я отмела сразу.
Целый день пришлось посвятить страшному процессу закупки подарков. Аллка очень облегчила мою жизнь, так как на вопрос, что привезти, не кривляясь, продиктовала список. Список процентов на восемьдесят состоял из книг. Подруга моя, несмотря на занятость, читала запоем. И хоть и имела новомодные читалки и планшеты, уверяла всех, что бумажную книжку читать «вкуснее».Попросила она привезти и детские книжки на русском языке для Даниеля. Стараниями Аллки и при полном одобрении Франца и фрау Анны, Даниель бодро трещал на языке Пушкина и радовал гостей стихами про Лукоморье. Гости ничего не понимали, но старательно хлопали. А Аллка была счастлива.
С Францем все было просто. Бутылка водки позаковыристей. Франц водку не пил, ценил исключительно оригинальный дизайн бутылок и составлял их в большую стеклянную витрину. Пару месяцев назад мне за один небольшой проектик вместе с денежным возназраждением досталась бутылка водки «Пожарник». Выглядела бутылка как огнетушитель и, по моему разумению, должна была стать украшением коллекции Франца.
А вот с фрау Анной пришлось помучиться. Подруга ничего толкового посоветовать не смогла, у матушки Франца по жизни было все, что душеньке угодно. Но как-то Аллка упомянула , что пожилая дама живет под девизом «Сделайте мне красиво». То есть обожает всякие милые оригинальные пустячки. Так что ей достаеся случайно увиденная мной в каком-то торговом центре шкатулка с необычным мылом. Полупрозрачные прямоугольники самых невероянтных расцветок, оригинальные узоры, тонкий аромат. Сделаем даме красиво...
Аллка настаивала, чтобы я отстановилась у нее. Тихий райончик Роденкирхен, симпатичный домик и гостевая комната к моим услугам. Но я забронировала номер в отеле в пяти минутах ходьбы от Кельнского собора. Хотелось свободы передвижения и абсолютно не улыбалась перспектива сталкиваться с полуодетыми членами ее семейства утром возле ванной.
Чемодан я постаралась заполнить только наполовину, чтобы оставить место для плодов вожделенного европейского шоппинга. Женька отвез меня в аэропорт. Глазки грустные, не шали там , мол, с местными «херрами». Отшучиваюсь, чмокаю его в щечку и удаляюсь в сторону Дьюти фри.
Зал прилета аэропорта Кельн-Бонн встретил музыкальными переливами объявлений и приятным запахом освежителя водуха. Аллку в толпе встречающих я увидела сразу-все такая же тоненькая, с огненно-рыжим хвостом. Джинсики, маечка и ...шпилька.Говорят, по обуви на высоких каблуках и отличают русских дам от немочек.
Пару минут она меня тискает, совмещая объятья с повизгиваниями и заверениями, что я совсем не изменилась, даже лучше стала. Я отвечаю ей с неменьшим энтузиазмом. Через десять минут мой чемодан закинут в багажник красного фольксвагена и мы оказываемся на знаменитом немецком автобане. Аллка трещит без умолку, время от времени дотрагиваясь до моей руки, как будто боится, что я растворюсь в воздухе. Она, действительно, мне рада и я неожиданно чувствую себя растроганной.
«Вилькоммен, вилькоммен!»-сначала я попадаю в медвежьи объятья Франца,потом меня по-птичьи расцеловывает фрау Анна. Даниель крутится под нагами, дергает меня за рукав, что-то треща на смеси русского и немецкого. И это называется чопорные немцы?! Хотя будь семейство Бретшнайдеров скучным и чопорным, навряд ли моя рыжая подружка ужилась бы в их доме.
И все же ужин немного напоминает рождественскую немецкую открытку, разве что без елки. Меня восторженно благодарят за подарки, задают массу вопросов(Аллка терпеливо переводит), наперебой советуют отведать то или иное блюдо. Все очень вкусно и мило, но я лишний раз убеждаюсь, что решение поселиться в гостинице было верным.
Даниель, отодвинув книжки, с упоением занимается сборкой привезенного мной самолета-Лего. Дети -во всем мире дети ,и было бы странно, если бы этого белокурого дьяволенка «Лукоморье» интересовало больше роботов-трансформеров и компьютерных игрушек.
Зная свою поружку, гостиницу я забронировала только с завтрашнего дня и на эту ночь остаюсь в гостевой комнате. И попозже ко мне пробирается Аллка с бутылкой красного вина и корзиночкой клубники.
«Ну, рассказывай», -этой фразой мы с ней традиционно начинали любую беседу , если не общались больше двух-трех дней.
-Да нечего особенно рассказывать. Историю с проектом ты знаешь, а в остальном все по-прежнему.
-А Женька что? Все вздыхает?,-Аллка разливает вино и пододвигает корзиночку с клубникой ко мне поближе.
-Вздыхает. Но-по-моему, больше по привычке. Видно, заблудилось где-то мое глупое женское счастье(по-моему, я вычитала это в какой-то книжке)
Аллка смотрит на мою погрустневшую физиономию, отставляет бокал и легонько трогает меня за колено.
-Эй, не кисни,-она улыбается,- ты же у нас красотка. И класс в тебе есть.
-А ты-поцелованная огнем,-улыбаюсь я тоже, вспомнив еще одно Аллкино прозвище, которое прилипло к ней за рыжую гриву с легкой руки одного нашего однокурсника, большого любителя средневековых рыцарских романов.
Аллка демонстративно трясет своим хвостом и поднимает бокал:
-За любовь..и никуда мы от нее не денемся..и ей от нас не спрятаться.
Делает глоток и продолжает:
- А, может, подобрать тебе здесь Гансика посимпатичней?
У меня уже нет сил ей отвечать, поэтому просто показываю кулак.
-Ладно, пора на боковую. Завтра я тебе долго спать не дам-нас ждет Кельн.
Утром Аллка исполнила свою угрозу-подняла меня ни свет ни заря. Видно, ей не терпелось начать делиться со мной своей глубокой симпатией к этому городу, который стал ей вторым домом.
Франц и фрау Анна долго расцеловывали меня на прощанье, называли Ленхен и напоминали о данном мною обещании навестить их еще хотя бы разок. Аллка все переводила, пританцовывая на месте от нетерпения и кося глазом в сторону уже выведенного из гаража фольксвагена.
Мы забросили мою сумку в гостиницу и,хотя подруга моя не преминула прокомментировать, что гостевая комната в ее доме гораздо уютней гостиничного номера, в целом отель был одобрен.
Десять минут неторопливой прогулки и мы на соборной площади. Неожиданно мне в голову приходит мысль , у скольких же людей захватывало дух от открывшейся мне сейчас картины.
Громада собора нависала над площадью, где клубилась веселая пестрая толпа, играли уличные музыканты, художники разноцветными мелками рисовали громадные панно на плитах мостовой, а застывшие фигуры ангелов, рыцарей и римских легионеров были желанными объектами фотоохоты для разномастных туристов.
Аллка знала в соборе каждый камень, но в какой-то момент ее рассказ превратился в еле слышный фон, а у меня появилось ощущение, что вокруг нас закручивается какая-то тугая временная воронка. Закружились в невероятном хороводе три короля, украшенная Мадонна, распятие Герро и святой Христофор с маленьким Христом на плече.
И я еще не знала тогда, насколько глубоко меня засосет этот водоворот веков.
Солнце сияло, японские туристы, наводнившие город, ошалело жали на кнопки своих фотоаппаратов, воздух пах лесом и жасмином и камни старого Кельна, казалось, сами стелились нам под ноги.
Мы пили знаменитый Кёльш на Старой площади, с энтузиазмом терли носы двум бронзовым обитателям Кельна с забавными именами Тюнис и Шелл( наверное, почти в каждом городе есть что-то, что можно потереть, загадав при этом желание), бродили вокруг раскопок еврейского квартала и слушали карильон на ратушной башне. На стенах этой башни были закреплены фигуры кельнских жителей, которые в разные века и всяк на свой манер способствовали процветанию своего города. Епископы , ювелиры, политики, воины и короли. Аллка затащила меня в ратушу, чтобы изнутри показать фигуру Карла Маркса. Хваленый экономический гений, бабник и картежник некоторое время жил в Кельне и издавал здесь на пару с Энгельсом «Новую Рейнскую газету»
И когда мы мы уже покидали ратушную площадь, подружка моя неожиданно обернулась, сделала хитрое лицо и указала пальцем на фигуру на углу третьего этажа башни.
-Видишь, пухленький такой, со стрижечкой «карэ»? Запомни его. Потому что сейчас...мы идем НЮЮЮХАТЬ!!
Ничего не понимая, я пожала плечами, но послушно потащилась за подругой, уже почти не чувствуя ног от усталости.
И она провела меня вокруг маленького дворика, рассказывая удивительную история об итальянском мальчишке по имени Джованни Мария Фарина по прозвищу «Наш нос», который триста лет назад приехал в Кельн из маленького городка Санта Мария Маджоре, чтобы подарить миру волшебный аромат «весеннего утра Италии после дождя».
А потом, осуществив таким образом подготовку, буквально втолкнула меня в небольшой магазинчик, над входом в который нависала ярко-красная маркиза. Я успела заметить , что на ней изображен громадный красный тюльпан и выведены цифры 1709.
-Кельн знаменит не только своим собором,-опять «включила экскурсовода» моя подруга,-весь мир должен быть благодарен кельнским аптекарям за то, что мы имеем возможность пользоваться...одеколоном. И история его, можно считать началась здесь, в Доме Фарины напротив Гюллихплатц.
И опять я почти не слушала ее. Меня окутал удивительный, волшебный аромат, который, казалось, вобрал в себя все запахи итальянских полей и садов. Голова сладко кружилась и я сама кружила по магазину,пока вдруг буквально не уткнулась в громадный портрет на стене. Дородный мужчина в парике, камзоле и коричневой столе. Его пухлые губы пытались сложиться в улыбку, но карие глаза грустили и, казалось, следили за мной.
-Узнаешь?- от от неожиданности я даже даже вздрогнула,- Это тот самый «пухленький» с ратушной башни. Только тут ему уже лет побольше,-продолжала Аллка.
Пробыли мы в магазине совсем недолго. Конечно же, я не удержалась и купила граненый флакончик с красным тюльпаном на этикетке. И уже на улице заручилась обещанием подруги еще вернуться в дом Фарины, чтобы спуститься в подвал, где был расположен маленький музей. Я с таким жаром на этом настаивала, что Аллка со смехом сказала, что я сейчас напоминаю ей ребенка, которого мать утаскивает из игрушеного магазина.
Мы еще немного побродили по Кельну, но мои мысли упорно возвращались к дому с красным тюльпаном и Аллка, видя мою задумчивость, списала все на усталость и предложила проводить меня до гостиницы. Завтра нас ждал Амстердам.
Еще во время нашего шатания по Кельну Аллка показала мне, где находится автобусный вокзал-традиционное место встречи всех наших туристов и утром следующего дня я без труда отыскала большой серебристый автобус с красным логотипом Аллкиного турбюро на борту. К нему тянулся народ и стоящий у передней двери громадный налысо бритый водитель , сверяясь со списком, запускал этот народ внутрь. Аллка стояла неподалеку с хорошо знакомым мне «разгонным» стаканчиком кофе в руке.
Мое внимание привлекла компания, стоящая перед водителем. Привлекла потому, что две модненькие молодые девчонки из этой компании наперебой , со скандальными интонациями в голосе, которые больше подошли бы классическим торговкам из анекдотов об одесском привозе, доказывали водителю..цитирую.. « у нас проплачено, у нас VIP места». Их спутники в разборке не участвствовали, мирно курили в стороне и им,
