Романтика переходного периода (окончание).

на юге они резко сместились в сторону, и после этого смещения мощность их упала до двух метров. Понятно, есть мощный и – главное – древний разлом, сыгравший ведущую роль в процессе углеобразования.
А на севере угли разворачивались вправо, повторяя контур долины, и описав полукруг, начали прослеживаться на юг, как второе – восточное - крыло гигантской складки. Сейчас я приближался к разлому, за которым мощность углей должна резко упасть до двух метров.
«Пока все хорошо», - в пятницу успокоил мою душу Игорь Георгиевич, посмотрев карту, - «Намечается отдельный блок, с двумя мощными горизонтами углей плюс в них же уран. Причем угли на крыльях складки везде выходят на поверхность, и не перекрыты более молодыми красноцветами. Окажутся пригодными для промышленности - добычу можно вести дешевым карьерным способом».  
Вернувшись в субботу с поля, увидел открытую в  квартиру дверь. Света при моем появлении выронила на пол тряпку, и с визгом бросилась навстречу. Когда оторвались друг от друга после долгого поцелуя, эта чистюла начала командовать:
«Пойдем во двор, там ведро воды греется. Я полью, ты грязный и пахучий. А потом все остальное!» - улыбнулась лукаво. Пока умывался, рассказывала, как каждый день надоедала Леониду Дмитровичу, что бы отправил ее в партию, как наконец он машину выделил, а ребята сегодня утром загрузили в нее вещи и подарочный холодильник, И что от себя он затолкал в кузов несколько досок, плит ДСП и рулон рубероида – на обустройство в пустой квартире, и сооружение душа, без которого в нашем климате и при работе в поле не обойдешься.
В остаток дня мы ничего полезного в квартире не сделали – неделя разлуки показалась очень долгой. Поэтому был ужин с вином и разговорами, рано легли спать – не на узкой кровати, а на полу на спальниках,  долго шептались и дурачились, восполняя пропущенные радости и наслаждения близкого общения.
В воскресенье смотались в Мирный, в хозяйственном магазине купили минимум необходимого, в том числе нормальную кровать, и к обеду я на попутной машине привез все домой, рассчитавшись с шофером бутылкой. До вечера крутил шурупы и гайки, купленные предметы собирая. Потом к Свете пришла девушка, с которой она приехала в партию по окончанию техникума. По поводу встречи подруг, на новенький стол  были выставлены банка холодного пива из новенького холодильника, и сухая рыбка, из привезенных мною из отряда запасов.

                        Часть двадцать четвертая.

Главное для геолога - на участке осмотреться и понять, где и что можно ожидать. Тогда  работа сложностей не представляет. Но одно мне не нравилось –  каждый день должен быть в поле и торчать при агрегатах: БКМе, шнеке, картировке.  Пару раз пришлось серьезно поговорить с работягами – я отлучался от шнека на десять минут, и уже все, в двух профилях  угли не вскрыли. Пришлось возвращать агрегат на старые скважины, добуривать по паре метров, пока не шла черная муть – разрушенный уголь. То-есть, времени составлять разрезы по всем дудкам и скважинам не оставалось - делать это можно только в камералке. Я собрался просить у Игоря Георгиевича в помощь  надежного техника-геолога, который мог заменять меня возле агрегатов, но сложившуюся ситуацию тот просек сам, и предложил зайти к нему в кабинет. Для начала поинтересовался новостями с участка, посмотрел мою полевую карту, с уже определившимися границами развития сероцветов и красноцветов, с вынесенными выработками и проставленной на углях радиоактивностью. С удовлетворением покивал головой:
«Все хорошо. Можно намечать оценочные скважины – нам нужна радиоактивность в углях по всей мощности пластов, и по их падению на сколько получится. Без разрезов не обойдешься, и составлять их придется  тебе», - я открыл рот сказать, что для этого нет времени, но главный геолог меня остановил жестом, - «Погоди. Есть толковый техник, Дмитрий. Между нами говоря, зануда жуткий, но дело знает, и работягам спуску не даст. Будет за ними присматривать, а ты в камералке посидишь», - помолчал недолго, и продолжил, теперь стараясь не смотреть мне в глаза - «Я то уверен, что со всем справишься, но в городе думают по другому», - глянул на меня мельком, - «Ладно б одни угли, но в них и уран, а это не шутки, молодого специалиста ответственным не утвердят».
«А кого утвердят?» - это я с улыбкой, показать, что ничуть не расстроился, таким вот недоверием.
«Присылают старшего геолога, с опытом работ на углях с ураном. Ты к нему присматривайся, набирайся опыта. А Дмитрий с завтрашнего дня в твоем распоряжении».
Ну что ж, под началом  признанного специалиста завсегда работать легче – ответственности меньше. Да и действительно, что с салаги – это от меня – можно ожидать? Так напортачу, что никому мало не покажется, а расхлебывать придется всем и долго.
Я не очень и расстроился, понижением в ответственности, но отнюдь не в обязанностях. Потому что, если сказать честно – на углях я мог показать себя всего лишь хорошим специалистом, и только. Найдены они давно и даже не нашей партией. Ну повезло выделить блок, где мощность их приличная и есть уран. Только ни о каком первооткрывательстве и речи быть не может. А мне так хотелось найти промышленный объект самому! И что бы все это признали!
Тьфу, даже самому противно, от таких желаний. Да и…уже понял, что одному, без геофизиков, без участия других геологов ничего открыть невозможно.  Дай бог объект не пропустить, если он у тебя на участке окажется!
На следующий день свозил техника Дмитрия в поле, объяснил ему обязанности – присматривать за агрегатами, что бы уверенно перебуривали наносы и врезались в коренные. И с удивлением увидел, что работяги не только с моим помощником не ругаются, а в его присутствии побыстрее начинают бегать и слушают команды безприкословно. Видно, с человеком сталкивались, и халтурить не пытаются, с «занудой», как его определил главный геолог, это не проходило. Теперь я мог со спокойной душой посидеть в камералке.
Игорь Георгиевич иногда заходил в комнату, где мне определили место, смотрел составляемые разрезы. Дал дельный совет:
«Лучше, если делать не короткие на выходах углей, а длинные, через всю долину. Чтобы  каждый захватывал оба крыла складки. Позже в центральной части придется бурить скважины поисковые – определить максимальную глубину залегания углей и мощности пластов - нам еще и его запасы считать придется».  
Совет я учел, но, раз появилась возможность, поинтересовался у главного геолога о другом:
«В прошлом году я в отряде составлял схему по перспективной структуре. Знаю, что зимой там велось поисковое бурение, и руды не нашли. Но хоть что-то интересное было?»
«То же, что и с поверхности - интенсивно измененные породы», - улыбнулся, - «А ты молодец, свой участок  не забываешь!» - как можно забыть, если это мой первый, где бурение проводилось, и в душе – ничего не мог с ней поделать! – таилась надежда, что хотя бы одна скважина в руду врежется. Вот наивность! Но я не остановился:
«А как со второй похожей структурой, в долине с наносами?»
«Бурение пока не проводили. Кое-что ты не доделал, и сейчас проходят дополнительные канавы. Заодно и схему составляют вдоль структуры в масштабе покрупнее, что бы места заложения скважин определить надежней. А бурение зимой проведем».
«Структура хорошая, жалко, если тоже пустой окажется», - мне стало чуть-чуть досадно, что я  углями занимаюсь, а не  на этой структуре продолжаю доизучение.
«Хорошая», - согласился и Игорь Георгиевич, - «Только с поверхности ореолов нет, значит, и надеяться особо не на что. Но бурение все равно проведем».
Больше с пустыми вопросами я к главному геологу не приставал, но для себя вспомнил, что от долины с углями не больше пятнадцати километров до родника, где я в прошлом году побывал два раза, и добыл одного рогача. Картинки тех приятных моментов промелькнули в сознании и вытолкнули на первый план мысль: до родника можно добраться – подъехать до участка с буровиками в субботу вахтовкой, а дальше на своих двоих, то-есть пехом. Возле родника переночевать, и в воскресенье, по окончанию  дневной смены, той же вахтовкой вернуться в партию. Только как на это посмотрит Света?
Света посмотрела правильно:
«Съезди, съезди. Повезет – шашлычек сделаем, как в отряде. Я подругу приглашу, ты кого-нибудь. Пора друзьями обзаводиться, что бы и к нам приходили, и мы их навещали», - улыбнулась, - «Мы все одни и одни, мне посекретничать о женском хочется, а у тебя одна работа и работа. Глядишь, и об охоте расскажешь!» Права Светуля! Пора нам в партии или прибиваться к какой-нибудь компании, или же организовывать свою. А шашлык для этих целей очень даже подходит.
Вечером в пятницу я сложил в рюкзак одностволку, патроны, нож, бинокль и фляжку, сверху привязал к нему чехол от спальника – что бы ночью не лежать на голых камнях. Разыскал среди других вещей робу с налокотниками и наколенниками – вдруг и поползать придется. Увидев такие приготовления, Света соорудила кучу бутербродов с колбасой, на ночь в пакете положила их в холодильник, на видном месте поставила пустой термос – не забыть завтра налить в него чай.
В субботу с обеда я пришел в камералку с рюкзаком, и по окончанию работы побежал к гаражу, откуда вахтовая машина должна вести смену на участок. Через час выгрузился из машины возле дальней буровой, посмотрел, что у нее с керном – в данный момент никак, проходят наносы и до коренных не добрались. И потихоньку пошагал в направлении знакомого родника. Только теперь напрямую, потому что никакой дороги к нему отсюда не было.
Три часа ходу – и я на месте. Следов сайги возле водички море – уже хорошо. Выложенная прошлым летом загородка из камня тоже на месте, возле нее валяется несколько старых, но этого года, окурков – кто-то здесь побывал. Прошелся до кустов, в которых когда-то свежевал рогача – от него остались лишь шерстинки в траве, зато рядом валялась  довольно свежая шкура и голова рогача. Пробежался по лощинке, по которой подходил к роднику первый раз,  и быстро нашел следы мотоцикла, вероятно Восхода. Кто-то к роднику подъезжал, а не пер пехом, и мысль сразу появилась: пора и мне подумать о мотике, если по настоящему хочу разведать охотничьи угодья вокруг партии.
Уже стемнело, время устраиваться на ночлег. За загородкой из камней расстелил чехол от спальника, убрав из под него торчащие камни, все из рюкзака выложил, сам засунул в чехол под голову, ружье положил рядом, патроны в карман робы, остальное как говорится под руку. Теперь можно пару бутербродов с чаем на ужин.
Скоро пришлось залезать в чехол от спальника – стало прохладно. Застегнул его, оставив открытым лицо. Сон не шел, да и по времени для него было рановато. А звезды уже блестели бриллиантами, и луна в своей половинке из-за верхушек сопок освещала обращенные к ней склоны, вселяя неоправданную надежду, что и в этих, отраженных от луны солнечных лучах я сумею разглядеть животину, если она в них попадет. Недавний вечерний ветерок теперь стих окончательно, и лишь изредка напоминал о себе слабыми порывами где то там, на вершинах сопок, тогда как внизу установилась идеальная тишина. Возле водички изредка кто-то попискивал, часто-часто хлопал