вы, яко безплодная смоковница, и ввергаетеся во огнь вечнаго мучения.
Разрушатся стены града вашего, навеки разрушатся оне. И капище ваше не пребудет вовек. И не осквернят жертвы ваша место святое сие.
И погибнет лютою казнию всяк помогающий вам.
А гонящий и убивающий вас да благословится во век.
Не от вашего срамнаго племени Пречистая Дево Марие. Святым Духом заложено дивное Чадо, распятое вами.
Порождение мрака и тьмы, ядом ветхия псалтыри вы пожигали волю и разум народов вселенныя. Ваш завет с сатаной обличил ваше нечестие.
Роде презренный, извергающий омерзительный смрад, как печать Божественнаго проклятия, смрад дикаго опоссума и мускусной крысы, издохших в силках ловца; насильники, оскверняющие чистыя народы своим удушающим зловонием, пожиратели судеб и жизней излиянием своего сладострастия.
Теперь ваш яд вы будете пить во веки веков. От сотворения мира готова чаша вам. Пейте и пойте от песней предков ваших.
Что же вы не поёте? И почему не хотите пить?
Вы отворачиваетесь от чаши, из которой травили народы Божии. Вы отворачиваетесь от чаши ваших гнусных проклятий, от чаши гибельной, исполненной мерзостями ваших преступлений. Пейте, крысы, во веки!
Пейте, отцы ересей и лжи, ересиархи , закосневшия в своих мерзостях. Пейте, тайныя мыслители, основатели учений сатаны, убийцы людей Божиих! Пейте из чаши, возвращённой вам рукою Ангела шестой трубы!
Пейте, тайныя строители тайнаго царства внутри мира Божественнаго, царства-призрака, вурдалака и вампира, имеющаго главою сатану и чашу блудных мерзостей в причастие преисподней.
Пейте, крысы, из этой чаши!
Много вы пели песен, но все они были об одном. Себе вы хотели всё,власти над миром искали вы. Погибели всем народам желали вы.
Теперь же все узнали, как вы боитесь Бога в Троице и Христа Его.
Вот, Я положил оборванныя струны ветхой псалтыри в чашу вашу, крысы. Теперь пейте от песней предков ваших. Что же вы не пьёте?
Откройте рты, подлыя крысы, вот так, как вы кричали Пилату: Распни, распни Его!
Вот она – вода ядовитая вашей слюны. Отравитесь ею.
Вот они – уксус и желчь разграбленнаго вами виноградника. Это слёзы и кровь стёртых вами с лица земли народов. Это проклятыя вами чада Божии.
Так сотрёт вас с лица земли Господь.
И прах и ползок стал путь ваш.
И Ангел Господень вечно бьёт вас бичом, и плётка со скорпиями на ваших гнусных спинах, жирных и дебелых от похотей, тайных болезней и обжорства, - на ваших неряшливых, смрадных телах!
Ползите, мерзкия твари, отродье сатаны! Ползите туда, где определено вам место от сотворения мира.
Жирныя вши на прекрасном лике земли, серыя мыши с вечной коркой чужого хлеба. Наглыя крысы, сплетающия месть и преступление, анафема вам! Анафема вечная! Анафема!
Вы мнили себя хозяевами чужих жизней. Жалкия черви! Гнусен ваш род.
Вы разыгрывали в тайных играх и мистериях судьбы мира и народов. Словно бумажныя карты перетасовывали вы историю вселенныя. Словно фигурки из слоновой кости двигали вы по деревянной доске вождей и воинства. Вы извратили судьбы Божии.
Прошло ваше время. И вы смешны в своей непримиримой злобе.
Встаньте, крысы, ваши тайныя сборища закончились. Дохлыя псы, смотрите!
Вы видите, грязныя гиены, как летят в бездну ваши суровыя магистры и лысыя братья по цеху? Всё прошло для вас, шакалы, ползающия по пустыням, некогда бывшим пышными оазисами.
Рождённыя во аде, возвращайтесь в свой ад. И вот: вас уже нет.
Вы навечно осуждены небесным судом, трибуналом военнаго времени.
Ваши армии спасения от гнева Божия – легионы сатанинския не скрыют вас от Суда Божественнаго. Не спрячетесь вы и под скалами. И вода не закроет вас. Вы, вечныя узники геенны, вместе со отцом вашим диаволом, отыдите во огнь вечный!
И там - пойте же песни свои, крысы!
Вы шепчете своими змеиными языками, что Ангел Божий лжёт и наговаривает на вас?
Я поставлю железную, каменную и деревянную распорку в ваши змеиныя пасти и вырву ваши раздвоенныя жала!
Я выбью ваши гнилыя ядовитыя зубы!
И вот: вы уже древния изваяния, разбитыя кувалдой правды, осколки не существовавшего никогда могущества!
Я растираю вас своей ногой, и блёкнет, растворяется икона отца вашего – змия древняго и диавола на жалких бумажках, на сокровищах ваших.
Ловите, подставляйте руки, змеи и змеёныши, - это ваши кумиры летят к вам. Это куски разорванной иконы сатаны, это доллары. Это – цена вашей совести, жизни и потеряннаго безсмертия!
Так теперь плачьте, злодеи, с вашим адским исчадием вкупе. Бейтесь о стену плача головами, как вы разбивали головы невинных христианских младенцев! Пусть треснут ваши черепа и мозги выльются на камни за городом. Ваши мозги, в которых не было и не будет уже ума!
Пусть разорвутся от страха ваши сердца, как разрывались сердца христиан, разгрызаемыя дикими зверями в амфитеатрах.
Вы кричите о вечных гонениях на вас?
Теперь для вас наступило вечное изгнание.
Похищенныя вами дети для страшных ритуалов смотрят с неба. Они были замучены и заживо умерщвлены вами, гнусныя гении злодейства.
В своей Песне Я расскажу Богу и вселенной о том, что вы делали в темноте, как затыкали детския уста, чтобы не было слышно криков боли. Младенческий плач стоит над миром как плотная материя вещества.
Иглами вы протыкали детския тельца и собирали невинную кровь. Иглы вы загоняли в хрупкия детския ручки и ждали безконечно долго последней капли крови.
Вы убивали мужчин и оскверняли жён. Вы растлили вселенную своею мерзостию.
Но не к совести вам слово, её нет у вашего исчадия.
Не знали вы, ведомыя своим отцом лжи, что Господь Бог поставил некий тайный знак, отметив Истинных чад Своих.
Знак сей, надписанный на сердцах, являет своё содержание. Именно по этому знаку и следующим за ним делам возстанут чада Божии по звуку шестой трубы. Этот знак – Совесть, а дела по нему – дела Правды Божественныя.
Вера без дел мертва есть. Только вера разнится и дела по ней.
Змеиная вера и породила дела ваши, дети ехидны, семя сатаны. Ваш отец- человекоубийца искони, а вы –его исчадие.
Вы искусственное семя мёртвых, семя изверженное и подобранное с земли, грязное, никчёмное, исполненное гноя. Вы – число содомскаго демона, убийцы и вечнаго вора. И это – ваше вечное изгнание!
Потомки хама, осквернившаго тело своего отца и честь своей матери, вы – гниль и парша на живом теле человечества.
Вы стали прахом, проклятое семя сатаны. Анафема вам!
Время закончилось.
Богатому более не сокровищствовать, бедному не нищенствовать.
Козлища смрадная, племя магриббинское, семя сатанинское, зверь, антихрист и лжепророк со клевретами, чародеи и волхователи, астрологи и маги, вся нечисть и обломки цивилизаций, времён и скверны и потомки их, все преступники заповедей Божественных, лжецы, клеветники, развратники и обольстители – отыдите во огнь вечный, гееннский, вместе с блудницею великой, обнажённой от мерзостей плоти своея и объеденной до костей болезнями, сгнившей заживо в момент упоения кровию праведников.
Вечная вам анафема. Анафема!
Вечная вам геенна.
Аминь. Аминь. Аминь.
УТЕШЕНИЕ.
- Он не умер. Он уснул. Бог безсмертен. – услышала Плакальщица Бога тихий ласковый голос.
Рядом с ней стояла дивной красоты Жена…
- Богъ безсмертен, - говорила сияющая Светом Неизреченным Царица.
Взгляды их встретились. Из глаз Прекрасной Девы лучился синий глубокий прозрачный свет.
- Не бойся никого. Здесь в лавре у тебя есть защита. Это – Моя лавра. И Я тебя не дам в обиду. Только ты уходи отсюда побыстрее, как и монахи все ушли, - погладила по голове девушку Царица Небесная, накинула капюшон и тихо пошла к выходу из пещер.
Вдруг обнаружилось движение в углу пещеры. Схимник Гервантий нервно дергал свой плащ, поправляя его на плечах.
- Что, Богородица приходила? Чего говорила? Клубничку хочешь? - брызгая слюной, прошепелявил он, и преградил дорогу девушке, протягивая ей кружку с ягодами.
- Спасибо… - вежливо улыбнулась она, - не надо вашей клубнички.
На раке с мощами Арсения Трудолюбивого она увидела три финика.
- Матушка Пречистая, куда же мне идти?.. Ни документов, ни денег…Батюшка Арсений, благодарствую за угощение...
ЗИМНИЕ ЦВЕТЫ.
Утренний Крещатик встречал веселым гомоном цветочниц.
- А вот кому квиты? Шо вы проходыте мымо? Бэрить квиточки! Будь ласка! Ось яки гарнюсеньки!- нараспев и наперебой зазывали покупателей, выглядывая из-за охапок благоухающего разноцветья, румяные тетки. Узнав, что девушка приходит из лавры, они часто давали цветы для Божией Матери.
- Помолыся за мого свекра, вин пье, як собака! – говорила одна.
- А в мэнэ дитя хворюэ. Поставь свичку за Богдана!- просила другая.
- А я прошлого разу дала квиточки до Божой Матушки! Яка була торговля! В мэнэ уси квиты розибралы! Ничого нэ залышылося! – радовалась третья.
Девушка набирала полными охапками цветы и носила их Божией Матушке, ставила свечку за маленького Богдана и на другой день узнавала, что малыш выздоровел. А маму просила не волховать больше и не заниматься приворотами. От того и болел ребенок. И снова несла цветы.
Однажды она пришла с огромным букетом белых хризантем и белых гвоздик. Была вечерняя служба.
На улице было слякотно, пронизывающий ветер пробирал до мозга костей. Сплошной стеной шел мокрый снег. Кто-то дал рваные полусапожки, и ледяная жижа хлюпала внутри при каждом шаге. Уже подмораживало, и хлипкое пальтишко, пропитанное влагой, покрылось ледяной коркой. Платок на голове был совсем мокрым, и холодная вода струями стекала за шиворот, на лицо. Лишь цветы согревали руки и скорбящее сердце брошенной на погибель человеческой души.
После службы наместник собрал всех монахов, построил их в шеренгу и произнес пламенную речь о том, что в лавре находится агент КГБ и что вот он стоит перед братией. При этом он твердым перстом указал на замарашку. Она даже не отреагировала на этот бред и горестно думала о том, что предстоит ночлег на морозе, в продуваемом склепе на монашеском кладбище, где можно было положить замёрзшую доску на чёрную чугунную надгробную плиту, подложив под голову кирпич вместо подушки.
Так её ломали, но здесь, на монашеском кладбище, будучи заживо погребённой, рядом с могилой схимника Сисоя, она спасалась от притязаний похотливых монахов. И чувствовала себя недосягаемой под защитой добрых небесных покровителей. Они дарили надежду и избавляли от отчаяния. Даже в самый лютый мороз, прижавшись к гранитному кресту батюшки Сисоя, можно было согреться физически, словно стоишь возле тёплой печки. Снежинки в это время плавно опускались с небес, и были похожи на прозрачные, светло-зелёные бриллианты огромных размеров. Они долго не таяли на руках, и собирались горкой в глубине ладоней.
Конечно, был вариант расположиться в келье с двумя молодыми девушками, сбежавшими из неблагополучных семей, но послушник Валерий, которому монах Софон выбил все зубы за отказ сожительствовать с ним, предупредил по-братски, что занимаясь уборкой в корпусах, девушки подвергались насилиям и сожительствовали с монахами. Выйти из сексуального рабства они не могли, так как не имели
