Синее платье

совершенно никто не годился.
Родителям она объявила, что замуж пока не собирается. Обняв отца за шею и прижавшись к его щеке, что всегда действовало безотказно, рассыпав в глазах изумруды, Саша мягко сказала ему, что не хочет замуж, потому что разлука с ним разобьет ей сердце. Михаил Тимофеевич обожал свою дочь. И хотя он прекрасно понимал, что эта маленькая бестия бессовестно играет на его любви к ней, устоять он не мог, и Саша приобрела сильного союзника в борьбе за свою независимость. Оставалась мама. С ней сложнее. Надо будет что-то придумать.


Глава 5.


…Заканчивалось лето. С приближением осени Софья Николаевна всегда начинала чувствовать себя неважно, а в этом году особенно. Она решила поехать в столицу проконсультироваться с врачом, который наблюдал ее уже много лет, и заодно проведать свою старинную приятельницу, с которой они вместе учились на Высших женских курсах, Наталью Евгеньевну Полонскую. В этот раз Софья Николаевна решила взять с собой Сашу.
Саша нечасто бывала в Петербурге. Каждая поездка вносила приятное разнообразие в ее спокойную, размеренную жизнь в имении. Особенно когда отец возил ее в театр на балет.

…Первый раз, когда Саше было десять лет, она была на балете Дриго «Талисман», возобновленном Николаем Легатом, с Матильдой Кшесинской в главной роли. О, это был восторг! Балет произвел на Сашу такое впечатление, что пару ночей после поездки она не могла уснуть, несколько дней отказывалась от обеда, проводя все время  то у рояля, то в бальном зале.
После той поездки визиты в Мариинский и Александринский театры стали регулярными, по три-четыре раза в сезон. Конечно, Саша хотела бы бывать в театре чаще и просила отца абонировать ложу в Мариинском. Михаил Тимофеевич объяснил, что это не имеет смысла, так как дела в имении не позволяют ни ему, ни Софье Николаевне часто отлучаться.
Тем не менее, за несколько лет Саша увидела всех знаменитых балерин Императорской сцены того времени: Седову, Карсавину, Егорову, Преображенскую, Ваганову, Павлову. Саша знала весь репертуар Мариинского театра, была в курсе новых постановок. Она практически с первого раза запоминала партии солисток и музыку.
Дома она танцевала все, что запомнила, кое-что добавляя от себя, голосом давая музыкальное сопровождение. Отец в такие минуты застывал в немом восхищении, кухарка тетя Груша и няня Васильевна смахивали слезы, а мама неестественно часто сморкалась…

Саша не была в восторге от планов матери встретиться с Натальей Евгеньевной. Посещения этой почтенной матроны неизменно навевали на нее скуку. Эти бесконечные разговоры о здоровье детей, внуков, любимой собачки Молли, которая в очередной раз принесла очаровательных щенков, сетования на падение нравов, последние светские сплетни. Но больше всего не нравилось Саше, когда приятельница матери начинала поучать ее, Сашу, как себя вести, что носить, что читать и о чем мечтать пристало девушке ее круга и способностей. Саша, как воспитанная девочка, все это выслушивала с притворным почтением, мечтая об одном - не уснуть. Она не понимала, что интересного могла найти  ее  мать, такая умная и образованная, в беседах ни о чем с Натальей Евгеньевной.
В этот раз, сославшись на мигрень, Саша отказалась сопровождать мать к Наталье Евгеньевне и осталась дома на Садовой. Софья Николаевна немного поворчала, подозревая истинную причину  внезапной мигрени дочери, но не настаивала.
Вернулась она несколько позже обычного в приподнятом, лихорадочном настроении. Глаза её сияли, а на бледных щеках играл румянец. Саша давно не видела свою мать такой. Она даже помолодела. Немного отдышавшись, Софья Николаевна объяснила Саше причину своего настроения. В гостях у Натальи Евгеньевны она встретила их общую знакомую по  Высшим женским курсам профессора В. И. Герье Елизавету Алексеевну.
В юности подруги были очень близки, но после окончания курсов их пути разошлись. Софья Николаевна уехала в имение к отцу, который после скоропостижной смерти жены долго не мог прийти в себя. А Елизавета Алексеевна вскоре удачно вышла замуж за князя М-ского и стала одной из самых блестящих светских дам столичного общества.
Узнав, что Софья Николаевна приехала в Петербург с дочерью, Елизавета Алексеевна пригласила  обеих дам к себе на традиционный бал, который князья М-ские обычно устраивали в начале сезона. Елизавета Алексеевна дала понять, что на балу обещает быть весь Петербургский свет, сам губернатор, и возможно даже кто-то из Великих князей.
Да, бал у князей М-ских - это не деревенские вечера в имении! Совсем другой размах, титулованные гости, светская публика, элегантные туалеты, изысканные манеры. Софья Николаевна не была на великосветских балах со времен окончания учебы в столице.
Получив приглашение княгини, она вдруг ощутила давно забытое волнение от предвкушения этого неординарного события. Как тогда, в юности. Правда, теперь она волновалась не за себя, а за Сашу. Конечно, ей очень хотелось, чтобы ее дочь, ее Саша произвела впечатление на пресыщенную столичную публику, имела успех, и, что было бы очень желательно, составила выгодную партию. Как Елизавета Алексеевна. Титул еще никому не помешал.
Так думала Софья Николаевна, а Саша восприняла приглашение княгини с интересом, и  не более. Но постепенно волнение матери охватило и ее. Саша уже представляла себя у князей, разумеется, королевой вечера (которой она была на всех балах в уезде), окруженной блестящими поклонниками, оспаривающими друг у друга право пригласить ее на следующий танец. Ее очарование и остроумие, ее грация и умение танцевать возносят ее на вершину успеха. Соперницы сражены наповал и даже не пытаются оспаривать по праву принадлежащие ей лавры. А ее туалет! О! Это просто шедевр!
Мысль о бальном платье заставила Сашу спуститься на землю. Те немногие платья, которые она привезла с собой, да и те, что остались в имении, даже отдаленно не напоминали то, что могло бы поразить столицу. Софья Николаевна была того же мнения. Поэтому были срочно предприняты меры.  
Знакомых в городе у Волковых было немного. Владельцы модных ателье, известные модистки среди них отсутствовали. После некоторых колебаний Софья Николаевна решила обратиться за помощью к Елизавете Алексеевне. Княгиня любезно согласилась помочь и отвезла их к своей портнихе, француженке Мари.
Мари принесла изящную папку, где были собраны  рисунки и описания модных новинок из Парижа: силуэты, крой, отделка, ткани. Софья Николаевна, перебирая наброски платьев, пыталась скрыть свое замешательство. У себя в имении она привыкла совсем к другим нарядам. А эти платья были, конечно, не лишены оригинальности, но уж очень экстравагантны, некоторые просто до неприличия. Саше эти наряды тоже не понравились, но по другой причине. Слишком много деталей, декора, помпезности. Всего слишком много. Во всем этом великолепии можно потеряться.
…Пару лет назад Саша была в Мариинском театре на бенефисе Кшесинской. На этом вечере среди прочих приглашенных примадонной друзей пела итальянская певица. Сейчас Саша уже не могла вспомнить ее имя, но хорошо помнила ее дивный голос, а еще лучше ее платье. Простое, строгое, очень изящное, черного муара, открывающее руки и плечи. Было в этой простоте что-то величественное. Саше казалось, что она видит не земную женщину, а спустившуюся с Олимпа богиню. Саша влюбилась в это платье.
Дома она восхищенно, со всеми подробностями описала матери поразивший ее туалет. Софья Николаевна восторгов дочери не разделила, сказав, что подобные платья носят только актрисы и падшие женщины, что в ее устах означало, в общем-то, одно и то же. Саша была очень огорчена. Ведь она хотела силами своей горничной Наташи, мастерицы на все руки, сшить себе такое же платье. Но после приговора мамы это стало невозможным. Хотя Михаил Тимофеевич не был таким категоричным в оценках, вспоминая божественную итальянку….
Саша отогнала воспоминания. После долгих дискуссий с Мари и споров с Сашей Софья Николаевна выбрала два платья дочери и одно себе из журнала почти пятилетней давности. Эти платья  не поражали ни оригинальностью, ни  изяществом, ни новизной. Но, по мнению Софьи Николаевны, это вовсе не являлось недостатком. Саша пыталась протестовать, понимая, что подобный туалет делает ее шансы стать королевой бала весьма сомнительными. Ее поддержала Мари. Но Софья Николаевна была непреклонна.
Через три дня они отправились на примерку. Мари была виртуозом. Даже таким чопорным нарядам, которые выбрала Софья Николаевна, ей удалось придать неуловимую пикантность.
Туалеты были доставлены и дожидались своего часа в особняке на Садовой. Софья Николаевна решила провести оставшиеся до бала дни в столице, делая необходимые покупки и приводя в порядок гостиную, интерьер которой серьезно пострадал после последнего визита Павла с друзьями-офицерами.

Наконец, наступил день бала. Одевшись и причесавшись с помощью горничной, Саша спустилась в гостиную. Там ее ждал Михаил Тимофеевич. Он приехал в столицу, чтобы сопровождать своих дам на бал к князьям М-ским. По его глазам Саша поняла, что он любуется ею. Милый папа! Он любит ее, но он - плохой судья.
Вошла Софья Николаевна. Новое платье шло ей, чего нельзя было сказать о платье ее дочери. Сашино платье совсем не подчеркивало несомненные достоинства ее фигуры, ее грацию и очарование, оно даже нивелировало их. Несмотря на все усилия Мари, платье вышло неудачным. Цвет, фасон, ткань, отделка - все было не то, все было не Сашино. Но кроме самой Саши об этом, похоже, никто не подозревал.
Волковы сели в нанятый экипаж.


Глава 6.


Еще издали Саша увидела огромный особняк князей М-ских. Проехав через парадные въездные ворота, Волковы попали на парадный двор, расцвеченный маленькими разноцветными электрическими лампочками, огоньками и фейерверками. Играла музыка. К парадному входу то и дело подъезжали экипажи и даже автомобили, которые только-только начали появляться на улицах обеих столиц, слышался смех и оживленные разговоры.  
Поднимаясь по мраморным ступеням парадного подъезда с коринфскими колоннами, Саша ощутила приятное волнение. Волковы вошли в просторный вестибюль. Сотни огней отражались в позолоте декора, в хрустале люстр, в старинных зеркалах, в натертом до блеска паркете. Поправив туалет у одного из зеркал, обе дамы в сопровождении Михаила Тимофеевича вошли в бальный зал.
Княгиня вышла к ним навстречу. Состоялся обмен полагающимися светскими любезностями, Елизавета Алексеевна представила их князю и нескольким гостям, находившимся по близости. Завязалась светская беседа.
Саша украдкой огляделась. Боже мой! Какое великолепие! Какие туалеты - смелые и элегантные! Какие прически - причудливые и изысканные! Какие движения - плавные и уверенные, а манеры - свободные и утонченные! Во всем ощущались неуловимая легкость и шик. Саша почувствовала себя маленькой провинциалкой, по ошибке попавшей на этот праздник жизни. Огромные пространства, роскошные гобелены, сверкающая позолота отделки интерьера и туалетов, ослепительный блеск бриллиантов и зеркал, большой оркестр, расположившийся на балконе, гул десятков голосов, лакеи