дело тонкое. Словом, восточный вариант нам тоже не подходил.
Долгое время шло соперничество между двумя предложенными вариантами. Первый из них был всем хорош. ГИДДД – «гони инспектору деньги и двигай дальше». Прекрасное, всё растолковывающее название, но три буквы «Д» в конце и подряд всё портили. Это выглядело не слишком литературно. Тогда остановились на втором варианте - ГИБДД. И не только из-за литературного благозвучия.
Появление в названии просторечного и приблатнённого слова «бабки» взамен казённого «деньги» сближало всех участников дорожного движения. Огромное количество населения страны перебывало в местах не столь отдалённых, и такая же огромная часть населения их туда направляла и бдительно сторожила. Поэтому слово «бабки» стало родным для всех. Кроме того, это была дань текущему моменту в лице самого главного руководителя страны, из которого порою сыпались вещи и более конкретные. Одно «мочить в сортире» чего стоит.
Новое название быстро прижилось. Теперь самому бестолковому водителю было понятно: что гнать, кому гнать и что делать после этой процедуры. Тем более что «двигай дальше» оставляло всё заплатившему водителю свободу выбора, никто более не интересовался, куда он будет двигать. «Дальше» - не указывало направления, выбор оставался за расплатившимся водителем. Это было безусловным завоеванием демократии на широких и пыльных дорогах нашего Отечества. Как говорится, заплатил и свободен. Не мешай другим платить. А уж куда ты собрался ехать, больше никого не интересует.
Жизнь после дорожных реформ не заискрилась новыми красками. Всё осталось по старому: пешеходы ходили, водители ездили и платили, а ГИБДДэшники зарабатывали. Другими стали только автомобили, деньги, а также способы их добывания. Светофор тоже никак не изменился. Как регулировал движение на перекрёстках до реформ, так продолжал это бескорыстно делать и в после реформенное время.
Между тем выросло и достигло самого трудоспособного возраста поколение, которое начинало активную трудовую деятельность уже при новом общественном строе. С этим поколением связывалось много надежд на перемены и не только на дорогах.
ГЛАВА 1
Саня Быков, инспектор ГИБДД, сорокалетний располневший увалень, сидел на обычном утреннем разводе и рассеянно слушал своего начальника, который каждое утро, перед тем как раздать инспекторам задания, учил их жизни. Начальник говорил правильные слова о профилактике нарушений правил дорожного движения, о вежливости, о недопустимости взяток. Все это сдабривалось непременными взываниями к совести, а также напоминаниями о всевидящем оке службы собственной безопасности, которая обязательно настигнет любого, кто думает, прежде всего, о собственном кармане. Всё это звучало ежедневно и потому не производило никакого впечатления на инспекторов. Тем более что карман самого начальника наполняли все сидевшие в зале инспектора. Но говорить о недопустимости поборов на дорогах начальник был обязан именно потому, что он начальник, и, значит, должен воспитывать своих подчинённых.
Саня был занят размышлениями о том, как сегодня срубить больше денег, так как скоро Новый Год, а он своей жене Светке обещал набор Цептеровских кастрюль. Кастрюли эти стоили очень дорого, производились далеко от нашей страны и в магазинах не продавались. Их продавали специальные менеджеры, предварительно организуя на своих кухнях представления, где готовили в чудесных кастрюлях различные блюда. Светка тоже попала на такое представление, где попробовала морковку, сваренную в такой кастрюле, и загорелась. Конечно, это была Светкина блажь, так как Саня считал, что гораздо важнее то, что в кастрюле, а какой фирмы сама кастрюля не важно. Но Светка давно клянчила, и Саня пообещал. За сегодняшний день можно было эту проблему решить, если, конечно, направят в нужное место. Например, к какому-нибудь пешеходному переходу или к знаку ограничения скорости «сорок». Но даже если повезёт меньше, и направят Саню в безнадежный с первого взгляда населённый пункт, он не сильно переживал, так как толковый инспектор и там не пропадет. А Саня считал себя толковым инспектором.
- Быков, Хрулёв! Перекрёсток на Северных воротах. Светофор повреждён сегодня ночью. Задача: регулирование движения вручную. Административных протоколов не требую, дело не лёгкое. Вперёд и до двадцати часов, потом сменю.
Слова начальника не сразу дошли до Быкова. Это как же? Какой перекрёсток? Он даже чуть не закричал, что на этом чёртовом перекрёстке ничего не заработаешь. Почему туда именно его направляют? Ну, Хрулёв, понятно, он на волоске висит, на него постоянно сигналы приходят. С бутылкой он не дружит, вернее наоборот. А Саня-то за что страдать должен?
Быков поднялся и под посмеивающиеся взгляды коллег, как оплёванный вышел из зала. Хоть бы кто посочувствовал. На морозе целый день палкой махать! Бесплатно! Большего горя придумать было нельзя. А эти, полудурки, ещё и ржут. Тут Саня вспомнил о кастрюлях, и ему совсем стало плохо. Никаких сбережений он никогда не делал, и где взять денег, он даже не представлял. Надо признать, что Санина официальная заработная плата и Светкина тоже, у неё другой и не было, уходили на домашнее хозяйство семьи Быковых. Они расходовались на еду, одежду, коммуналку и остальные неотложные вещи. Обычно, всё, что зарабатывалось Саней и Светкой в месяц, в этот же месяц и тратилось. На всё остальное, то есть на развлечения, отдых, а также на Светкины выдумки и подростковые запросы их сына-старшеклассника, Саня зарабатывал отдельно. Официальный семейный бюджет не выдержал бы Светкиной французской косметики, Саниных походов в баню по субботам, а также компьютерных забав их чада. К тому же надо было раз в год осенью и в Турцию всей семьёй выехать. Таких запросов ни одна заработная плата не выдержит.
Хрулёв завёл гаишную «шестерку», Саня плюхнулся рядом, и они поехали к месту несения службы. От Коли Хрулёва пахло перегаром, и было заметно, что работать он сегодня не готов.
- Слышь, Бык, давай это, по очереди. По два часа. Ты сейчас иди, махай палкой, а я в тачке подремлю. Через два часа поменяемся.
Саня хотел, было, возразить, но потом посмотрел на Хрулёва и решил, что толку от него на перекрёстке сейчас никакого, ещё чего доброго под колеса угодит, тогда вообще хлопот не оберёшься.
- Ладно, - вяло согласился Саня, - только не два часа, а три.
- Идёт.
Инспекторы подъехали к перекрестку и припарковались. Саня вышел из машины. Возле светофора толпились какие-то люди в униформе дорожной службы.
- Кто старший? – спросил, подойдя к ним, Быков.
- Ну, я, - ответил плюгавый мужичёк.
- Что тут случилось?
- Что тут могло случиться? Кабель украли ночью. Метров тридцать отличного кабеля. Совсем обнаглели. Куда только менты смотрят, за что им зарплату платят?
- А без оскорблений нельзя? - остановил его Быков, - я, ведь, тоже типа, полицейский.
- Вот, именно, что «типа», - усмехнулся мужик, - тебя я не боюсь, у меня машины нет.
Саня не стал спорить с недалёким электромонтером о принадлежности своего ведомства к органам внутренних дел, толку от этого спора не было никакого. Кабель от этого не появится.
- А другой кабель нельзя проложить? – спросил Саня.
Мужичёк посмотрел на Быкова с каким-то сочувствием:
- Ишь, ты, какой прыткий. Где его взять кабель-то? И потом, кабель украли не здесь, а где- то в другом месте. Здесь всё нормально, мы уже проверили. А это место еще найти надо.
- Тогда с чего ты решил, что украли тридцать метров?
- Командир, тридцать метров – это то количество кабеля, минимальное, которое можно сдать в приёмный пункт. Меньше тридцати метров не принимают. Понял? Ни себе же жулики этот кабель оставили.
- И на сколько это всё затянется?- с надеждой спросил Саня.
- Не знаю, с учётом праздников, а также после праздничных дней, думаю, недели три. Так что, бери палку и….
Саня не стал дослушивать, только сплюнул и пошёл на перекрёсток. Замёрз Быков уже через пятнадцать минут. Движения почти не было. Редкие автомобили сами разбирались с тем, кому первому проехать. Саня уже, было, решил залезть в машину погреться, всё равно начальство ни за что не поедет проверять его работу. Тем более Саня и не помнил всех правил регулировки движения, а уж начальник и подавно. Тут со стороны Московского шоссе по направлению к городу подъехала большая фура с прицепом. Перед перекрестком водитель притормозил и явно ожидал от Сани какого-то сигнала. За фурой ехало ещё несколько легковушек. Саня чуть поколебался и затем решительно приказал водителю фуры остановиться. Тот немного принял вправо и встал. Саня подошёл к кабине, козырнул:
- Инспектор Быков. Попрошу документы.
Водитель долго собирался, наконец, вылез из кабины. В руках у него была целая куча бумаг. Саня, не торопясь, проверил права, техпаспорт и приступил к проверке накладных. Краем глаза он заметил, что за фурой выстроился уже приличный хвост. Время шло, Быков никуда не спешил. Он ничего не понимал в накладных и счетах-фактурах, но добросовестно изображал специалиста. Какой-то инстинкт подсказывал ему, что он на верном пути.
Ещё через пару минут фуру стал объезжать чёрный джип. Поравнявшись с Быковым, джип остановился. Стекло опустилось и из окна показалось лицо, как принято сейчас говорить, «кавказской национальности»:
- Начальник, можно тебя?
Быков с документами подошел к джипу.
- Дорогой, времени нет. Вот возьми, только пропусти быстрее.
Кавказец сунул Быкову пятьсот рублей. Саня жестом велел ему проезжать. Через минуту весь хвост за фурой проехал мимо Быкова, и он разбогател еще на полторы тысячи. Наконец, подъехал черный БМВ и оттуда выскочил «браток»:
- Командир, Филон обращается к тебе. Пропустить бы надо.
Денег «браток» не предлагал. Саня слышал, что Филон является местным «авторитетом» и ссориться с ним себе в убыток. Он пропустил «братков» бесплатно.
Дело закрутилось. Фуру Саня отпустил с неохотой, но потом она и не нужна стала. Всё было просто, как любое гениальное. Перекрывай движение в одну сторону и жди, пока там накопятся нетерпеливые водители. Выжидай, пока не начнут предлагать деньги, потом собирай. Дальше всё повторяй с движением в другом направлении. Очень скоро Саня по достоинству оценил этот перекрёсток, не проехав через который, в город не попадёшь. Он даже будить Хрулёва не стал. Тот мог всё испортить. Наоборот, Быков не поленился и сбегал в ларёк за водкой, предложив Хрулёву похмелиться. Тот, хоть и был этим чрезвычайно удивлён, но от водки не отказался. После опохмелки Хрулёв опять уснул. К восьми вечера Саня заработал столько, что никакие «пешеходные переходы» и «знаки сорок» вместе взятые на такие доходы были неспособны. Ведь на этих хлебных местах нужно было ещё и протоколы иногда составлять, а это время отнимало, а ещё и делиться надо было с тем, кто тебя туда поставил. А здесь? Клондайк! Ни протоколов, ни делёжки и какой простор для творчества. Тут не только на Светкины кастрюли хватит, тут за неделю на мотоцикл заработать можно. Размечтавшись, Саня вспомнил слова мужичка из дорожной службы о перспективах ремонта кабеля и понял, что можно замахнуться
