Романтика переходного периода (окончание).

должен попасть в отряд. Так что жди!»
«Жду!» - улыбнулся в ответ. И в душе женщин поблагодарить за заботу -  все они знали, кто прошлым летом по ночам вокруг партии шастал!
Не очень и веселый из за отсутствия положительного результата нашей работы, главный геолог отряд покинул. С приличным мешком сушеной рыбы – презентом от геологов. Уж этого добра в каждом домике  было в избытке, не обеднеем.
Наверное, не только я узнал, что в отряд скоро пришлют молодого специалиста, причем девушку – все начали приставали, не Света ли здесь появится, и что от меня после этого ожидать.
«Поживем – увидим!» - отвечал со смешком.
Леня, начальник отряда, тоже поинтересовался, но как человек наблюдательный, моему стандартному ответу не поверил:
«Ладно тебе! Я же вижу, что ты ее ждешь, не дождешься! Девок молодых вокруг вон сколько, а ты, мужик в силе, на них не смотришь!   Так что появится твоя зазноба – свадьбу закатим, прямо в отряде! Да такую, что все всю жизнь будут помнить!»  
«А с гостями как?» - вырвалось признание, что о свадьбе я подумываю, - «У меня в партии друзья есть, как они сюда добираться будут?»
Леня в улыбке расцвел - понял мои мысли отлично:
«Во-первых, пригласишь всех ИТРовцев геологической службы, так у нас принято, во-вторых – все начальство. Оно и подумает, как гостей сюда привезти. Наше дело – встретить, женщинам найти, где переночевать. Мужикам не обязательно, поспят, если захотят, на пляже, на песочке.  А закуску в столовой приготовим, выделю поварихе пару помощниц, и все будет о-кей».
«Учту на будущее!» - поблагодарил Леню за дельный совет.
«Тогда не тяни. Надумаете – сразу предупредишь, а не в последний день!: - и похлопал меня по плечу, вроде как с ним мы все уже решили.
С этого разговора время для меня  ползло еле-еле. На работе еще ничего – было чем занять голову. А после нее…придумывал всякую ерунду. Через шофера достал сеть - таскать на удочку окуней надоело, а более серьезная рыба, часто бухающая прямо на глазах, насадку в виде червяка или окуневого глаза игнорировала. В стороне от лагеря вечером поставил, и утром вынул из нее с десяток килограммовых сазанов, судаков и маринок. Это вам не несчастные окушки! Теперь возле нашего с Лешкой домика сушилась рыбка покрупнее. Через несколько дней такая же появилась возле других домиков, и процесс пошел по нарастающей.
С сеткой возни мало – проверить два раза в день, заодно и покупаться. Да и рыбу девать стало некуда. Пришла пора подумать о деле посерьезнее. В поле иногда встречались небольшие семейки сайги, но подкрасться к ним по чистому склону или сухому руслу на первый взгляд казалось невозможным, слишком животные осторожны. Но где-то же они пьет? Посмотрел на топографической карте, есть ли вблизи родники – таковых не оказалось. Поинтересовался у Виталия, где сайга может пить – а из озера, слегка соленую водичку. Только берег длинный, подойти к воде может в любом месте. Но обязательно в  месте открытом, не подкрадешься.
Попытка не пытка, и в воскресенье я, захватив с собой одностволку, фляжку с водой  и бинокль, пешком пошел из лагеря в сопки, где в одной из лощинок встречал сайгу почаще. Решил попробовать к ней подобраться, если конечно встречу. Не получится – точно буду знать, что и невозможно. Пока же только разговоры на тему о вкусном кондере из дичины, и никаких попыток со стороны мужиков ее добыть. Даже местных, считающих сайгу чем-то вроде личных домашних животных.
Через пару часов сайгу я нашел: рогач, две самки, два детеныша, лежат на ровном и без всяких кустов склоне. Метров на триста подобрался к ним по промоине, дальше все, должен из нее вылезать, и сайга сразу меня заметит. Осторожно в бинокль осмотрел к ней возможные подходы – никаких, что бы не высовывалась голова и спина, даже если ползти. Грустно. Развернулся, и по промоине выбрался назад, к тому месту, где можно встать на ноги. Невидимый для сайги, ее обошел, затратив почти час времени, и теперь разглядывал сверху, с вершины сопки, на склоне которой она лежала. Ничего хорошего, подобраться на выстрел не получается – никаких промоин, по которым можно незаметно спуститься вниз. И что делать? Жара, время к обеду. Бросить эту семейку и поискать другую – вряд ли успею, да и фляжка наполовину пустая.
Будь что будет – наметил маршрут, вроде бы по неглубокому перегибчику в рельефе, и… прижимаясь всем телом к суглинку со щебенкой, пополз вниз. Медленно-медленно передвигая руки и ноги. Проползти нужно метров двести, не меньше. Через пять минут понял, что дело вряд ли добром кончится – суглинок и щебенка солнцем нагреты так, что невозможно прикасаться к ним открытыми участками тела. А они были – ладони и части ног выше кед. На ноги плюнул, черт с ними, на ладони натянул рукава куртки.
Через час подполз к ближней самочке метров на сто, можно стрелять пулей. Но это мамаша, рядом сайгаченок. А рогач подальше, хотя стрелять тоже можно. Только если пулей – мне придется поднять голову, оторвать от земли ружье и две-три секунды выцеливать. Эти движения животные не пропустят, мгновенно вскочат на ноги и… пулей по бегущей цели не попадешь, я же не мастер спорта по стрельбе.
Осторожно, не отрывая ружье от земли, патрон с пулей заменил на картечь. Теперь можно стрелять и по бегущей сайге, если проползти еще метров тридцать. Прополз десять и замер: молодой сайгаченок вскочил на ноги и смешно подпрыгивая, скакнул в мою сторону. Неужели заметил? Но если и заметил, пока как угрозу не воспринимает. Замер, чуть ли не дыша, наблюдая за малышом.
И зря это делал: если сайгаченок ситуацию не понял, то рогач разобрался. И когда я повел в его сторону глаза, уже стоял на ногах, в следующее мгновение летел вниз по склону, лишив меня шанса на успешный выстрел даже картечью. Две самки с малышами летели за ним, и можно было выстрелить, но я ружье не поднял,  не взял грех на душу. Но убедился, что чуть-чуть везения, и рогача можно добыть. Только получше подготовиться – пришить мягкие налокотники и наколенники – сейчас свои я стер до крови – и обязательно не забыть брезентовые перчатки, что бы не касаться руками раскаленных камней.          
  Лешка, выслушав рассказ о дневных приключениях, восторга и желания в следующий раз в них поучаствовать не выразил.
«Ну ты и упертый! Все знают: на открытом месте подкрасться к сайге невозможно. А ты радуешься, что попробовал и не получилось! И второй раз пробовать собираешься, одного тебе мало!» - помолчал, и вздохнул с сожалением,  вроде как ему меня жаль, - «Лучше б Катьку (это девушка-радиометристка) от отряда подальше увел покупаться, что б можно было голяком. А потом на песочке… знаешь, как хорошо?» - кто о чем,  а бабник о своем. То-то удивляюсь, что меня из домика по ночам не выпроваживает, наверное, кувыркаться на песочке приятней, чем на кровати!  

                                         Часть двадцатая.

Начальник отряда, он же старший геолог, в один из вечеров заглянул в наш домик, дверь и окно в который были распахнуты настежь, из-за жары, но завешены марлей, из-за неожиданного нашествия по вечерам, когда заводят движок, полчищ поденок, летящих на свет. Они не кусают, не сосут кровь, но раздражают своим прикосновением. Будто кто-то тебя все время щекочет.
«Чем молодежь занимается?» - поинтересовался Леонид Дмитрович, с привычной улыбкой устраиваясь на одной из кроватей.
«Эта дрянь спать не дает», - Лешка кивнул на потолок, на котором во множестве устроились поденки, - «думаю спальник взять, да на берегу на ветерке устроиться».
«Ты там и без поденки через ночь устраиваешься!» - развеселил он начальника до смеха, - «И даже без спальника, зато всегда не один!» - знал прекрасно, что Лешка на песочке вытворяет!  Этот тип засопел – ответить было нечем, а я молча достал из загашника бутылку сухого вина, раз уж у нас гость. Кто на кроватях, кто на табуретке подвинулись к столу поближе.
«Я по делу», - это Леонид Дмитрович серьезно, со стаканом в руке, - «У Славы на участке непонятная хренотень. Сам он не может разобраться, я тоже посмотрел и ничего не понял», - по инициативе Лешки стаканами стукнулись, вино выпили. «Так вот», - Леонид Дмитрович продолжил, - «завтра туда и вы поедете, вчетвером будем на месте разбираться». Обычное для геологов дело – решить вопрос коллективно. Мы с Лешкой приняли предложение к сведению, и все. Допили вино, и домик гость покинул. Как чуть позже и Лешка, почему то не взяв с собой спальника.
А утром Слава водил нас по горкам, демонстрировал породы, не укладывающиеся в привычную схему. Что такое? Откуда? Непонятно. В принципе, где-то похожие я видел, в прошлом году. Но здесь они откуда, если вокруг Слава нарисовал породы другие и всем нам знакомые? И разломов по границе, что бы считать их локальным поднятым блоком, тоже не видно.
«Ну и что думаете?» - Леонид Дмитрович  посчитал, что пора каждому высказаться.
«Я как не понимал ни хрена, так и не понимаю», -  Слава с задумчивым взглядом уставился вдаль, будто там можно увидеть решение.
«Может, это канал древнего вулкана?» - неуверенно предложил вариант Лешка, - «А что? Дыра круглая, диаметр с полкилометра – для канала вулкана подходит. А заполнено может быть породами любыми, кроме осадочных».
Я думал отмолчаться, предложить пока было нечего. Но и Лешкину идею не мог поддержать, потому что, пока бегали по горкам, успел разглядеть среди непонятных пород что-то похожее на конгломераты, которые отнести к интрузивным образованиям, раз они жерло или канал вулкана заполняют,  невозможно.
«А ты что думаешь?» - напомнил начальник, что отмолчаться у меня не получится.
«А видел не больше вашего!» - это я всем, потом Леониду как старшему геологу, - «Покопаться нужно. Попробовать разделить непонятные породы на  разновидности. Глядишь - и осадочные появятся».
«Я разбирался», - вместо Леонида Дмитровича ответил Слава, все также глядя вдаль, - «ничего там не выделяется!»
«Тогда так», - начальник принял решение, - «у Славы не получается – ты разберешься!» - и ткнул пальцем на меня.
«Почему я?» - возмутился, но показушно, не первый раз заставляли разбираться в сложных местах.
«А потому!» - не дал мне продолжить Леонид, - «Слава уже пробовал, Лешка ерунду предложил, насчет вулкана, а у тебя в башке точно что-то есть, вот и проверишь свою идею!»   Ну и что оставалось? Согласиться.
Три дня разбирался. Выделил среди непонятных пород три разновидности, проследил их до пород знакомых,  и убедился, что контакт с ними точно не тектонический – не по прямым линиям, а по сложной кривой. Тщательно поковырялся на контакте во всех возможных местах молотком, и везде встретил небольшие хорошо окатанные обломки, по виду и составу аналогичные непонятным породам. То-есть, непонятные породы в древнейшие времена слагали поверхность, успели частично разрушиться и образовать прослой конгломератов. А породы хорошо известные нам, образовались по времени позже, уже на этих конгломератах.  А еще позже, в нашем конкретном месте, и они были разрушены полностью.   Типичная в геологии ситуация – эрозионное окно: более древние породы выходят на современную поверхность без тектонических границ.
Еще раз вчетвером съездили в поле, показал и рассказал все на месте. Слава и Лешка промолчали, хотя с моими наблюдениями