мы познакомимся с творчеством Роберта Бернса, - уточнил председатель ЛИТО.
- Эдгар Николаевич, а почему мы всегда изучаем труды, стихи, сатиру только зарубежных авторов? – спросила Зоя Санникова.
- Потому что труды наших классиков и современников мы должны знать, как «Отче наш», Зоя Дмитриевна. Стыдно не знать своих гениев, это касается всех.
Эдгар закончил небольшую лекцию и предоставил слово авторам. Стихи Николая Зиновьева прочитал Николай Чернов, а стихи Эдуарда Асадова – Людмила Мизина. Затем пять стихотворений прочитала гостья. Стихи показались авторам ЛИТО содержательными и интересными по форме.
В завершение чтений выступила Юля Панарина и прочитала четыре стихотворения на английском языке. Профессор внимательно слушал и после того, как молодая поэтесса закончила читать последний стих, удивился её правильному произношению английских слов и заверил всех в том, что стихи содержательны, пригласив её, когда она окончит школу, в университет для поступления на учёбу, чтобы продолжить в университете познания английского языка у него на факультете.
Гости разошлись, поблагодарив поэтов за их стихи, и пообещали, что, если снова приедут в город на лечение или на отдых, непременно вновь посетят литературное объединение.
- Вроде нашим гостям понравились наши стихи. Особенно выступление Чернова и Людмилы Мизиной, - подвёл итог заседания Эдгар. – А теперь хочу сказать следующее…
- Эдгар, как продвигается книга о Камилле? Мы так её все полюбили, - спросила Татьяна Плешакова.
- И об этом тоже, Татьяна. Теперь мы встретимся после каникул, 8 сентября. Я же на два месяца уеду в бухту Инал, в пансионат «Дубрава», где заказал себе одноместный номер на август и сентябрь. Там и допишу книгу. Буду писать, отдыхать, загорать (пауза). Большинство глав написано…
- Я их читала, они мне понравились, - перебила Эдгара Татьяна. – Допиши, Эдгар, книгу. Камилла заслуживает этого. Я знаю, тебе трудно без неё, и понимаю, что ты чувствуешь, но ты правильно поступаешь, выбрав для написания книги именно то место, где покоится прах твоей любимой.
- Да, Эдгар, там тебе будет легче работать, и музы будут помогать. Я уверен, - одобрил Ефременко.
- Спасибо, ребята.
- А мы будем к вам приезжать, те, кто сможет выбраться на море на выходные дни, подышать морским воздухом, пообщаться и наконец увидеть этот самый лучший в мире закат, который вы так любили с Камиллой наблюдать, - добавила Алла Шульженко.
- Конечно, приезжайте. У вас есть мой номер телефона, а номер комнаты, где я остановлюсь, я сообщу, когда мне дадут от него ключи.
- Значит, встречаемся теперь седьмого сентября? – спросил Иван Журавлёв.
- Восьмого, - пояснил Эдгар. – И так как я приеду в начале октября, заседания будет проводить Татьяна Плешакова, как мой заместитель, или Эллина Савченко - как ответственный секретарь ЛИТО. Всё ясно? Тогда на сегодня всё. До встречи! Я пойду и поставлю в известность начальника отдела культуры, что мы уходим на каникулы.
* * *
УЖЕ В МАШИНЕ, КОГДА ОНИ - Эдгар, Татьяна Плешакова и Дмитрий Ефременко ехали в сторону Развилки, Эдгар, как всегда после заседаний, развозил их по домам, это было ему по пути, Татьяна спросила:
- Эдгар, а ты успеешь за два месяца написать книгу?
- Надеюсь. Ты ведь читала уже половину из того, что написано. – И повторил: - Надеюсь.
-Выпиши её такой, какой она была, - доброй, талантливой, отзывчивой. И побольше света, - тихо сказала Татьяна.
-Да, Эдгар, должен признать, что эта машина лучше твоей. В последнее время я тоже, как и Татьяна, стал побаиваться ездить с тобой. Признаюсь, однажды солгал, что иду по делам, а поехал домой на маршрутке, - сказал Ефременко.
- Ах ты какой, Дима! Таня, значит, езжай, а ты… - засмеялась Татьяна. – Признаться, Эдгар, и я стала бояться ездить с тобой. Ты так всегда быстро ездишь, даже в гололёд…
- Вот подарок от Камиллы, - тихо сказал Эдгар. – Видишь, Татьяна, ну всё напоминает о ней!
- Конечно, там тебе будет писаться легче. Никто не станет звонить, отвлекать. Потом мы представим книгу в 27-м кабинете. Разместим её на сайте «Проза.ру». И пусть читают…
Они ехали и разговаривали о поэзии, о живописи, о литературном объединении, об альманахе и, конечно, о будущей книге, которую Эдгар должен написать или дописать за два месяца, которые он проведёт в одиночестве в бухте Инал.
* * *
НА ГОРОДСКОМ КЛАДБИЩЕ города Кореновска, тремя годами ранее, хоронили капитана, погибшего на Михайловском перевале в результате ДТП. Народа собралось много. Священник, сделавший своё дело, которое обычно делают в таких случаях, прочитал молитву и отошёл в сторону. Люди начали подходить один за другим и бросать щепотки земли в могилу погибшего, произнося при этом: «Пусть земля тебе будет пухом…»
Был летний душный, солнечный день. И те, кто уже простился с покойным, прятались в тени трёх дубов, которые росли рядом, метрах в десяти. Затем работники городского кладбища стали забрасывать могилу землёй большими лопатами. После того, как они всё сделали, люди стали класть на могилу венки – большие и маленькие, а также живые цветы. Через пятнадцать минут могила «утопала» в красивых, разноцветных венках, живых розах и гвоздиках. Возле могилы стояли три женщины. Первая, стоявшая слева, была женой погибшего; рядом с ней, чуть пониже её ростом, стояла её дочь; и третья женщина в коричневом платье и чёрной косынке, была родной сестрой жены погибшего. Мать и дочь не подошли к могиле и не бросали в неё землю. Они были одеты в чёрные платья. Они были в чёрных очках, чтобы солнце не ослепляло их глаз. То, что они не подошли к могиле и не бросили первыми в неё землю, не осталось незамеченным для людей, пришедших выразить им свою скорбь и проводить друга, сына, товарища... в последний путь. Они так и стояли с самого начала похорон, не двигаясь с места. Не подошли они и к гробу, чтобы в последний раз поцеловать мужа и отца, тем самым выразить свою скорбь и горе о случившемся.
Вот и теперь, когда всё было сделано, уже вдвоём, потому что сестра отошла в сторону и разговаривала с работником кладбища, они стояли с безразличными лицами, на которых нельзя было прочесть, что они скорбят, что горе и потеря родного им человека сделала их несчастными. Люди перешёптывались, глядя на них, на их лица, в которых скорее можно было увидеть черты отчаяния и гнева, нежели скорби.
Затем все участники траурной церемонии расселись по автобусам и поехали, как говорят в народе, помянуть погибшего в аварии... Поминки проходили в городском кафе «Олимпия». На них присутствовало более двухсот человек. Покойный был офицером и в этом городе, где он учился, работал и потом пошёл в армию,у него осталось много друзей и знакомых. Поминки организовала и оплатила войсковая часть, где проходил службу покойный. Все говорили о Станиславе и никто не вспоминал о молодой девушке, которая разбилась насмерть вместе с ним.
Официантки разносили поминальный обед. Люди говорили о погибшем, как о хорошем друге, товарище детства, однокласснике, замечательном человеке, о любящем муже и заботливом отце. Только жена и дочь ничего так и не сказали. Не уронили ни одной слезы по безвременно ушедшему родному им человеку. Даже порой очень проницательные и щемящие сердца выступления в адрес погибшего, не смогли тронуть их «застывшие» лица, на которых была печать равнодушия. Они даже не притронулись к еде. Официантки, заметив это, спрашивали у них: не принести ли им чего-нибудь другого...В ответ они кивали головами.
После поминок они втроём сели в синюю иномарку, которая принадлежала сослуживцу погибшего, и машина направилась в сторону Горячего Ключа.
Всю дорогу они молчали, и вместе с ними молчала сестра вдовы, похоронившей мужа. Машина двигалась по трассе «Дон» до Горячего Ключа, потом водитель свернул под мостом налево, дальше они ехали по улице Революции, затем у бензозаправки повернули направо, доехав до улицы Солнечный берег, повернули налево. Машина остановилась около большого двухэтажного дома, выложенного из итальянского кирпича. Женщины вышли и, не сказав ни слова, вошли в большой двор. Водитель развернул машину и уехал.
* * *
- КАК ВСЁ ПРОШЛО? – ПОИНТЕРЕСОВАЛАСЬ пожилая женщина, рядом с которой сидел мужчина. – Как прошли похороны, поминки? Ты нас извини, но в нашем возрасте…
- Всё прошло хорошо, мам, - сухо ответила дочь. – Мы с Машей так устали, и если вы с папой не против, то мы пойдём каждая в свою комнату и отдохнём.
- Нет, мам, - сказала Маша. – Я хочу с тобой.
- Хорошо. Мы отдохнём в твоей комнате, Маша.
- Как хочешь, мам.
Родители переглянулись и стали смотреть на дочь и внучку, как те подымаются на второй этаж.
Дочь и мать переоделись и легли на диван. Усталые, они минут двадцать молчали, потом вздохнули, и первой заговорила дочь:
- Никогда не прощу папе того, что он сделал. Теперь подруги будут думать, говорить из уважения ко мне вслух о таком... они не решатся, но думать про себя будут, что папа…
- Пусть думают, что хотят, - перебила мать безразличным тоном. Это не их, а наше семейное дело.
- Как? Как папа мог так поступить? Никогда не прощу, - громко сказала дочь.
- Маша, не нужно так строго судить отца. Все ошибаются. Он всё-таки твой отец.
- Был отцом. А теперь… (пауза). Мы так хорошо жили, так дружно. Любили друг друга.
Мать с дочерью уснули на втором этаже в комнате дочери. Лара не хотела заходить в свою спальную комнату, где ей всё напоминало о муже. Она даже не хотела смотреть на кровать, их супружеское ложе, на котором они провели много приятных ночей, наслаждаясь любовью.
На первом этаже шёл другой разговор.
- Рита, хоть ты расскажи, - обратилась мать к своей младшей дочери, – как всё прошло? Родители Станислава, как они перенесли утрату сына?
- Мам, всё прошло, как и положено проходить всему связанному с таким мероприятием делу. Народу собралось много. Как мне показалось, родители Станислава держались...словом , стойко перенесли утрату сына, если можно так выразиться.. Священник прочитал молитву. Все стали подходить и прощаться со Станиславом. Затем забили гроб и опустили в могилу. Люди подходили и бросали землю на крышку гроба. Могилу засыпали землёй. Положили на неё венки, цветы. Поминки прошли в кафе. На столах было много еды…
Рита рассказывала родителям о том, как прошли похороны их зятя, и всё время смотрела на чашку, которую держала в руках. Рассказ родителям показался странным. Вернее то, как рассказывала Рита о похоронах, словно там, на кладбище, что-то произошло.
- Рита, значит, всё прошло по-людски. А люди, как ты думаешь, знают о том, что произошло на самом деле? Как вела себя твоя сестра?
- Мам, ты знаешь, я одного не пойму. То ли Лара злая на Станислава, то ли мне так показалось, но вели они себя с дочерью, можно сказать, странно. Они как приехали на кладбище, встали шагах в десяти от могилы, так и простояли до конца похорон, не сходя с места. Даже не подошли к гробу, чтобы проститься со Станиславом, что, конечно же, заметили люди, что вызвало раздражение у его родителей, - рассказывала Рита матери и отцу, который сидел в кресле у открытого окна и курил папиросу.
- Что касается того, знали ли люди, как ты спрашивала, что на самом деле произошло, думаю, большинство
