что-нибудь, а то эти янки нас скоро из собственного дома начнут выгонять!
"Да-а, что-то там творится, это точно! – доложили отправленные на остров Адаха, но так и не долетевшие до эскадры восемь самолётов-разведчиков. Топлива не хватило. Развернулись и улетели обратно!
– Кинули! Они нас просто кинули! И это к тому моменту, когда мы проскакали почти два десятка тысяч миль! – вспоминали матросы морской инцидент, морщась от знойного шила в казарменной каптёрке...
Кстати, об Алеутах. Некоторые старомодные натуры считали это происшествие позором для Русско-Советского флота. Однако если поподробнее разобраться в этом вопросе, то...
Как это иногда случается во время автономных плаваний, русская апээл , с общим ласковым названием "букаха" , была рассекречена Американской Огайо типа "Лос-Анжелес". Русская субмарина, величественная, как сон апокалипсиса, опасная и сильная, как Мурена , несла боевую службу в северной части Тихого океана, возле Алеутской гряды. Американцы взорвали вблизи лодки мощное средство шумосимуляции, абсолютно точно акустически имитирующее удар боевой торпеды. Лодку качнуло и капитан, посчитав себя "раненым", принял решение о всплытии. Для доклада в Генеральный штаб...
– А если это противостояние, и он посчитал этот взрыв атакой, тогда почему он им не ответил тем же?! – тряся сальными же́лезами, орали сторонние наблюдатели, не имеющие никакого отношения к действу, держа в кряжистой рабоче-крестьянской ладони стакан с портвейном. Потому что, как известно, рассуждать на берегу в обнимку с бутылкой, разводя пальцы веером всегда удобно. И безопасно.
– Да потому что он не хотел развязывать третью мировую войну! – в ответ грозно рычали их военные оппоненты в полосатых майках и фуражках с военно-морским крабом, недвусмысленно сжимая пудовые кулаки.
А ведь торпедные аппараты в лодке были в минутной готовности. Оставалось только совершить пуск. Однако военного столкновения чудом удалось избежать.
Раз они это совершили, значит, война кому то была нужна. Не будем показывать пальцем, кому. Отважный командир корабля, капитан первого ранга Рублёв со стильным прозвищем Капитан Полбутылки Рома, переступил через своё честолюбие и не стал подвергать миллионы жизней опасности. Правильное принятие решений иногда стоит многого. Правда, для экипажа и лодки на сей раз результат был довольно плачевный – боевая служба сорвана, лодка возвращена в базу. И три Каменных брата печальными взглядами встречали легендарную К-5..
Азушка, на глубине сто пятьдесят метров, летела на предельных двадцати восьми узлах. Ниже погрузиться не смогли – лопнула труба главной осушительной магистрали. Когда ГОНы выбрасывали за борт воду из девятого отсека. Когда в тамошнем трюме вырвало шток клапана по забортной воде. Когда турбинисты в машине пели про какой-то высокий забор. Когда... Ну и так далее. А далее – два из четырёх главных осушительных насосов вышли из строя, у третьего что-то стряслось с проводкой, а последний от лишней нагрузки стал сильно перегреваться. И того – полностью целых насосов осталось... Тьфу ты, чёрт!!
– Ни одного! Срочное всплытие!!!
Затем при невыясненных обстоятельствах в гальюне пятого отсека загорелся углекислотный фильтр, подали фреон, два бойца едва не задохнулись... Или сначала был пожар, а потом – вода?? Или сначала вода??
– А чёрт его знает!! – шило в очередной раз перекосило лицо одному из рассказчиков, – Не помню...
– А скала?! Про скалу забыли, сначала была скала, в которую врезались... носовой частью!! Весь прочный корпус впереди вдавило внутрь и смяло, как кирзовый сапог, а обтекатель ГАКа ... просто гакнулся!
– Нет, это была торпеда, возможно учебная болванка...
– Да ладно! Никто точно не знает!
Затем заклинило гидравлику и разные рули. Заменили. Гидравлику. Оказалась не той калибровки. Скрючилась…
От большого хода вырвало аварийно-буксирное устройство. Несчастливое АБУ врезалось в рубку, заклинив своим корпусом рубочные рули. Понесло дальше.
– Пошла по кочкам!
Потом доломало почти все технические средства связи. Во время недолгого отрыва от преследования противника, приходилось снова и снова всплывать в надводное положение и загонять в рубку связистов для установки раздвижных антенн и чистки от водорослей астронавигационного оборудования. Корабль двигался в тёплых течениях, и температура воды за бортом была почти плюс тридцать градусов по Цельсию. Вследствие чего превращение пара в конденсат значительно снизилось, и скорость корабля упала до двадцати четырёх узлов.
Ну, всё, регламент, продолжение не следует! Секретность, знаете ли...
Вместо положенного количества миль, подлодка намотала на винты почти вдвое больше, то рысью, то галопом скача вдоль побережья Америки, через Аляску, минуя Алеутские острова... По возвращению в базу, на берегу их тихо-тихо поджидала комиссия штаба флота во главе с главкомом КТОФ .
Командира корабля Георгия Волгина многие стали называть популярным классиком. Это он всё время выдаёт перлы, эффектные и точные, как выстрелы боевых торпед. Как скажет что-нибудь – все потом годами повторяют. Улыбаются и повторяют. Когда он на берегу столкнулся с "сильными флота сего" и с оперуполномоченными КТОФ, для него, но не для экипажа, началась коричневая неделя...
Капитан корабля, Григорий Волгин, после продолжительных встреч с перечисленными персонами, был почти вне себя от бешенства. Вытирая пот со лба, он изрёк однажды новую классическую фразу:
– Бл**ь, легче с Американцами воевать, чем с нашими долбо***ми!
С актуальностью и точностью данного афоризма охотно согласились уже сотни практических моряков.
В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ В МАШИНЕ ДЕВЯТОГО
"Самый понятливый народ – это мы, военные моряки.
Нам, морякам, объясняй-не объясняй,
приказывай-не приказывай –
мы всё равно сделаем по-своему..."
«Флотский юмор в квадрате». Часть 1. «У матросов нет вопросов»!
Бобров медленно выполз по вертикальному трапу из полутёмного трюма и вялой походкой по проходу проследовал к паровому пульту. На спящих тут и там "карасей и духов" он уже не обращал никакого внимания – не до них сейчас. И в самом деле, когда и где им ещё спать, если который день продолжается это досадное преследование, и по каютам никого не отпускают. Ладно, эти, они недавно отстояли свою вахту, но Солнцев... Нехорошо, господин бывший сухопутный моряк! Ведь в данный момент времени идёт ваша законная вахта и дежурить вам, господом Богом назначено ещё аж, целых два часа! Однако! Было весьма заметно, насколько человек устал бороться со сном. Итак, начнём наше коротенькое расследование с начала.
Солнцев сидел и, клюя длинным мясистым носом, методично бился бронебойным лбом об огромный вентиль системы забортной воды. Расчёт его был на боль. Она, родимая, хоть и ненадолго, но прогонит сладкий прилипчивый сон. Хоть это и не сон вовсе, а просто потеря сознания какая-то! Сначала прогонит, а потом... Как говорится, хоть железом жги – не поможет. На лбу молодого матроса неотступно проявлялось круглое красноватое двухмерное образование, размером с большой грецкий орех... В какое-то мгновение Солнцев, на миг очнувшись от забытья, понял, что не справился с задачей по борьбе со зловредным слугой Морфея и, рискуя, решил пойти по другому, не проторенному ещё пути. Как же поддержать более или менее вертикальное положение тела во время сна, создавая при этом в глазах окружающих хотя бы частичную иллюзию бодрствования? Задачка. Ведь законов зловредной гравитации ещё никто не отменял! И новоявленный первый помощник главного художника не придумал ничего лучше, чем вцепиться зубами в рулевое колесо вентиля, чтобы в таком нелепом положении поддерживать вертикальность отростка под громким названием голова. Эту сюрреалистическую картину и увидел проходивший мимо него матрос последнего срока службы, отличник боевой и политической подготовки, лучший по специальности, маслёнщик Бобров. "Старый" турбинист испуганно потряс головой, прогоняя это странное, неподдающееся простому анализу видение, но оно... не исчезало! Чур, меня, чур! Изыди, изыди, бесовско́е отродие, сгинь, сгинь, нечистая! Исчезни, дьявольское наваждение! Но видение продолжало грызть вентиль, не обращая никакого внимания на крик его насмерть перепуганной души. Изо рта видения обильно текла липкая, тянущаяся к полу слюна. Тогда Бобров, взяв себя в руки, сопоставил все за и против и, сопереживая поруганной чести первого помощника, в отчаянии дал пинка по упитанному заду видения. Солнцев, ничего не поняв спросонья, быстро вынул вентиль изо рта, подпрыгнул, схватил лежащую рядом железную пайольную щётку и с остервенением начал тереть ею колесо мокрого ещё вентиля. Было невооружённым глазом заметно, что чугунный котелок, восседающий на его плечах, совсем отказывается варить.
– Ты что, кретин??! – возмутился Бобров и пнул его ещё раз, - Какого дьявола краску с вентиля стираешь?! Я что, его зазря в Большом Камне красил?!
– Чего там такое? – загудел Оськин, услыхав звуки, соответствующие нарушению правил вахтенного распорядка. Он словно медведь в берлоге, громко сопя, заворочался на скрипучем сидении перед пультом.
– Да тут у Солнца новая фишка появилась – он теперь вентили грызёт! – с иронией рассмеялся маслёнщик. Он едва сдерживал дрожь от гнева, а его щёки медленно покрывались светлыми пятнами, – Смотрю, блин, харю давит и грызёт и грызёт! Такого яркого зрелища я ещё ни разу не созерцал!
– Моряк, – пытаясь мирно разрулить ситуацию, нарочито мягким голосом обратился Оськин к Солнцеву, – Тебя что, на флоте плохо кормят, что ты на вентили бросаешься? Если так – пожалуйся кэпу, пусть он тебя на довольствие в гарсунку переведёт, вот там и будешь чифанить, сколько твоей душе угодно, если тебе в нашей столовой еды не хватает. Вэмэушник хренов...
– Если про это рассказать кэпу, он же сам его, собственноручно раком поставит! За сон на вахте. Не-ет, – помотал головой Сергей, – Кэпу мы ничего говорить не будем, что ж мы, стукачи что ли какие? – он проследил глазами за разбегающимися по отсеку идеями и, не поймав ни одной стоящей, натянуто засмеялся. Не писанный флотский устав вынуждал его придумать какое-нибудь строгое наказание для нарушителя распорядка сна, но ему уже ничего не хотелось, и он ляпнул первое, что пришло на ум: – Тебе известно, что ты чуть вентиль до самого штока не сгрыз? А это порча государственного имущества! Как думаешь возмещать ущерб родному государству?!
– Бог с ним, с ущербом. Вопрос со сном на боевой вахте во время борьбы с происками американского империализма, вот в чём проблема! Вот что надо решать! – задумчиво протянул Оськин и шумно почесал загривок, – Америкосы то, наверное, сейчас спят и видят... э-э, точнее, сейчас на вахте бдят и думают, как бы нас утопить по-тихому! Ты понимаешь, что из-за таких как ты, могут все погибнуть? Ты подводишь своих же боевых товарищей! Я зачем тебе сказал пайолы чистить? Чтобы не спал. А ты что? Бросил чистить и тут же – харю
