Молодец! Бык, молодец! Что тут у тебя? – он взял Санины каракули и что-то принялся объяснять по задачке.
Саня и к этому был готов:
- Ах, вот как надо было, - воскликнул Быков,- вы же нам на лекции объясняли это. Значит, я плохо слушал. Каюсь.
Ничего подобного на лекции не объяснялось, но ход Саниных речей был верным.
- Молодец, Бык. Сейчас ставлю тебе тройку, а на экзамене поставлю больше, если ты и дальше будешь так хорошо себя проявлять.
В чём заключалось это проявление, Тихонин не объяснил. Но лёд тронулся!
На экзамене, к которому Саня почти не готовился, Тихонин слово сдержал. Быков снова не решил задачу и заслуживал двойки. Но Николай Алексеевич, неожиданно его спросил:
- Быков, задачу решил?
- Решил, Николай Алексеевич.
- Молодец! Иди, ставлю тебе четыре.
Вопрос разрешился просто. Тихонин считал себя на вершине педагогического успеха, так как уверовал в Санино перевоспитание, не нуждающееся в проверке, а Саня занёс себе в актив очередную победу над непреодолимым препятствием. Да ещё каким!
Какое-то провидение упорно вело Саню Быкова к желанной цели – диплому. На четвёртом курсе, когда стало понятно, что Саню уже не выгонят и дадут доучиться, он женился на Светке с технологического потока. Светка училась прилично и ей светило остаться в родном городе при распределении. А Сане улыбался далекий Стерлитамак, солнечный Салехард, или в лучшем случае недалекий, но бесперспективный Урюпинск. Но женитьба Саню спасла. Его оставили в родном городе, так как разлучать молодые семьи при распределении запрещал закон.
Наконец наступило время преддипломной практики и изготовления самого диплома. К этому времени Саня настолько хорошо усвоил все ходы и выходы в таком нелёгком деле, как получение высшего технического образования, что никакой диплом его не страшил. Тем более что, чем ближе было окончание учёбы, тем расплывчатее и дальше от реальной жизни становились изучаемые дисциплины. Чем ближе становилась защита дипломного проекта, тем со всей очевидностью угадывалось, что ни сам диплом, ни, якобы, научные изыскания будущих инженеров никому не нужны. Страна уже начала строить капитализм, и строительство это привело к тому, что не нужными стали и сами заводы, и тем более те, кто на них работает.
Саня так замучил своего руководителя диплома, что тот выдал ему прошлогодний дипломный проект по Саниной теме. Оказывается, тема Саниного дипломного проекта разрабатывается студентами не первый год. Причём, то нововведение в технологию производства карбамида, которое, якобы предлагал Саня в своем дипломном проекте, было придумано и внедрено уже лет десять назад городским научно-исследовательским институтом. Об этом знали и члены дипломной комиссии, и представители завода, которые присутствовали на защите Саниного диплома. Всё это превращало Санину защиту, да и не только Санину, в пустую формальность. Кроме того, это позволяло судить о качестве образования, полученного молодыми инженерами. И если вам когда-нибудь кто-то заикнётся, что при развитом социализме было хотя бы образование, вспомните про Саню Быкова и его сокурсников.
После окончания института Саня попал на завод. Ему ещё и повезло, что этот завод пока ещё работал, пусть и не на полную мощность. Через некоторое время у него создалось впечатление, что из всех работников цеха работать хочет только один человек. Нет, не Саня Быков, конечно. Боже упаси. Этим человеком был начальник цеха. Правда и оклад у начальника цеха был больше, чем у всех остальных. Пролетарии, перестав быть гегемонами, в желании работать не прибавили, чего и не скрывали, и всегда это с особым цинизмом подчеркивали.
Три с лишним года Саня добросовестно исполнял роль мастера по ремонту химического оборудования, гоняя по «курилкам» слесарей, и пытаясь выучиться азам профессии. Наконец, в очередной раз, опростоволосившись, и доведя начальника цеха до белого каления, Саня решил, что надо что-то делать. Профессия механика не для него. Всю жизнь проходить на завод и пытаться изображать из себя инженера? Вот какая судьба его ждет? И, главное, какова перспектива? Стать механиком цеха? Зарплата чуть больше, забот не меряно. А главный механик завода был один, и стать им Сане не светило ни при каких обстоятельствах. И к тому же, Саня не был настолько тупым, чтобы считать себя инженером, даже, несмотря на диплом политехнического института. За три года, проведённых в цехе, Саня так и не усвоил, как работают насосы, почему трубы ржавеют, и чем отличается кран от вентиля. Он честно пытался это сделать, читал инструкции, слушал старших по возрасту мастеров и механиков, сам разбирал и собирал насосы, но…. Если Бог не дал Сане технического склада ума, бороться с этим невозможно. Поэтому на работу Саня шел, как на каторгу, и считал свою жизнь неудавшейся. Тем более что завод вскоре акционировался и наряду с государством, которое не забыло оставить себе контрольный пакет акций, у завода появились другие собственники. Саня тоже участвовал в приватизации и получил несколько акций, которые продал на следующий день какому-то перекупщику за деньги, равные месячной заработной плате. Всё это движение Сане не нравилось по двум причинам. Во-первых, как человек, знакомый с азами экономики, Саня понимал, что рано или поздно у завода появится настоящий хозяин, который в два счёта вычислит имеющийся на заводе многочисленный балласт и избавится от него. Что в число лишних людей попадёт и он, сомневаться не приходилось. Во-вторых, судя по опыту других заводов города, где жил Саня, завод запросто может разориться. Тогда перестанут платить заработную плату и оставаться на заводе, пусть даже и на хорошей должности, нет никакого смысла. При любом варианте Саня ничего не выигрывал, и пока ещё, пусть и с задержками, но заработную плату выплачивают, надо бежать. И, как можно скорее!
Но куда? Начинать свой бизнес было не на что, да и способностей к предпринимательской деятельности Саня за собой не замечал. К тому же отстреливали новоявленных бизнесменов с завидной регулярностью. От этих ненасытных «братков» не было никакого спасения. И тут, в момент глубоких раздумий над будущим трудоустройством, Саня был приглашён на встречу выпускников.
Обычно выпускники высших учебных заведений отмечают круглые даты окончания учёбы. Но Санины сокурсники решили отметить четырёхлетие и организовали пирушку в одном из кафе города. Придя на вечеринку, Саня обнаружил, что по специальности из всех недавних выпускников работает только он один. Остальные пристроились кто куда: от местной администрации до милиции. Много было новоиспечённых бизнесменов. Причем бизнесменами называли себя все, даже обыкновенные лотошники на рынке. На вечеринку приехал даже Пашка Бабловский из Москвы. Приехал шикарно, на двух чёрных джипах. Прибывшие с ним охранники занесли в зал, где проходила пирушка ящик водки и ящик Шампанского. Первый для мальчиков, второй для девочек. Тогда ещё подобное разделение алкогольных пристрастий было уместным. Бабловский после окончания института сразу же уехал в Москву, где в одном из министерств, трудился его родитель. Пашка завладел вниманием уже разгулявшихся к его приезду бывших сокурсников всего-то минут на десять. Никто из подвыпивших сокурсников не стал интересоваться его карьерой, успехами в столице и планами на будущее. Все бурно радовались не самому Пашке, а двум ящикам спиртного, которые он с широкого плеча выставил. Немного послонявшись по залу, Пашка уехал, сославшись на дела. Никто даже проводить его не вышел.
На вечеринке Саня разговорился с Серёгой Посадковым, который в институте учился весьма неплохо, а сейчас стал инспектором ГАИ. Серёга приехал на собственной иномарке, лихо вместе со всеми не пропускал ни одного тоста и совсем не переживал, что после банкета надо снова сесть за руль.
- Мы друг друга не останавливаем, - еле выговорил Серёга в ответ на недоуменные вопросы про припаркованную рядом с кафе иномарку.
Саня по-хорошему позавидовал Посадкову и спросил напрямик:
- Серёга, к вам устроиться можно?
- А связи у тебя есть?
- Что? – не понял Быков.
- Ну, если я представлю тебя своему руководству, то шансов у тебя немного, а вот если директор пивзавода или мэр города, тогда совсем другое дело.
Никаких связей у Быкова не было, разве что Серёга, который после долгих уговоров всё же согласился представить Саню своему начальнику.
В одно прекрасное утро Посадков привёл Саню в расположение городской ГАИ. Начальник полковник Курочкин был в отпуске, и Саня был представлен его заместителю Северову Виктору Ивановичу. Надо признать, что Северов и находившиеся в его кабинете ещё какие-то офицеры, приняли Саню хорошо. Они расспрашивали, играет ли он в волейбол, футбол, поёт ли, танцует ли, играет ли на музыкальных инструментах. Никто не поинтересовался Саниным образованием, военной специальностью, местом работы. Саню это немного удивило. Потом Северов велел ему идти в отдел кадров и оставить там заявление, чтобы от Сани отвязаться. Но не таков был Быков. Саня спустился в отдел кадров и сказал, что его прислали написать заявление. Что его нужно оставить и ждать возвращения полковника Курочкина из отпуска, Саня ничего не сказал.
Тут же Сане выдали направление на медицинскую комиссию, еще какие-то справки и дело закрутилось. Пока Саня мыкался по медицинским комиссиям, собирал документы, полковник Курочкин вышел из отпуска, а его заместитель, наоборот, в него ушёл. Помыкавшись по комиссиям, Саня явился пред светлые очи полковника Курочкина с полным пакетом документов. Практически можно было хоть завтра приступать к работе. Курочкин выпучил на Саню глаза.
- Это кто же тебя рекомендовал?- он поднял трубку и, видимо, соединившись с отделом кадров, спросил:
- Кто рекомендовал Быкова?
Из отдела кадров что-то ответили.
- Так это, значит, тебя Виктор Иванович рекомендует?
Саня не стал возражать.
Через две недели, Саня был переведён из мастеров крупного химического завода в инспекторы ГАИ. Кроме того, ему вскоре было присвоено звание старшего лейтенанта, так как лейтенантом запаса он стал после окончания института. А в «ментовке», пусть даже и неполноценной, звание должно быть на одно выше, чем уже имеется у тебя в армии. И началась у Сани новая жизнь. За пятнадцать лет службы Саня не продвинулся по карьерной лестнице, так и остался инспектором, старшим лейтенантом. Менялось только название службы, в которой он служил. К моменту нашего рассказа должность Быкова звучала примерно так: инспектор государственной инспекции безопасности дорожного движения Управления внутренних дел Города старший лейтенант полиции Быков Александр Егорович. Если полностью произносить, то язык сломаешь. К сорока годам Быков был на хорошем счету у начальства, неплохо зарабатывал и был благодарен судьбе тем, что когда-то однокурсники устроили ту не юбилейную вечеринку, после которой так круто изменилась его жизнь. Завод, с которого Саня ушел, уже через пару лет приказал долго жить. Как-то раз, справляя свой очередной день рождения, Саня после ухода гостей ещё долго сидел на кухне и размышлял о прожитых
