ШКОЛА КАК ЕЁ НЕТ

да вы что?! Учителя играют вместе с детьми… Цирк. Нас не поймут. Да и артисты из нас еще те!
А н д р е е в : (примирительно, подходя) Юлия, вы обижайтесь. Светлана права – из меня, к примеру, артист, как из козы балерина…
Ч и ч у а : (тихо) НА-пример.
А н д р е е в : Что? Ах, да… простите.

Литвиненко вздыхает. Усталыми, небрежными движениями собирает тетради в стопку. Чичуа молчит. Андреев снова возвращается к Игнатьевой, у которой не получается закрыть программу.

Л и т в и н е н к о : (поглядывая на Чичуа) Юлия… вы с этой безумной идеей к Виктории Марковне обратитесь.
Ч и ч у а : А это кто?
Л и т в и н е н к о : Преподаватель ИЗО, Глинская. Она у нас и театралка, и вообще… человек возвышенный. Только без обид, право…
Ч и ч у а : Ну, да… спасибо…
Л и т в и н е н к о : Да не за что, был бы спрос.

Чичуа растерянно теребит в руках свою сумочку, потом торопливо прощается и выходит из кабинета. Литвиненко собирается, берет сумку, в руки берет плащ. Останавливается у Игнатьевой с Андреевым.

Л и т в и н е н к о : (рассеянно) Чую, ждут нас необычайно веселые времена… И эманация духа. Света, ну как тебе не стыдно! У тебя же муж-программист. Неужто научить не может?
И г н а т ь е в а : (робко) Да он занят все время… Ему некогда.
Л и т в и н е н к о : (серьезно) Тогда развод и девичья фамилия. Зачем такой муж нужен?
И г н а т ь е в а : Ох, злая, ты, Тамара… как что скажешь?
Л и т в и н е н к о : Ну, уж простите, такой мама родила… Всего доброго, коллеги! До новых буден.

Она резко выходит из учительской.

[ЗАТЕМНЕНИЕ]

[ЗВУКОВАЯ ВРЕЗКА]
Голос диктора:

На областном совещании педагогических работников впервые было заявлено о том, что во многих школах саботируется процесс реформы школьного образования. Глава экспертного Совета областного департамента образования, Сергей Герасимов отметил, что средний возраст учителя в области – 40-45 лет, большая часть учителей – женщины, мужчин по-прежнему катастрофически не хватает. Со стороны Совета также прозвучала критика в адрес школьных администраций, которые, в связи с политикой подушевого финансирования, склонны закрывать глаза на слабый уровень подготовки примерно трети учащихся в старших классах, предпочитая ставить оценки, не отражающие уровень реальных знаний, нежели предпринимать какие-либо усилия по повышению качества преподавания. «К сожалению» - отмечает Сергей Герасимов – «Определенная часть учителей даже не пытается заинтересовать учащихся своим предметов и настаивает на простом зазубривании готовых постулатов и положений учебника. Такие педагоги не учат, они просто отбывают положенные им часы занятий». С информационным выпуском вас знакомила Надежда Затолокина.  А сейчас – долгожданная музыкальная программа по заявкам радиослушателей.

Первые аккорды шлягера С. Ротару «Вот и лето прошло…»


Действие 2.
Сцена 1.

Сцена изображает заброшенный уголок парка – кирпичная стена, бетонные блоки, поваленная мусорная урна, кучи желтых листьев и мешки с ними. Тут три девушки: Виталина Раевских, одетая ярко, кричаще (сапоги на шпильке, «леопардовые» колготки, алая куртка, белый берет козырьком назад, вульгарный макияж и украшения) сидит на блоке, на подстеленном пакете, смотрит в телефон; Варвара Мульпямяну, в потертой кожанке, в старых джинсах и разбитых кроссовках, сидит у стены на корточках, курит, сплевывая под ноги; Виктория Ковригина – худая девочка в джинсах и старой олимпийке, в китайских спортивных тапочках, стоит у стены, прислонившись и поигрывает прутиком, хлюпая себя по коленке. Сумки девушек валяются на блоках, тут же стоят несколько путях банок от коктейля «Ягуар».

Р а е в с к и х : Ну, мля! Сколько ее ждать?! Я ей сэмесуху еще час назад прогналА…
К о в р и г и н а : Да менжуется, каз-за, че…
Р а е в с к и х : Я ей жопу надеру, менжуется, мля…
М у л ь п я м я н у : (сурово) Тихо! Походу, подваливает…

Из глубины парка появляется девочка со светлыми волосами, Татьяна Арнольди.  На ней легкая ветровка на кофточку, плиссированная юбка, на ногах гольфы телесного цвета и туфельки-босоножки на каблуках, золотистого цвета. За спиной – рюкзачок. Раевских отрывается от телефона:

Р а е в с к и х : (зло и с торжеством) А-а-а… Пришла! Ты че, каз-за? Че мы тут паримся, ждем, а?
А р н о л ь д и : Да я… Тамара-Щука задержала, я там переписывала.
Р а е в с к и х : Короче! Харэ гнать… (деловито) Бабло принесла?
А р н о л ь д и : Да… вот…

Арнольди достает из карманов куртки смятые купюры, отдает. Раевских берет их, считает, шевеля губами.

Р а е в с к и х : За весь месяц принесла? Со всех?
А р н о л ь д и : Да… ну, я… ну, тут не все сдали… я еще потом…
Р а е в с к и х : (поднимая глаза) Ты че, коза?! Я че-то не врубаюсь… Ты должна была со всех все собрать, поняла-нет?
А р н о л ь д и : Да я знаю… просто тут… ну, вот не всем деньги родители дали… Да я принесу, Вита!
Р а е в с к и х : (встает, обращается к подругам) Не, ну, мля… прикиньте, да? Она принесет! Ты че, сука, совсем оборзевшая, да? Я тебе чо говорила, а?
А р н о л ь д и : (сжимаясь от страха) Вита! Ну, я честно…
Р а е в с к и х : (впадая в истерику) Да ты кому нах, нужна со своей честностью, мля? Че ты гонишь, ваще?! Че, сама упакована, мля, конфетка херова… а бабло не принесла скока нужно… Во, мля, дает!

Мульпямяну неторопливо сплевывает под ноги, потом встает неслышно, отбрасывает сигарету; тихо заходит за спину девушки и всей пятерней хватает ее за светлей длинные волосы. Арнольди приглушенно вскрикивает; Мульпямяну за волосы пригибает ту к земле, вынуждает упасть на колени, нагибает еще ниже. Раевских сгибается к лицу девушки, искаженному болью.

Р а е в с к и х : (шипит, расширяя глаза) Ты нам не гони, каз-за! Когда бабки остальные будут?!
А р н о л ь д и : (хрипло) Я… я скоро… только не надо бить, пожалуйста…
Р а е в с к и х : Во сука! Не надо бить! А че, нам тя в жопу целовать?

Раевских размахивается сапогом и бьет девушку в живот. Один раз, второй… Арнольди хрипит и корчится на бетоне, скребет коленками. Мульпямяну ее отпускает. С ее ноги сваливается одна босоножка.

Р а е в с к и х : (бешено) Я щас тебе рожу порву, сука!
М у л ь п я м я н у : (хватая ее за плечи и оттаскивая) Не ор-ри, мля! Палево… Тут менты ходят.
Р а е в с к и х : Не, а чо она? Че упаковалась-то, а? Нет, вот сука! Туфли, мля, золотые…

Раевских пинает корчащуюся Арнольди по ногам. Потом пинком отшвыривает одну босоножку в темноту, вторую берет и с бешенством разбивает о стену, ломает каблук.
Ковригина сгорбившись, мусоля во рту незажженную сигарету, наблюдает за этим. Арнольди, кашляя и сплевывая, с трудом поднимается, становится на колени. Шатается.

Р а е в с к и х : Слышь ты, мля, ты поняла-нет? Да мы тя на хер на куски порвем, поняла… Бабло неси, слыхала? Накрайняк неделя тебе сроку, всё!!!
А р н о л ь д и : (бормочет) Да… я… принесу… я сделаю.
Р а е в с к и х : (обращаясь к Мульпямяну) Дай курить, мля… (Закуривает) Вали отсюдова, поняла? (кричит и топает сапогом) Вали, говорю, по-быстрому, каз-за!

Арнольди встает, ищет взглядом обувь, не находит. Ковригина смотрит на нее, морщится и отворачивается.

Р а е в с к и х : Те чо, повторять надо? Коврига, впендюрь ей, а? Для понимания…
К о в р и г и н а : (нехотя) Да лана те… сама уйдет.

Арнольди, пошатываясь, волоча рюкзачок, свалившийся с плеч, уходит. Мульпямяну садится на корточки. Раевских все еще не успокоившись, ходит по площадке взад-вперед:

Р а е в с к и х : Короче, херово это… Пацанам на грев надо, себе бабла еще оставить… а бабла хрен. Каз-за! Принесет она… Че молчите-то, а?
К о в р и г и н а : (нехотя) Ну, че ты истеришь? Сказала – принесет…
Р а е в с к и х : (оборачивается к ней, тычет в лицо пальцем с накладным ногтем) Вот ты и заберешь! Поняла-нет! Добренькая, мля… Принесет. У меня братик на зоне парится, я ему грев должна перекидывать, в курсах? А они, овцы позорные…
М у л ь п я м я н у : Тих, девки! (прислушивается) Идет кто-то…
К о в р и г и н а : (испуганно) Че, менты?
М у л ь п я м я н у : Да не… Т-ш-ш…

Из-за стены появляется Игорь Иванов, парень в черных брюках, начищенных ботиночках, замшевой курточке и очках. Он идет по своим делам, задумчиво, с «советским» портфелем, сначала бросает взгляд вправо, на девушек и не сразу все понимает. Потом, поняв, замирает в ужасе и расширяет глаза.

И в а н о в : Ой…
Р а е в с к и х : (издевательски) В жопу пой! Ну, че замерз?!
И в а н о в : Я… эта… ходил…
Р а е в с к и х : (выпуская дым, прищуриваясь) И чо? Далеко ходил?
И в а н о в : Да вот… мама… мама сказала, купить…
Р а е в с к и х : Кароче, алень! Сюда иди.
И в а н о в : А-а… а зачем?
Р а е в с к и х : Затем, мля! Прикиньте, девки, он еще че-то вякает… Сюда иди, говорю! Садись.

Иванов, бледный, неуверенно подходит; Раевских садится на бетонный блок и рывком садит его рядом. Делает «влюбленное лицо», берет Иванова за щеку, гладит и сюсюкает:

Р а е в с к и х : Ма-ама просила купи-ить… Иванов, ты с бабой был когда-нибудь?
И в а н о в : Я? Нет… ну, я…
Р а е в с к и х : (хохочет) Ой, ботан ваще конченый! Слышьте-нет, девки?

Мульпямяну и Ковригина усмехаются. Мульпямяну смотрит на Иванова в упор, на корточках подбирается ближе.

Р а е в с к и х : А хотишь французский поцелуй, а? Чисто в лобик…
И в а н о в : (в ужасе) Н-нет… не надо… Можно, я пойду…
Р а е в с к и х : (с презрением) Да на хер ты нам нужен, ссыкун. Кароче… Телефон есть?
И в а н о в : Есть… А зачем?
Р а е в с к и х : В ухе поковыряться, алень. Давай сюда, позвонить надо.

Иванов вынимает из кармана и безропотно отдает новенький сотовый телефон. Раевских несколько секунд рассматривает его, потом небрежно кидает в сумочку. Иванов сглатывает.

Р а е в с к и х : (гася окурок) Ну, чо сидишь? Все, свободен. Вали давай, к маме.
И в а н о в : Но… эта… а телефон?
Р а е в с к и х : (приближая лицо и скалясь) Слышь, алень, тя щас Муля поцелует – в аптеке жить будешь, понял-нет? Вали отсюда, пока башку на пробили. Ну?!

Иванов встает. Судорожно сует руки в карманы, вынимает; пятится, бормочет «До свиданья!» и исчезает во тьме. Раевских достает из сумочки его телефон, пачку дамских сигарет; сама закуривает и бросает телефон Ковригиной.

Р а е в с к и х : Не, в натуре, где таких берут, а? Галимый ботан… Аж противно. Ладно, Коврига – посмотри, че там толкнуть из этого. Может, этот. Бабло надо завтра сдать, без балды.
М у л ь п я м я н у : (поднимаясь с корточек) Ясно. Куда щас, Вита?
Р а е в с к и х : Погнали в клубень этот дешевый, в «Бункер». Все равно бабла не хватает…

Раевских бросает сигарету, тушит  сапогом; подхватывает сумочку:

Р а е в с к и х : Коврига, ты с нами?
К о в р и г и н а : (мотает головой) Не… не хочу че-то.
Р а е в с к и х : Ну и хер с тобой, золотая рыбка! Муля, пойдем… Коврига, ты ментам только не спались, поняла-нет?
К о в р и г и н а : Да поняла…

Девушки уходят. Ковригина некоторое время сидит на бетонном блоке, потом проверяет пустые банки и жадно допивает из одной остатки «Ягуара». Отбрасывает с ненавистью в стену, уходит.

[ЗАТЕМНЕНИЕ]

[ЗВУКОВАЯ ВРЕЗКА]
Голос диктора:

[b]Необычайно жаркое «бабье лето», растянувшееся на весь сентябрь все еще продолжающееся, стало крупнейшей погодной аномалией в Восточном полушарии, как отмечают синоптики. Флора и фауна отреагировала своеобразно: из-за устойчиво теплой погоды нарушились естественные циклы многих насекомых, а в некоторых районах отмечено, например, цветение ольхи, которое должно случиться не