перекресток (роман-фарс)

математику на четыре сдал.
     Быков собрался, было, уже честно признаться, что задача ему не по силам и получить свою тройку, которая автоматически исключала его из числа будущих студентов, но не лишала возможности продолжать сдавать экзамены. Но тут преподаватель вышел из аудитории. Что тут началось! Сидящая сзади девушка сразу обратилась к Быкову:
- Мальчик, скажи мне определение напряжения, сопротивления и силы тока.
Саня начал ей говорить, а когда девушка всё записала, он подсунул ей свою задачу.
- Ой, повезло тебе, - запричитала она, - на, списывай формулу.
  Она задрала юбку, и Саниному взору предстали её ноги, все исписанные формулами. «Оптика» оказалась чуть выше колена, но если бы Сане понадобилась, например, «Механика», то располагалась она совсем уж в неприличном месте. Саня быстро переписал формулу. Тут преподаватель вернулся, а Саня уже и задачку решил.
- Ну, что ж, молодой человек, четыре балла вы уже имеете, а вот если ответите мне на дополнительный  вопрос, то получите пять.
И преподаватель спросил что-то заковыристое из ядерной физики про протоны и электроны. Саня никогда бы на этот вопрос не ответил, более того, он вообще не представлял себе, о чём спрашивает преподаватель. Но тут опять вмешалась судьба. На подготовке к экзаменам в военное училище, будущим офицерам читали лекции. В Серпуховском училище в течение трёх недель с утра до вечера полковники и майоры читали юным отрокам о ракетах, ядерном оружии и т.д. Хотя экзамены предстояли по математике и русскому языку, это никак не влияло на темы лекций. Так вот однажды Саня не спал, как обычно, а увлекся повествованием одного пожилого майора об устройстве атомного ядра. И сейчас, в критический момент, причем, не зная, в тему ли он отвечает, Саня стал пересказывать содержание лекции. Память у Сани была чудесная, но избирательная. Он запоминал только то, что ему было интересно. Экзаменатор остановил Саню через пять минут. Затем поставил пятерку в экзаменационный лист и попрощался. Никто ещё и отвечать не начал, а Саня через двадцать минут после начала экзамена уже вышел с отличной оценкой.
Вечером дома родители, возвратившись с работы, первым делом поинтересовались экзаменом.
- Пять, - коротко ответил сразу на все вопросы Саня.
  И только проверив несколько раз зачётный листок, где чёрным по белому было написано «отлично», отец  смог выдавить:
- Ну, ты дал…
- Теперь, сегодня отдохни, а завтра готовься к математике. Экзамен письменный, больше решай задач, мы тебя тревожить не будем.
 Матушка, высказав это пожелание, тут же побежала к телефону, чтобы сообщить всем знакомым и родственникам о том, какой у них сын умница.
Саня понимал, что везение постоянным быть не может и математику ему никак даже на тройку не написать. Надеяться на то, что можно списать, глупо. И, не потому, что это невозможно, а просто не с чего. Надеяться, что кто-то за него что-то решит, нереально. Это не формулу с голой ноги переписать. Короче говоря, Саня добросовестно пробездельничал три дня и со спокойной совестью пошел на письменную математику. Все абитуриенты ворвались в аудиторию, пытаясь занять места подальше от стола преподавателя. Один Саня никуда не спешил, шпаргалок он не заготовил, поэтому, где сидеть ему было все равно. Ему и оставили единственное, свободное место напротив преподавателя. Стол преподавателя и Санин стол стояли вплотную друг к другу. Экзаменационное задание было заранее написано на доске. Все расселись, и преподаватель разрешил начинать, отведя на всё два часа.
           Саня, не спеша, переписал с доски условия всех четырёх задач. Потом прочитал их уже на своем листке и понял, что если он и сможет что-то решить, то только одну из них, и то, весьма приблизительно. Загрустив, Саня подумал, что экзамены закончились и теперь перед уходом в армию ему не будет покоя от родителей. Его обязательно погонят на участок копать картошку и найдут ему ещё кучу всякой работы. И тут… Кто-то открыл дверь в аудиторию, а так как окно тоже было открыто, то получился сквозняк. Со стола преподавателя полетели на пол бумаги. Сквозняк длился всего пару секунд. Дверь закрыли, преподаватель собрал с пола бумаги и снова уложил на стол. И Саня заметил, что прямо перед ним, причём даже не к верху ногами лежит лист, где решены три из четырёх экзаменационных задач. Четвёртой не было, видимо её решение было на обратной стороне листа. Но это была как раз та задача, которую Саня попытался бы решить сам. Не веря своему счастью, Саня быстро стал переписывать решения. На это ушло десять минут. Немного поразмышляв над последней задачей, Быков написал, что смог и сдал листок. Преподаватель удивился. Но Саня специально не стал высиживать дольше, так как, уходя, он опять распахнул дверь в аудиторию, вызвав сквозняк. Бумаги на столе рассеянного экзаменатора, не догадавшегося положить на них что-нибудь тяжёлое, опять полетели и теперь, даже если  листок с решениями окажется сверху, преподаватель ничего не сможет предъявить Быкову, так как он уже ушёл.
За письменную математику Саня получил четвёрку. Шансы стать студентом сильно увеличились. Родители были на седьмом небе. Школьные учителя, до которых тоже докатились вести о Саниных подвигах, единогласно решили, что успехи Быкова временные и в институт он всё равно не поступит. Как говорится, «раз в год и метла стреляет». Но выдать очередь из четырех выстрелов никакая метла не способна.  
    Хотя шансы и возросли, но впереди была ещё и безнадёжная химия, и сочинение. Поразмышляв о странных стечениях обстоятельств, которые помогли сдать математику и физику, Саня решил, что ему благоволит судьба. Почему она избрала именно его, он не понимал. Он окинул взглядом всю свою короткую жизнь, но  вспомнить какое-нибудь доброе дело, за которое ему так «прёт», так и не смог. Не за что судьбе поворачиваться к Сане лицом! А, значит, чудеса кончатся в ближайшее время.
Больше всего на свете Саня не любил химию. Как-то, запустив этот предмет в седьмом классе, он так и смог его освоить даже на тройку. В школе удовлетворительную оценку на выпускном экзамене ему поставили чисто из сострадания, чтобы не оставлять его без аттестата, а школьных учителей без премии. Саня пожалел, что сочинение следует за химией, а не наоборот. Сочинение он бы точно написал, а что делать с химией он просто не представлял. Тем более что экзамен устный.
  Готовиться к экзамену по химии не имело смысла. Что толку готовиться, если не знаешь даже азов. За три дня освоить предмет, в который ни разу не вникал, занятие бесполезное.  Саня и не готовился. Наоборот он ходил по квартире и повторял где-то услышанное стихотворение:

Вот он мяч, летящий ввысь
Долетел, и сразу вниз.

- Это про меня, - думал Саня, - всё хватит подвигов. Пора учиться наматывать портянки. Хотя, на флоте вроде бы сапог не носят.
   Сане так не хотелось в армию, тем более во флот, тем более, Северный, что он для себя решил, что если будет хоть малейший шанс «вытащить» химию, то он в него вцепится зубами и никто не сможет эти зубы разжать.  Он вспомнил, что пару недель назад мечтал подольше побыть абитуриентом, о поступлении в институт и речи не шло. А теперь вот мечты изменились. Получить бы троечку, маленькую, дохленькую! В экзаменационном листе не будет написано: твёрдая это тройка или наоборот, совсем равная двойке. Тройка, она и есть тройка. Тогда бы осталось только сочинение, тогда можно было себя считать студентом, а не матросом.
Получив билет, Саня пошел готовиться. В билете было два вопроса и  задача. Как к этому всему подступиться Быков не знал. Он посмотрел на старенькую экзаменаторшу и подумал, что с этой дамой договориться невозможно. Списать тоже невозможно, хотя Саня и засунул под ремень брюк толстый учебник химии. Видавшая виды химическая дама так поставила дело, что списать было невозможно даже со шпаргалки, не то, что с книги. Она постоянно и неожиданно вскакивала с места и бросалась к кому-нибудь из абитуриентов. Двое уже были изгнаны. Остальные притихли и решили надеяться только на себя. Но, судьба так и продолжала улыбаться Сане. Ей было угодно, чтобы Саня Быков поступил в политехнический институт. Чего это ей вздумалось?
Когда Саня сел напротив химической дамы с двумя строчками на листке и приготовился закончить эпопею с поступлением в институт, в аудитории он остался последним из абитуриентов. Старушка взяла его зачётный лист и вдруг спросила:
- Как здоровье Бориса Ивановича? Как его радикулит?
 Саня мгновенно прикинул, кого из Борисов Ивановичей он знает, но, не вспомнив никого, на всякий случай ответил нейтрально:
- Пошаливает, но он бодрится.
  Отца Сани звали Егором, а дедушку Василием, мамин отец и вовсе был Никандр. Очевидно, что  пресловутый Борис Иванович больной радикулитом к ним никакого отношения не имел.
- Что же вас, - старушка посмотрела сквозь очки в зачётный лист, - Александр Егорович,  родители к нам отправили учиться?  Наверное, Борис настоял? Он ведь всегда был настоящим коммунистом.
- Да, это он. Родители хотели в Москву, но ….
- Ничего, у нас тоже хорошие инженеры получаются.
      Химическая дама посмотрела в Санин зачётный лист:
- А вы прекрасно сдаёте. Почему же сдаёте все экзамены? Вам ведь можно было только два экзамена сдавать при безупречном аттестате. Вы же, наверняка, медалист?
   Старуха была уверена, что внук Бориса Ивановича, страдающего радикулитом, школу был обязан закончить не иначе как на все пятёрки. Саня не стал ее разубеждать.
- Верно, - согласился Быков, и правильно уловив суть разговора, добавил, - дедушка настоял. Чтоб, как все. Не надо, говорит, никаких привилегий.
- Молодец, - прошептала старушка, - он всегда был таким.
       Затем она что-то написала в зачётном листе и отдала его Сане.
- Успехов молодой человек, и желаю вам быть во всем похожим на деда.
   Саня поблагодарил и пообещал быть похожим на деда. Ему, почему-то, вспомнился дед по отцовской линии, который умер в позапрошлом году. Он был трактористом в деревне, пил до самого последнего дня и Саню называл не иначе как «спиногрыз».  Самыми употребляемыми словами в его лексиконе были матерные. Поэтому быть на него похожим Сане не очень хотелось.
Дома пятёрка по химии произвела настоящий фурор. Родители Сани были в курсе, что химия для их сына была предметом недоступным пониманию. Поэтому даже и тройка была бы за радость, а тут…
Сочинения Саня не боялся.  Один раз в восьмом классе он выучил наизусть сочинение из сборника лучших сочинений страны со всеми знаками препинания.  Вызубренное сочинение было про войну, по книге «А зори здесь тихие». Оно подходило под любую свободную тему, какая бы ни предлагалась. Это сочинение Саня писал по теме «Великий подвиг Советского народа в Великой Отечественной войне» в девятом классе, «Советская молодежь – опора коммунизма» в десятом, и, наконец «Жизнь даётся только раз» на выпускном экзамене. В школе уже привыкли, что Быков всегда пишет одно и то же сочинение. Учительница литературы даже его хвалила, ставила в пример отстающим ученикам и ставила четвёрки. Надо честно сказать, что она тоже недалеко ушла от Сани в понимании высокого слога, если однажды написала на доске тему урока: