ШКОЛА КАК ЕЁ НЕТ

(с недоумением, оглядывается) А что тут запрещать? Это же разминка… физкультурная, голова после нее хорошо работает.
Б а р б а ш : Ну, ведь эта… (робко показывает пальчиком на ноги Чичуа) А пол грязный…
Ч и ч у а : Так у вас туалеты работают, там умывальники… Сходим да помоем ноги. Слушайте, а мне понравилось! Это вы сами такую игру придумали?

Она делает шаг к Презе, но тут с треском распахивается дверь, в зале появляется Стелла Шуртис, полная женщина с короткой стрижкой седеющих крашеных  волос. Останавливается почти на пороге, упирает в бока короткие ручки.

Ш у р т и с : (кричит) Это что тут у меня?! Это что такое? Что вы тут устроили? Презе, Петрова, почему не на уроке?! (замечает Барбаш) А-а, еще и Барбаш тут! Ну, ты совсем сдурела, уроки пропускать! (делает шаг к Презе) Опять с жеваниной своей, как корова?! Загадили всю школу жеваниной этой!

Замечает разутого Нуметова и делает шаг к нему, останавливается.

Ш у р т и с : (грозно) Я не пОняла, это что за фокусы такие? Ты что, в бассейн собрался?! Отвечай сейчас же…

Нуметов неуверенно показывает кивком головы на Презе и Чичуа; завуч Шуртис резко разворачивается к ним, выращивает глаза:

Ш у р т и с : (выкатывает глаза, гаркает) Вы! Вы что все задуряетесь-то?! Что за дебилятник?! Вы грибок хотите подцепить?! Антисанитарию тут развели! Ну-ка, одевайте свои тапки и марш к директору!
Ч и ч у а : (негромко) Не «Одевайте», а «НАдевайте». Это кукол «о-девают».
Ш у р т и с : (резко, налетая) А вы кто… вы кто такая, я не пОняла? А?! Вы мне еще поговорите! Новенькая? Как фамилия?! Из какого класса?! Ну, я спрашиваю!

Ребята замирают; Презе торопливо обувается, путаясь в ремешках туфель. Чичуа аккуратно кладет мяч на парту, подходит к стульям, забирает свои туфельки. Останавливается перед Шуртис.

Ч и ч у а : (холодно) Чичуа Юлия Фирузовна. Учитель английского языка. Простите, я вам сразу не представилась.

Шуртис от негодования даже пятится. Взмахивает руками. Расширяет глаза, визгливо кричит:

Ш у р т и с : Она… она не представилась! Поглядите-ка! Да что вы вообще, творите?! Конец света просто! Учительница она… Смотри-ка! Вы совсем с ума посходили, посмотрите, в каком вы виде! В ШКОЛЕ!!! (отступает к дверям, запинается о порог; грозит кулачком) А вы, придурки, чего уставились! Завтра – объяснительные с каждого, Зинаиде Леонидовне! Я всех запомнила! Я всех вас… придурки бешеные!

Она выходит, хлопнув дверью. Испуганные ребята, собравшись, пробегают мимо Чичуа, стоящей с туфлями в руке, растерянной. Последней выскакивает бледная Юля Презе, Чичуа трогает ее за руку:

Ч и ч у а : (задумчиво и подавленно) Юля, просите… а тут все вас «придурками» называют?
П р е з е : (робко, испуганно) Н-н-нет… только Жучка… ой! Стелла Матвеевна, Шуртис. Это завхоз… это она была… (торопливо) Вы нас простите, мы не хотели…

[ЗАТЕМНЕНИЕ]

[ЗВУКОВАЯ ВРЕЗКА]
Голос диктора:

«Безупречный внешний вид – вот что отличает настоящего учителя от других, и от современных учеников, в частности!» - говорит Надежда Быкова, победитель республиканского конкурса «Учитель года» - «В нашей школе, например, для педагога категорически недопустимы джинсы, любая неряшливость. Наша женщины-учителя всегда появляются в классе только на каблуках, с безупречным макияжем и маникюром. Я, как словесник, считаю в этом случае бесспорной знаменитую фразу Антона Павловича Чехова: "В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли". Это сказано про нас с вами, дорогие учителя». Также Надежда Быкова отметила, что школьная форма по определению обязаны быть скромной, однообразной и неяркой, не отвлекающей внимание учащихся. А теперь – о погоде. Аномальная температура нынешнего сентября, по мнению синоптиков, вызвана перемещением больших воздушных масс с территории Средней Азии…


Сцена 3.

После окончания занятий, Чичуа, обувшись, идет по пустому коридору школы. Заходит в учительскую.
Тамара Литвиненко (учитель литературы) проверяет тетради за столом. Светлана Игнатьева (учитель музыки) набивает отчет в углу за компьютером, ей помогает, стоя за спиной, учитель физики Андрей Андреев. Чичуа входит, громко здоровается: «Здравствуйте, коллеги!». Внятно отвечает только Тамара Литвиненко: «Добрый день, Юлия Фирузовна!»; Игнатьева вообще не отвечает, занятая компьютером, Андреев буркает, не оборачиваясь: «Здрасьте!».

Л и т в и н е н к о : (отрываясь от тетрадей и поднимая любопытный, с усмешкой, взгляд на Чичуа) А-а, нам про вас говорили… Вы та самая новая учительница из туманного Альбиона, да? И как он, все еще туманен?
Ч и ч у а : (смеется) Да, смог, сэр… Сплошной смог.
Л и т в и н е н к о : (с легким удивлением) Ого! С чувством юмора у вас все в порядке… Коллеги! Ну, что вы, как сычи в норке? Познакомьтесь хотя бы…

Андреев оборачивается и идет к Чичуа, протягивая руку: «Андреев, физик!», здоровается. Игнатьева выглядывает из-за компьютера, улыбается робко «А меня Светлана зовут. Я музыку веду… Очень приятно!». Чичуа кивает всем. Потом присаживается на стол напротив Тамары Литвиненко. Та так и не вернулась к тетрадям, откинулась на спинку жесткого стула, смотрит изучающее на Чичуа.

Л и т в и н е н к о : (вежливо) Ну, и на какую амбразуру вас бросили, Юлия Фирузовна? На старшие?
Ч и ч у а : (беззаботно) Да, одиннадцатые пока… Да это хорошо: я со старшеклассниками привыкла.
Л и т в и н е н к о : (покачивая головой) Ну, видать, нервы у Зинаиды Леонидовны все-таки сдали… Не боитесь?
Ч и ч у а : (неуверенно) Не знаю… я тут в актовом заде с ними встретилась… по-моему обыкновенные ребята, современные.
Л и т в и н е н к о : (с сарказмом) Да уж современней некуда. Сплошной пост-идустриал. Слушайте, а можно вас спросить?
Ч и ч у а : Конечно!
Л и т в и н е н к о : Это ваше отчество… и фамилия. Что-то грузинское, да?
Ч и ч у а : (смеется) Да, у меня папа из Абхазии. Винодел… а мама русская. Хохлушка. Я знаю английский и грузинский тоже…
Л и т в и н е н к о : (складывая руки на груди) Эх! Жаль, что не молдавский.
Ч и ч у а : (обескураженно) Почему?
Л и т в и н е н к о : (обращаясь и к ней, и к коллегам) Да у нас тут девочка есть. Экзотический фрукт, просто фейхоа какой-то. Из молдавской Приднестровской республики. Очень бойкая… Я ей в прошлом году замечание сделала на уроке, а она меня простым русским трёхэтажным матом далеко-о послала. Помните, дамы и господа?

Андреев усмехается, Игнатьева бормочет: «Гос-споди!», Чичуа открывает глаза изумленно:

Ч и ч у а : Матом?!
Л и т в и н е н к о : (игриво) Ага. Великорусским… Ну, естественно, ее вызвали к нашему директору, на административную комиссию. А она и говорит: вы ничего не понимаете, мол! На одном из диалектов молдавского языка слово, соответствующее мужскому половому органу, переводится так-то, а женскому (щелкает пальцами) … так-то! В-общем, она мне сказала – в переводе: «Спасибо, я вам тоже очень люблю!».
А н д р е е в : (отходя от компьютера) Бред какой-то. А вы поверили?!
Л и т в и н е н к о : (возмущенно смотря на него) Так вариантов не было, милый вы мой. Специалистов по молдавским диалектам даже в городе нет, чтобы лингвистическую экспертизу заказать. Вот и умылись все… (смеется резким смехом) Да ладно, не будем о грустном.
А н д р е е в : (хмыкая) Ну, у меня она как-то тихо… Точнее, она просто ко мне не ходит.
Л и т в и н е н к о : То-то и оно…

Она возвращается к тетрадям. Андреев ищет сто-то на полке с книгами; Игнатьева печатает. Чичуа встает, подходит к окну.

Ч и ч у а : (задумчиво) Как декабрь в Шотландии… только сухо. Там сыро очень.
Л и т в и н е н к о : (усмехается, подносит к глазам тетрадь) Ну да. Сплин и все такое… Нет, вы не бойтесь. Дети у нас одухотворенные. Вот что пишут (она декламирует, манерно помогая рукой) «Катерина – это хрустальный сосуд первозданной чистоты, попавший в шершавые и неумолимые жернова судьбы, зловеще перемалывающие всё сущее в этом мире…»

Чичуа присвистывает озорно; Андреев, обернувшись, морщит лоб.

Ч и ч у а : Это кто же такое написал?
Л и т в и н е н к о : (что-то черкает в тетради, захлопывает ее, бросает на стол, снова скрещивает руки и вытягивает ноги под столом) Некто Игорь Иванов, учащийся одиннадцатого «Бэ». О, это у нас писатель… В классе он изгой, его «конченым ботаником» называют, а он пишет, пишет и пишет… ни дня без строчки.
Ч и ч у а : (с энтузиазмом) О, это здорово! Может, он нам и сценарий напишет?

Повисает молчание. Литвиненко тонкими пальцами трет висок.

Л и т в и н е н к о : (саркастически) Сценарий?! Вы о чем, Юлия Фирузовна?
Ч и ч у а : (вскакивает и затем взволнованно ходит по учительской) Коллеги, я на самом деле зашла сказать… В-общем, я в Англии студенческим театром занималась. Я думаю в первой четверти постановку сделать. По Шекспиру, с ребятами. Взять того же «Гамлета»…
Л и т в и н е н к о : (взявшись рукой за подбородок, смотрит на нее, склонив голову) «Гамлета»?! Потрясающе… С костюмами, шпагами и призраком?
Ч и ч у а : Нет, ну это всё очень условно… вот в Северне, где я работала, там тоже Шекспира ставили. Знаете, они пьесы легко осовременивают! Это у них принято… У нас студенты тоже «Гамлета» ставили. Так принц там был служащим бензоколонки, а Офелия – байкершей…

Андреев хохочет, Игнатьева отрывается от компьютера и слушает, положив подбородок на руку.

Л и т в и н е н к о : (смотрит на Чичуа искоса, склонив голову; ехидно) Ага. Пост-модернизЬм это у них называется. Мы в курсе.
Ч и ч у а : (не замечая сарказма) Нет, серьезно! Я думаю, так: принца уже убили, еще во младенчестве: Клавдию предсказали, что тот его свергнет. Можно же все по-другому… Гертруда желает отравить Клавдия, выйти замуж за советника Полония и править вместе с ним. Об этих замыслах узнает Офелия… притворяется сумасшедшей и разрушает их козни.
А н д р е е в : (с интересом, взяв с полки какой-то учебник) И что же дальше?!
Ч и ч у а : Офелии помогает Лаэрт, которого Полоний услал на верную смерть. Также обманывают Гильденстерна и Розенкранца, они бьются насмерть… Но потом поднимают восстание вместе с Лаэртом и штурмуют замок.
И г н а т ь е в а : (ахая) Господи! И что, биться они на шпагах будут… А если порежутся?! До крови?!
Л и т в и н е н к о : (мстительно) Светлана, вы как дитя! Нашим деткам вилки столовские дай – они и ими заколют.
Ч и ч у а : (поспешно) Да погодите, товарищи… Ну, это же пьеса, сцена! Не будет никакой крови. Гильденстерн и Розенкранц, побежденные, обратятся в бегство, хоть и будет эффектная сцена фехтования, а Полония с Гертрудой отправят в изгнание, проведя по «дороге позора»…

Андреев громко хохочет и решительно ставит на полку учебник, так и не раскрыв.

А н д р е е в : Юлия, вы тут культурную революцию хотите устроить!
Л и т в и н е н к о : Да, особенно мне понравилось, что Полония с Гертрудой – в изгнание. По дороге позора… Это на кого же из нашей школьной администрации вы намекаете? У нас с полониями не ахти, но есть Цезарь.

Игнатьева делает знак Литвиненко, отчаянно прикладывая палец к губам, но Чичуа этого не замечает.

Л и т в и н е н к о : Юлия Фирузовна вы наша, вы меня простите… Вы в своей Англии не наигрались? У нас, знаете, какие игры с учениками на каждом уроке? Гестапо отдыхает… а вы – Шекспира.
Ч и ч у а : (подавленно) Нет, ну я просто думала… Я думала, что может, кто-то из вас тоже сыграет. Все-таки это хорошо, когда дети и взрослые…
И г н а т ь е в а : Ой,