перекресток (роман-фарс)

нее не укладывается, что от этого образования не прибавится, не появится то, что принято называть мозгами.
- Неужели всё так запущено?
- Понимаете, она верит, что можно что-то изменить в жизни или в бизнесе, не прилагая никаких усилий. Например, изменив имя, можно стать другим человеком.
- В этом Татьяна Альбертовна не одинока. Изменили же у нас милицию на полицию и ничего.
- Действительно, если уж на государственном уровне верят, что, изменив название, можно изменить и суть, то чего ждать от обычных граждан.
   Через полчаса Олег увидел, что Наташа едва держится на ногах, борясь со сном. Он проводил её в спальню и пожелал спокойной ночи. Прощаясь у двери, он поцеловал девушку в щёку и с трудом подавил в себе желание покрыть поцелуями ее лицо. От Наташи пахло свежестью, молодостью, всем своим видом она манила к себе. «Секс из нее так и брызжет», - сказал бы в этом случае бывший сокурсник Олега Комкова, а в настоящее время его начальник Линьков Лев Евгеньевич.
  Олег отпустил девушку и, вернувшись на кухню, налил себе глоток коньяка.  Залпом выпил. Затем он посмотрел на коньяк оставшийся в бутылке и решил, что надо пойти к соседу и допить с ним эту бутылку. Это была уже вторая из трех, подаренных ему накануне Нового Года. Оставался еще «Багратион», двадцатипятилетней выдержки. Но на «Лезгинке» Олег решил остановиться. «Багратион» достоин какой-нибудь важной даты, например, пятидесятилетнего юбилея или, не дай Бог, второй женитьбы.

Глава 14

Олег Комков имел самую обыкновенную биографию. Родился он в начале семидесятых в рабочем поселке рядом с городом. Родители тоже родились в этом же поселке, жили на соседних улицах и не мудрено, что познакомились, а потом и поженились. По поводу свадьбы своих родителей Олег, когда вырос настолько, что стал разбираться в хитростях взаимоотношений полов, не раз  подшучивал. Дело в том, что свадьба у родителей была сыграна восьмого марта, а Олег родился пятнадцатого сентября. Поэтому либо, он родился недоношенным, либо женились его родители по необходимости. Комков склонялся ко второму варианту. На годовщинах их свадьбы, которая совпадала с женским праздником, Олег всегда в шутливой форме произносил тост за мужскую честь отца и мужество матери.
  В раннем детстве Олег курсировал от одной бабушки к другой, благо жили они на соседних улицах. Вообще в поселке, в котором он родился, фамилию Комковы носили более половины жителей, хотя сам поселок назывался иначе. Не все Комковы поселка были родственниками, что тоже вызывало определенное удивление. Насколько можно было судить из рассказа деда Олега, они с бабушкой перебрались в поселок и построили свой дом ещё в двадцатых годах прошлого века. Тогда ещё не было никаких замыслов относительно строительства в этом месте самого Города, и неразрывно связанных с ним  химических гигантов. Город начали строить в тридцатые. На местоположение поселков относительно строящихся заводов никто внимания не обращал. В результате юный Олег Комков и его приятели любимым местом игр выбрали большие химические отстойники, которые расположились между одним из заводов и поселком. Пацанам очень нравилось швырять в отстойники камни и наблюдать за причудливыми цветами воронок, образующихся на поверхности химического озера. Здесь же были большие свалки всякого заводского хлама. Тут легко было найти неплохой противогаз, из которого можно было изготовить рогатку. На свалке валялось полно отработанной химической посуды. Поэтому пацаны устраивали своеобразный  тир. Стреляли из рогаток по стеклянной химической посуде. Из отстойников вытекала речка-вонючка. Если пойти по берегам этой речки, то можно было добраться и до самой Оки, в которую эта речка и впадала. Такое сомнительное соседство не мешало жителям поселка собирать около отстойников грибы, косить сено для коров, ловить рыбу в близлежащих карьерах. Все это не могло не сказаться. В результате поселковое кладбище ширилось в размерах, а последние десять лет питьевую воду в поселок  стали привозить на водовозах. Артезианская вода из колодцев в поселке постепенно приобрела привкус и запах эфира, и пить ее стало небезопасно.
    Чему удивляться, что первым детским учреждением, который начал посещать Олег, стал  детский сад, расположенный прямо рядом с проходной того самого завода, на отстойниках которого он проводил своё детство. С территории детского сада был прекрасно виден хлорный цех, крупнейший в стране. Самым доступным средством в нашей стране для защиты детей от любых болезней и отравляющих веществ тогда считался рыбий жир.  Олег помнил, что в детском саду ежедневно заставляли принимать этот эликсир, ужасную гадость. Однако в шестилетнем возрасте Комков вместе с родителями переехал в Город, так как маме дали комнату в коммунальной квартире со всеми удобствами и соседями. Олег перешел в другой детский сад, из окон которого не было видно заводских труб.
    Олег не помнил, когда у него начал прогрессировать здоровый пофигизм. Хотя примерную дату начала заболевания установить можно. Как-то в седьмом классе, сразу после начала учебного года, то есть в сентябре отца пригласили за грибами. Ехать собрались посреди недели, так как в выходные в лесу грибников всегда больше, чем грибов. Олегу очень хотелось поехать с отцом. Но для этого нужно было пропустить занятия в школе. Комков весь вечер накануне поездки мучался. Потом в его голове сложилась простая комбинация. Кто может его поругать за пропуск учебы? Правильно, родители. Родители возражают против его поездки и пропуска занятий. Нет! А кого, ещё бояться? Если в школе и поднимут крик по поводу прогула, то обратятся опять же к родителям. А родители в курсе. Поэтому: «по фиг» эта школа!
    С того памятного случая и начал у Олега развиваться пофигизм. В школе он напрягался не сильно и получил после десятого класса аттестат со всеми четверками. Затем он подал документы в политехнический институт и поступил. После окончания института он устроился на завод мастером.  Причем это был тот самый завод, в жидкие отходы которого, он кидал в детстве камни, а также ходил в детский сад, который находился возле проходной. Но времени прошло много и к моменту, когда Комков пополнил ряды инженерно-технических работников хлорного цеха, завод уже дышал на ладан. В стране начали строить капитализм и до хлорного цеха руки не доходили. Все более или менее толковые руководители разбежались по коммерческим структурам, но Олег продолжал работать на заводе, быстро продвигаясь по служебной лестнице. Через пару лет он даже возглавил цех, так как ставить больше было некого. Цех больше простаивал, чем работал. Заработную плату платили раз в квартал, и то не полностью. В этот тяжелый для завода час, Комков ещё и женился. Невеста выходила замуж за начальника цеха крупного химического предприятия, что сулило ей безбедное существование и большие перспективы. Однако король оказался голым. Через три года жена ушла, так как поняла, что Олег не собирается заботиться о благополучии их семьи. Комков ежедневно ходил на работу, руководил цехом, в котором осталось всего с десяток работников, включая его самого, и был этим доволен. Иногда  приносил домой заработную плату, которой хватало ровно на килограмм сливочного масла. Все время после работы, а также в выходные дни Олег проводил на диване перед телевизором. Он считал такое положение дел нормальным. Он дослужился до начальника цеха, а уж, почему хлор никому не нужен, не его забота. Менять место работы он не собирался.
    После развода, который ничего не изменил в его жизни, Олег продолжал возглавлять неработающий хлорный цех. Сколько бы это продлилось, неизвестно, но однажды к нему в кабинет заглянул его сокурсник по институту Лёва Линьков. Оказалось, что Лёва теперь возглавляет фирму, и хотел бы арендовать в хлорном цеху какое-нибудь помещение для хранения своих товаров. Это удобно, так как хлорный цех рядом  с проходной. Это и надежно, так как завод всё-таки имел пропускной режим и надёжно охранялся. Тогда Олег помог приятелю, за что получил ото Льва Евгеньевича неплохие деньги. На Комкова это произвело сильное впечатление. Всего-то, сходил в главную контору, подписал у директора договор аренды и оформил пропуск на грузовики фирмы Линькова. Пустых помещений в хлорном цехе было полно, вот одну из пустующих бытовок и заняла фирма «Новая Экономика» под свои товары. Линьков заплатил Олегу сумму, равную его трехмесячной заработной плате.
    Когда потребность в аренде помещения отпала, Олег обратился ко Льву Евгеньевичу с просьбой принять его на постоянную работу. Линьков не возражал, и с некоторых пор Олег стал менеджером в фирме сокурсника. Против его ожиданий заработная плата оказалась даже меньше, чем на заводе. Но у Линькова заработную плату выплачивали регулярно. Кроме того, Олег имел возможность зарабатывать  и больше, так как ему следовал небольшой процент с продаж. И, тем не менее, от коммерции Комков ожидал большего дохода. Когда он работал начальником цеха, на заводе считалось, что в коммерции зарабатывают совсем другие деньги. Олег поделился своими сомнениями с Венькой Перельманом. Тот ответил:
- Лёва на взятки денег не жалеет. Поэтому его любят снабженцы и сбытчики всех заводов. Поэтому и тебе он заплатил прилично, когда ему нужно было помещение.
- Разве это взятка? – удивился Комков.
- А что это, по-твоему?  Самая обыкновенная взятка. Ты устранил препятствия для коммерческой структуры в выделении ей помещения на государственном предприятии. За это ты получил деньги, не указанные в налоговой декларации. Что это, по-твоему? А своим сотрудникам он платит мало.
- Почему?
- А зачем? – ответил вопросом на вопрос Венька, - сколько нам не плати, мы все равно довольными не будем, и лучше работать, тоже не станем. Так считает Лева, и я с ним полностью согласен. Поэтому выбрана такая сумма, что и не разгуляешься, но и с голода не умрёшь. Но, ты не переживай. Ты, я и Гоша ещё и проценты можем заработать. Правда, они тоже не большие, но всё равно приятно. Лёва, конечно большой сквалыжник, но в бизнесе иначе нельзя.
  Олег работал у Линькова уже несколько лет. Зарабатывал немного, но ему одному на жизнь хватало. Он даже «десятку» купил в кредит. Родители Олега умерли один за другим ещё на заре нового тысячелетия. Поэтому их двухкомнатная «хрущевка» теперь стала его квартирой. Собственно, почему стала? Он никуда из нее и не уезжал. Так, иногда, если начинал проживать с какой-нибудь обеспеченной жильём пассией. А после смерти родителей, вообще никуда не переезжал. При известном отношении Олега к женскому вопросу, в его квартире ни одна из женщин надолго не задерживалась. Эта участь ждала и его квартирантку, которая сейчас мирно посапывала в его спальне.

ГЛАВА 15

   - Очень хороший коньяк, - Ильич взял в руки бутылку «Лезгинки» и стал рассматривать этикетку. Только что Олег рассказал соседу, как к нему попал этот напиток. – Ведь можем же, если захотим. А то, в магазине купил…. Нет в магазине такого коньяка, одна бодяга кругом.
- Наливай, - Олег стукнул пустой рюмкой по столу.
- Не торопись, такой коньяк и потребления требует особого,