ты. Светлана, от такой наглости с его стороны, рассердилась и послала в него из-под нахмуренных бровей, испепеляющий взгляд. Она ещё хотела сказать ему, что нисколько не боится и всё равно вспомнит его лицо, но тут картина начала расплываться и… Светлана, с колотящимся от увиденного и пережитого во сне, сердцем проснулась.
* * *
За окном ранний рассвет. Вылазить из-под одеяла совершенно не хотелось, и она ре-шила ещё чуть-чуть поваляться в постели, а заодно и разобраться в только что увиденном сне. Со свекровью, с одной стороны, для неё всё было понятно. Хотя… чего это она налетела на меня с этими ключами? Причём тут ключи? Не понимаю! – рассуждала она сама с собой. С другой стороны, в детективных романах жертвы делают с них копию и пользуются ими в своё удовольствие. Но, я то, какой и кому – враг?.. А, Коля? Он то, кому дорожку перешёл?.. Да, ну!.. Чушь всякая лезет в голову!.. Но тут перед глазами предстал злобно улыбающийся призрак и её мысли совершили крутой поворот в сознании.
И опять она задумалась - кого же напомнил ей призрак? Вот чувствует она, прямо кожей чувствует, всем естеством своим чувствует – знает она этого человека, и стоит только чуть-чуть, самую малость приоткрыться малюсенькой щелке в её сознании, она тут же его узнает. Но, нет! Даже самой-самой, малюсенькой-малюсенькой, величиной с остриё иголки, дырочки, не открылось. Тайна призрака оставалась за семью замками!
Голова, от умственного напряжения, стала немного побаливать. Этого ещё не хватало, возмутилась она. Ну-ка!.. Я тебя! – пригрозила она ей и строго приказала себе - дай отдохнуть голове и тогда… с новыми силами!.. А что, с новыми силами? – подумала она, я что, найду, на кого похож, этот чёртов призрак?..
Светлана ещё немного полежала с закрытыми глазами ни о чём не думая, как-бы совершенно отключив мозг. Дождавшись, когда немного приутихнет боль в голове, вновь на-чала анализировать свой сон.
– Я где-то читала, или мне рассказывали, об одном сыщике… не помню, как звали его, но, некоторые преступления он смог раскрыть во сне. Может быть и мой сон, если хорошенько в него вдуматься, что-нибудь да значит? - Лариса Петровна указывает на потерю ключей, а я их не теряла, затем… Стоп! Дайте подумать!.. Ага!.. Затем, появляется ухмыляющийся знакомо-незнакомый мне призрак и нахально подмигивает глазом. Вот, идиот! Я тебе подмигну! Так подмигну, что до конца жизни будешь меня помнить! – не на шутку рассердилась Светлана… и, всё же, где же я его видела? – опять задумалась она.
* * *
Так и не решив, что же ей хотел подсказать сон, она стала собираться к следователю. Отец ещё не вставал, и Светлана решила не тревожить его, пусть поспит подольше, от-дохнёт. Вон, вчера, сколько набегал, но зато до чего же приятную весть ей принёс! - Ой! Чуть не забыла, вскинулась она, мне же в больницу позвонить надо, что задержусь немного. Пусть не беспокоятся.
Хорошо, что никто в больнице не знает о моих неприятностях, а то разговоров не оберёшься. Узнают – пойдёт-поедет! Каждый будет косо поглядывать и за спиной у меня говорить - что, красавица-недот… Светлана даже икнула от неожиданно выскочившей из какого-то закоулка сознания мысли. Так ведь… так ведь… так меня… нет. Господи! Не-ет! – чуть не закричала она от вспыхнувшего в мозгу озарения. Нет, нет! Он меня называет «Красавица-Кирилловна», а тот, в телефоне – «Красавица-недотрога». Это две разные вещи и голос - голос совсем другой.
Не ври сама себе – попеняла она. Всё сходится. Но… как же с ключами-то быть? Ведь у него нет, и не может быть ключей. Да и зачем это ему надо, притом, что, он живёт не в нашем районе. Где же он живёт?.. Дай Бог памяти – нет, не помню!
Да, он как то приглашал меня к себе, но я тогда отказалась посмотреть его бунгало, как он называет свою квартиру... Да, вроде бы всё сходится, но… я не верю, а если быть честной до конца - я боюсь поверить…
Тут она непроизвольно взглянула на часы: Боже мой, я катастрофически опаздываю к следователю и, быстро накинув поверх английского жакета ветровку, выскочила из дома.
* * *
У следователя Акишева вопросы к ней были те же, что и в прошлый её приход: где стояла машина? Не выезжал ли Николай куда-либо, а может он вообще дома не ночевал? И так далее, и так далее… Светлана на все вопросы отвечала обстоятельно и, как просили, со всякими мелкими подробностями, на её взгляд совершенно не имеющими отношения к делу.
Она напряглась только, когда её спросили - не подозревает ли она кого-нибудь?
Вот тут она заволновалась. Ну, не станешь же рассказывать им о приснившемся ей сне, о подозрениях, возникших у неё по поводу человека, может быть совершенно не виновного… Но, следователь, есть следователь, тем более, она это почувствовала сразу, при первых же вопросах, опытный следователь… и мгновенно последовал вопрос:
- Так, всё-таки, может быть, вы… подозреваете кого-нибудь? – спросил Акишев и посмотрел на неё, как тигр на антилопу. - Давайте будем откровенны Светлана Кирилловна - вы хотите видеть вашего мужа дома, или в тюрьме?
- Да как Вы, смеете! – возмутилась она. - Я вам принесла адрес свидетельницы, а кого подозреваю – это совершенно не ваше дело! Ясно?
- Наше, наше, уважаемая. Вы, что, Светлана Кирилловна, хотите подпасть под статью «об укрывательстве преступника»? Так, я могу вам в этом поспособствовать.
Она испугалась. А вдруг этот жестокий полицейский и правда, посадит её в тюрьму. Как она потом поможет Николаю выйти на свободу? Знала бы я законы, сокрушённо поду-мала она, а так… и, она рассказала полицейскому о своих подозрениях.
- Вот видите… совсем другое дело, - мягко пожурил он её. И нам хорошо, и вам легче на душе стало. А то, чего ж такую тяжесть в себе носить. И, повернувшись к напарнику, записывающему её сбивчивые, показания, приказал:
- Слава, дай Светлане Кирилловне протокол допроса, пусть прочитает и подпишет.
Светлана, расстроенная донельзя, тем, что, может быть, подвела под тюрьму хорошего человека, почти не читая, расписалась в протоколе и вернула молодому полицейскому, с явным интересом разглядывающего её.
- Свет-ла-а-на Кирилловна, ну, что же вы. Нужно на каждой странице расписаться, - мягко попенял ей Акишев, и продолжил, - а машину можете забрать, криминалисты с ней закончили работать, только оплатите за охрану.
- А как же мой муж? – подняв глаза на капитана, и с волнением ожидая ответа, спроси-ла она. Его вы сразу отпустите? Можно я его у вас, в коридоре, подожду или сначала мне машину забрать со стоянки?
- Ну, что вы, Светлана Кирилловна, у нас так быстро дела не делаются, - поддерживая её под локоток и провожая к двери, попенял ей, старший лейтенант. Я… провожу вас к машине, а то, не дай Бог, заблудитесь в наших лабиринтах.
Нашёл время увиваться, как кобель возле сучки, со злостью подумала она. У людей горе, а он…но, все-таки приятно, призналась она себе. И, вопреки только что промелькнув-шей мысли, новая мысль - какая же я безнравственная - резко выдернула локоть из руки молодого полицейского. Она даже на мгновение приостановилась. - Господи, муж страдает ни за что, ни про что в тюрьме, находится среди бандитов и воров и, может быть, они мучают его, а ей, видите ли - при-яят-но… бессовестная! – укорила она себя.
Забрав Фольксваген с полицейской стоянки, Светлана поехала в больницу.
Глава шестнадцатая
НИНА
… Не выспавшаяся и разбитая усталостью, с тёмными кругами под глазами, она поя-вилась в аптеке. Смену принимала у Ольги, опытной провизорши, не один год проработавшей в этой аптеке. Аптека, в начале, принадлежала государству, то есть областному аптечному управлению, а затем, в связи с перестройкой, стала переходить из рук в руки, часто меняя хозяев и названия. И всё это время Ольга была при ней. Как уж она умудрялась ладить с часто меняющимися владельцами аптеки, Нина точно не знала… но, догадывалась.
Просматривая список лекарственных форм, входящих в группу «Б», и сверяясь с их наличием в сейфе, она неожиданно услышала:
- Ниночка, золотце - это правда, что тебя прочат в директора нашей сети? Вот радость-то, какая, вот радость-то всем нам! Мы с такой надеждой ждали твоего назначения на эту должность… наш шеф такой умница. Он так хорошо разбирается в людях…
Нина удивлённо посмотрела на неё. Разговор с хозяином был вчера вечером. Ольга при этом не присутствовала. Кто ей успел нашептать новость?.. Получается, получается… человек, ещё только думает чихнуть, а эта уже лезет с поздравлениями. Нуу, проныра!.. То-то она со всеми ладит.
А, та, говорила, говорила, зажмуривая поросячьи глазки и, казалось, захлёбываясь от посетившего её счастья видеть директором Нину, и продолжала:
… Ты такая умница, такая умница! Кого же ещё и назначать на это место, как не тебя. Не меня же? Конечно, никто из нас так этого не достоин, как ты, Нина...
Она ещё минут двадцать распиналась о достоинствах Нины и о своём с сослуживцами ничтожестве, при этом, не забывая искоса поглядывать за Нининой реакцией на её слова, на её дифирамбы в её сторону и сторону партнёров по аптечному бизнесу.
А Нина давно уже погрузилась в свои переживания и совершенно не слышала, что та, ей говорит. Пришла она в себя от наступившей, вдруг, тишины.
- Вы, Ольга, что-то сказали? – Простите, я, кажется, отвлеклась, - и, посмотрев на неё, поймала не успевший спрятаться за всегдашнюю маску доброжелательности, злой, завистливый взгляд маленьких глазок.
Поняв, что ненароком выдала себя с головой, Ольга тут же попрощалась, пожелала спокойной смены и быстренько выскочила за дверь.
Только этого мне не хватало! - расстроилась Нина. Не успела я в кресло директора сесть, а уже появились враги... а, может быть, они и были всегда? Любопытно, а как воспримут её назначение в других аптеках - лояльно, по-дружески, или также, со слюнями восхвалений в глаза и, в штыки за глаза?
Ох, люди-люди. Человеки! Зависть, корысть, ненависть, или всё же, любовь движет Вами и вашими чувствами? И чего больше в Вас? Или всё это смешалось в единую массу - для каждого человека в отдельности и в своей пропорции?..
Такие, или похожие, размышления одолевали Нину, настраивая её на минорный лад. А, ещё она думала о себе, о Кирилле и детях и, почему-то ей было очень грустно. Глаза, нет-нет, да затуманивало непрошенной, слезой. Редкие, сегодня, покупатели, увидев выражение её лица, даже не начав скандалить или возмущаться, забирали свои лекарства и, расплатившись, тихо, чуть ли не на цыпочках, покидали аптеку. А выйдя на улицу, покачивали головой и говорили сами себе - такое лицо бывает у человека, прощающегося с близким родственником или в предчувствии собственной смерти.
Кое-как дождавшись конца смены, Нина поехала домой.
* * *
Поднимаясь в свою квартиру, Нина заглянула в почтовый ящик. В нём, вместе с газе-той «Рекламный дайджест» лежало письмо. - От кого бы это? – удивилась она. В ближайшие дни мы, вроде бы, ни от кого не ожидаем писем, кроме, как от Бори. Взглянув на обратный адрес, она заволновалась. Письмо было из села Предгорного, но не от мамы, а от соседки, Лиды. Странно, мы же с Кириллом вот только, как месяц назад, были у мамы – было всё нормально - вспоминала она. Собственно, не совсем, конечно, нормально. У мамы уже в течение лет пяти-семи
