечью констатировала Эсдэль.
– Мне это кажется, или из цветов действительно выложены лица? – снова раздался чей-то голос, отвлекший Эсдэль от мыслей.
– Да, эта клумба была создана по просьбе хозяйки Долл-Холла её гостями и внуком, и во всей красе видна сверху из большой гостиной замка. Авторы композиций выразили в них своё настроение и отношение к жизни. В восточной части клумбы вы можете увидеть лицо, смеющееся и хмурящееся одновременно, созданное из жёлтого тагетеса и бордовых примул.
«Это визитная карточка двух сестёр – потомков Конде: «сердитой леди» Мэри и русской барышни Кати»,– про себя добавила Эсдэль.
– На противоположной – западной стороне клумбы, – продолжала она, – вы видите два профиля смотрящих в разные стороны: мужской – созданный из синих кампанул, и женский – выложенный из изящных сиреневых виол.
«Мадам Девинсон создавая эту композицию руками друга внука Летиции, подчеркнула свою независимость и как бы отгородилась от мнимого наследника дома Стэнфордов, – мелькнуло в голове у Эсдэль. – Жаль, что сама Летиция так и не увидела плоды творения своих гостей».
Эсдель вздохнула и обратилась к экскурсантам.
– Господа, пойдемте в замок, там вас ждёт настоящий английский чай и осмотр коллекций дома Стэнфордов.
– А знаменитая коллекция кукол будет? – поинтересовалась пожилая француженка.
– Это неотъемлемая часть Долл-Холла, – заверила Эсдэль.
– И вы покажете нам плачущую куклу?
– Это легенда, господа! Плачущих кукол нет и никогда не будет в «кукольном замке».
«Роду Стэнфордов теперь ничто не угрожает»,– мысленно закончила Эсдэль.
