тоже Перюнской”
(П.И. Якушкин “Путевые письма из Новгородской и Псковской губерний”, с. 119, С.-Петербург, 1860)
“… небольшой, но громкий остров Перун <…> протянулся вдоль левого берега Днепра, от севера к югу <…> В откосе западного берега Перуна есть пещера, носящая название Змиевой <…> На вопрос, отчего остров Перун получил свое название, отвечают преданием, весьма сходным с тем, которое занесено на страницы нашей русской летописи о низвержении св. Владимиром идола бога Перуна, брошенного по повелению князя в Днепр.
“Как поплыл тот Перун по Днепру, так достиг до самого острова Тивильжана, тут уже остановился и перекинулся в небольшой остров. Оттого там, где он лег головою, там самая большая высота на острове, а там, где он протянулся ногами, там самая меньшая высота на нем”.
— А почему вот та пещера, что в Перуне, называется Змиевой?
“А потому, что в ней жил змий, страшный змий, – такой змий, что пожирал людей. Ухватит было какую-нибудь людину, притащит в пещеру, да там и сожрет. От того-то змия и пещера стала называться Змиевой. Это давно было, очень давно, еще не за нашу память, да и не за память, вероятно, наших дедов и прадедов”
(Д.И. Эварницкий “Запорожье в остатках старины и преданиях народа”, ч. I, с. 190-191, С.-Петербург, 1888)
Старожилы рассказывали о змее, жившем в озере с характерным названием – Игорь, Новгородской области Хвойнинского района. Обитал он под камнем, который до сих пор называют Змеиным, и местные жители кормили его хлебом (“№ 381. Легенда о змее из озера Игорь” // О.А. Черепанова “Мифологические рассказы и легенды Русского Севера”, с. 65, СПбГУ, 1996). Все эти предания довольно поздние и поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что Перун непременно был связан со змеиным культом. Хотя, и молнию, и метеор вполне можно принять за огненного змея, летящего по небу. В фольклоре отдельные персонажи способны слиться в один или наоборот, один персонаж разделяется на несколько. Со временем вопрос запутывается всё сильнее.
Во времена язычества Перун считался покровителем Руси и, преодолевая днепровские пороги, русичи ожидали от Перуна не расправы за прегрешения, а незримой защиты на тяжёлом и опасном пути. Успешно миновав пороги, они высаживались на острове Хортица и там благодарили своего бога за заботу и покровительство. Рассказал про этот обряд византийский император Константин Багрянородный (X в.):
“После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие – кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или отпустить живыми”
(Константин Багрянородный “Об управлении империей”, с. 49, М., 1991)
Имени бога император не назвал, но священный дуб почитался на Руси как дерево Перуна, это следует из грамоты от 1302 года галицкого князя Льва Даниловича: “ А отъ тои горы до Перунова Дуба горЪ Скломь. А отъ Перунова дуба до БЪлыхъ береговъ…” (“Грамоти XIV ст.”, с. 19, Київ, 1974). В Далмации одна гора получила название Перунова Дубрава (М.И. Касторский “Начертание славянской мифологии”, с. 71, С.-Петербург, 1841). Покровительство путешественникам не очень вяжется с образом “лютаго зверя коркодила”. Должно быть, после памятного изгнания характер Перуна начал портится. Крещёные люди на Руси оставались полуязычниками, потому и несчастья, регулярно происходившие на порогах, воспринимали как месть оскорблённого бога.
Русские летописи под 1223 годом упоминают на Днепре Варяжский остров, бывший местом сбора русских войск перед битвой на Калке. Остров располагался у самого моря, возле речки Хортица (Ипатьевская летопись, РЛ, т. XI, с. 495-496, Рязань, 2001; Воскресенская летопись, ПСРЛ, т. VII, с. 130, М., 2001). Расположение острова однозначно, без вариантов определяет его как Хортицу, да и не существует там других подобных островов. Так вот, если остров бога Перуна получил название Варяжский, так значит, именно с варягами и связано победоносное распространение культа Перуна по Руси. Варяги должны быть славянами, а в балтийском Поморье на крайнем западе славянской земли у народа, называемого варги, вагры (варины, варанги) в их главном городе Старгарде (Ольденбург) главенствовал бог Прове, воплощением которого считались священные дубы, как и для Перуна (Гельмольд “Славянская хроника”, с. 185, М., 1963). Об этом народе Гельмольд сообщал так: “Этот город, или провинция, был некогда населен храбрейшими мужами <…> Говорят, в нем иногда бывали такие князья, которые простирали свое господство на [земли] бодричей, хижан и тех, которые живут еще дальше” (там же, с. 53-54). Повелители славянского Поморья – это не то, что скандинавские мелкие конунги, которым в IX веке было ещё далеко до своего государства. О почитании Перуна в Южной Прибалтике напоминает и бог с острова Рюген: “… Черноглав (Tiarnoglofi), это был их бог победы, который ходил с ними в походы; имел серебряные усы” (“Сага о Книтлингах” // Д.М. Дудко “Матерь Лада. Божественное родословие славян”, с. 414, М., 2002). Почти дословное описание идола Перуна, только усы по ошибке стали серебряными. На самом деле усы у Перуна изготовляли из золота, а серебряной была его голова. Серебро, как известно, на воздухе чернеет, отсюда и прозвище – Черноглав.
II
Перун и Велес – два самых почитаемых бога на Руси. Их именами клялись русские послы при заключении договоров с Византией. Другие боги в договорах не упоминались, потому что занимали подчинённое положение. В Киеве главенствовал Перун, но идол Велеса там тоже имелся, только стоял он вне теремного двора. Когда князь Владимир крестил киевлян, то от этого идола он тоже избавился:
“Яко прiиде въ Кiевъ, идолы повелЪ испроврЪщы, овы повелЪ изсЪчи, а другыя изжещы, а Волоса идола, его же именоваху яко бога, повелЪ в Почаину рЪку въврЪщы”
(“Обычное житiе св. Владимира” // “Чтения в историческом обществе Нестора Летописца”, кн. II, отд. II, с. 26, Киев, 1888)
Раз Велеса сразу утопили в Почайне, то очевидно, что его идол был каменный. Наверное, он до сих пор там и лежит. Вот бы его найти. Что идолов Велеса на Руси изготавливали из камня, подтверждает “Житие Авраамия Ростовского”:
“ВидЪвъ же преподобный Авраамiй прелесть идолскую сущю во градЪ РостовЪ <…> и поклоняющеся идолу каменну <…> И явися ему святый Iоаннъ Богословъ на пути, и вдаде ему трость, и глаголавъ ему: “возвратися въ Ростовъ, и избоди тростiю сею идола Велеса”
(“Преп. Авраамiй Ростовский” // “Памятники древнерусской церковно-учительной литературы”, вып. 2, ч. 1 с. 42-43, С.-Петербург, 1896; “Повесть о водворении христианства в Ростове” // “Древнерусские предания XI-XVI вв.”, с. 130-131, М., 1982)
Велес был вытеснен из официального киевского пантеона, но на Подоле (в Нижнем городе), где жили ремесленники и торговцы, ему продолжали поклоняться. Тут, пожалуй, подходит только одно объяснение: в Киеве Велес предшествовал Перуну, и когда с приходом варягов Перун получил государственную поддержку, то простой народ не отвернулся от Велеса, а стал видеть в нём своего заступника. К Перуну обращались князья, да бояре – где ему вспомнить о чёрном народе. В почитании киевлянами Велеса отразился протест против социального неравенства. Подобные события происходили в Древнем Риме, где лесной бог Сильван превратился в верховного бога для простонародья и рабов, противостоящего официальному пантеону (“Сильван” // “Мифы народов мира”, т. II, с. 435, М., 1992). История повторяется.
Но на окраинах Руси культ Велеса сохранялся в полном объёме. Авраамий Ростовский увидел святилище только для одного идола. Значит, ростовчане воспринимали Велеса как вселенского бога аналогичного Перуну. И в официальных договорах имена этих двух богов стояли на равных. Имеются ещё сведения и о том, что святилище Велеса находилось на месте будущего города Ярославля:
“… не на мнозе пути от града Ростова, яко на 60 поприщ, при брезе рек Волги и Которосли лежаше некое место, на нем же последи создася славный град Ярославль. И сие место бысть зело пусто: зане высокая древеса растуща, да травяны пажити точию обретахуся. Человек же обители единой бысть. И се бысть селище, рекомое Медвежий угол, в нем же насельницы человецы, поганыя веры – языцы, зли сущее. И вельми страшно место сие бысть: зане онии человецы живящее точию по своей воли, яко мнози и грабления, и кровопролития верным товарища. В делании же смысленна прилепляхуся, егда на звери или лов рыб исходише; держаше же сии люди и мнозии скотии, и сими себя насыщаху; Идол, ему же кланястася сии, бысть Волос, сиречь скотий бог. И сей Волос, в нем же бес живя, яко и страхи мнози твори, стояше осреди логовины, нарицаемой Волосовой, отселе же и скотии по обычаю на пажити изгоняше. Сему многокозненному идолу и кереметь створена бысть и волхв вдан, а сей неугасимый огнь Волосу держа и жертвенная ему кури”
(“Сказание о построении града Ярославля” // Алексей Лебедев “Храмы Власьевского прихода в г. Ярославле”, с. 6, Ярославль, 1877)
В сказании о Словене и Русе упомянута божница Велеса (“Хронографический рассказ о Словене и Русе и городе Словенске”, ПСРЛ, т. XXXIII, Л., 1977, с. 141). Видимо, и в Новгороде Велес поселился раньше Перуна. Тогда, может быть, и палицу новгородский Перун получил в наследство от Велеса? Новгородцы продолжали считать Велеса покровителем Новгорода. П.И. Якушкин записал предание о древней иконе Николая Чудотворца в Никольском соборе Новгорода. Святой изображён со сжатой ладонью, потому что этой рукой он будто бы держит Новгород. Когда ладонь раскроется – Новгород падёт (П.И. Якушкин “Путевые письма из Новгородской и Псковской губерний”, с. 25-26, С.-Петербург, 1860).
Но как раз в Николая и трансформировался после крещения Руси языческий бог Велес, тогда как Перун трансформировался в Илью-пророка и св. Георгия. Замечено, что “географическое распределение (преимущественного) культа Волоса и (преимущественного) культа Перуна на восточнославянской территории соответствует в общем распространению культа Николы и культа св. Георгия” (Б.А. Успенский “Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского)”, с. 32, МГУ, 1982). Волосов Николаевский монастырь, в 16 верстах от города Владимира, был основан на месте языческого капища и от имени древнего бога получили название как это место (Волосово), так и сам монастырь (там же, с. 33). Грозному, карающему Илье в фольклорных текстах противостоит добрый Никола, эти отношения восходят к противопоставлению Перуна и Велеса (там же, с. 34-35).
“А гром, — создае Нiкола Светый с Илем прароком. Хмарой распаряжаеца Мiкола, а Ля [т. е. Илья] его громом, волi небеснай [т. е. волей небесной]. Хмара дзействие до Л’i [Ильи], а ветер [который разгоняет хмару] дзействие после Лл’i (записано Полесской экспедицией под
