скважину можно спокойно закрыть, без плановых еще трех метров. Выпрямился над ящиком с керном – работяги рядом с надеждой на меня смотрели.
«Все нормально», - это для них, и тут же увидел радостные улыбки: принимаю я скважину! Приказал устье накрыть листом железа, и не вздумать на забой что-либо бросать – в ней еще предстоит геофизику Андрею поработать, с его новой аппаратурой. А рядом забил новый колышек, на который веселые работяги тут же установили свой агрегат. Теперь я свободен, и…вновь донесся знакомый и отнюдь не ароматный запашок. Где ж это дохлятина лежит? Пошел, как говорится, «по ветерку» на запах – через десяток метров он исчез. Несколько шагов сделал назад – появился опять. Интересное дело! Снова шагнул вперед – запах появился. Теперь назад – снова исчез.
Я начал делать небольшой круг, и наткнулся на древнюю скважину, пройденную при царе Дадоне, при оценке рудного гнезда, на котором я сейчас командую буровиками. В те времена техника была примитивной, и если сейчас диаметр скважин сантиметров десять и около того, то раньше меньше двадцати сантиметров бурить не могли.
К моему удивлению, слабый запашок не постоянно, а некими волнами вытекал из этой скважины. Попробовал заглянуть внутрь – чернота, бросил вниз небольшой камушек – очень быстро достиг дна, значит, скважина не глубокая. И тут я вспомнил, что недалеко отсюда, всего метрах в пятистах, есть скважина наша, глубокая, пройденная на продолжении той же низины, в которой я сейчас стою. Удивительная тем, что из нее вытекает водичка, образующая рядом небольшую лужу. Только водичка – соленая и с сероводородом, воняет сами понимаете как, и даже сайга ее не пьет. Может, и в этой древней скважине, что у меня под ногами, на забое тоже водичка с сероводородом? Бросил вниз еще камушек и прислушался: прогремев по стенкам скважины, упал на что-то мягкое, не так, как камень на камень. Похоже, водичка внизу есть – тогда и запашок объясняется. Ну вот, все просто – теперь можно и в партию.
Когда мои ребята – Владимир и Паша – вернулись с поля, я их пораспрашивал, насчет канавщиков. Главное разузнал: в последние дни никто не исчезал, никто не уволился, и все ездили в поле зарабатывать денежки кайлом и лопатой. Но канавщики были не только у меня в группе, и об их коллегах, менее мне знакомых, побежал поинтересоваться к руководителю горной службы. Оказывается, нужный мне кадр у него есть. Вернее, был, потому что на днях исчез, не закончив заданную канаву. Но такое уже случалось, и начальник службы очень надеется, что тот, по окончанию очередного запоя, вот-вот объявится. Потому что с желающими помахать лопатой в партии постоянная напряженка. Теперь мне нужно заглянуть к Павлу Петровичу.
«Если насчет канавщиков», - догадался, зачем я у него появился, – «то Михаилу уже звонил – есть у нас один, исчез без предупреждения и разрешения. Но должен вернуться – рабочая одежда осталось, да и деньги заработанные не получены», - я кивнул головой, соглашаясь, а Павел Петрович заулыбался, - «А за сапогами и ботинками Михаил уже приезжал, и с собой увез – сравнить отпечатки с них и те, что у ювелирного в траншее. Только пропавший мужик», - поискал на столе бумажку и мне прочитал, - «Лопатин Иван – вряд ли способен на серьезное дело, вроде Мирненского ювелирного. Интеллекта не хватит, его удел – кайло и лопата, не больше!»
Я тут же вспомнил Ивана Лопатина – весной он у меня поработал. Да, мужик – простота душевная. Не жаловался, не предъявлял претензий, вел себя тихо, и… постоянно после получки трое-четверо суток безвыездно проводил в поле возле последней своей канавы, куда привозил старенький спальник и рюкзак с бутылками и едой. Только лопату и кайло в руки не брал, а кайфовал в вялотекущем запое. Поэтому, с мнением Павла Петровича я согласился, но не на сто процентов:
«Все правильно, но в траншее он мог и поработать, если был на подхвате у умного организатора», - и попытался начальника спровоцировать на телефонный разговор, - «Может, Михаилу позвонить? Он же наверняка с обувью в траншею уже сбегал, и все что нужно, там сравнил!»
Павел Петрович улыбнулся, головой покачал – нахал я законченный, - но к телефону потянулся. Минут пять с Михаилом разговаривал, но понять, что тот ему отвечал – для меня было невозможно. Только неожиданная серьезность начальника партии, и длительность разговора – целых пять минут! – вначале вызвали, а потом все укрепляли и укрепляли совсем не безобидные мыслишки. Наконец Павел Петрович положил трубку, и мне реальность их подтвердил:
«Плохие мы психологи. Думали - простой канавщик, кроме лопаты ни на что не годный. А он один ювелирный обнес! Следы в траншее – его ботинок! И на этих же ботинках – собственности Ивана Лопатина – нашлись его отпечатки пальцев. И они совпадают с теми, что в магазине на стеллажах! Вот так то!»
Да, с Павлом Петровичем мы лажанулись капитально. Провидцы хреновые! Но и во всем хреновом момент есть положительный: преступление Михаил раскрыл, и можно его поздравить. А на Иване Лопатине, как канавщике, поставить крест – в партии он никогда не появится. Теперь его искать – при денежном эквиваленте похищенных драгоценностей – нужно по всей стране. В первую очередь не забывая пляжи Черного моря.
Утром Андрей проснулся первым. Убрал постель, от нечего делать приготовил завтрак на двоих, с яичницей, бутербродами и хорошим (не бурда!) кофе. И начал ждать, когда появится его мучительница.
Появилась, правда уже не в ночнушке, посмотрела на стол и улыбнулась, может даже и ему. А когда привела себя в порядок – за стол села, и вдвоем они позавтракали. Не разговаривая.
А после работы она сбегала в магазин, и засела на кухне, мурлыкая как кошка. Приготовила невиданный ужин, с салатом, горячим блюдом и десертом, и явилась на него, облачившись в прозрачный халатик. С чего бы? Знает же, что у Андрея сейчас температура определенных частей тела повышается и мышцы напрягаются, от такого ее, фривольного, вида. Но, когда выставила на стол бутылку вина, обалдел по полной. Даже пальцы на руках подрагивать начали! Чертовка на этом не остановилась:
«Открой, пожалуйста, бутылочку!» - и ему улыбнулась. Открыл, рюмки налил.
«А теперь», - свою рюмку подняла, - «выпьем за любовь! И что б у нас больше никаких раздоров!» - своей рюмкой стукнула по рюмке его. С ума сойти! Вслед за ней проглотил вино, а потом, мало что соображая, поднялся со стула, к соблазнительнице подошел, молча поднял ее на руки, и отнес в спальню. И эта недотрога, в кровати и без возражений, позволила ему все.
Пятница.
Утром еще раз Андрея удивила: прижалась к нему горячим, дурманящим телом, и когда он, как мужику и положено, запустил руку под ночнушку, не возмутилась, по обычному, а улыбнулась, и попросила:
«Ну Андрюшенька, ну давай вечером! Сейчас мне так хорошо!»
Ну и ну! Раньше – в не его день – она, во-первых, никогда б к нему не прижалась. А во-вторых – если б конечно рискнул запустить руку куда не положено - вместо ласковых слов много чего наговорила, невозможного для изложения на бумаге, по поводу его постоянной сексуальной озабоченности.
Андрей тут же шаловливую свою ручку убрал, и замер, не рискуя даже шевелиться. Что-то с его мадам происходило, но что – понять не мог. Хотя изменения ему нравились, потому что просьба - «давай вечером» - означала, что уже сегодня ненавистный для него график исполнения супружеского долга будет нарушен в лучшую сторону: с двух на… хотелось бы, дней на шесть в неделю. А ради такого можно вытерпеть все!
Через пять минут блаженства – так ему показалось – в его объятиях, мадам открыла глаза, улыбнулась, и неожиданно расщедрилась на поцелуй. Чего никогда утром не делала. И пока Андрей приходил в себя, от этого ее поцелуя, прошептала - «Пора вставать!» - и из кровати выскользнула.
Дальше – больше. Обычно кофе пили молча, сейчас же жена завела разговор:
«Скоро суббота – пора подумать, чем будем заниматься!»
Чем! У нее на выходных занятие всегда одно: сбежать к подругам, умотать с ними в Мирный, и проверить там все магазины с женскими шмотками. А он дома будет злиться, ее ждать, что-нибудь приготовит на обед. И конечно, будет читать технические книги по своей профессии геофизика, что жену больше всего возмущает, потому что считает это пустым времяпровождением. А ей магазины проверять – времяпровождение полезное! Андрей не знал, что ответить, потому что подобных вопросов никогда от нее не слышал. Но и промолчать было нельзя – вопросик-то, еще раз подтвердил, что в голове жены что-то меняется, в лучшую сторону. Потому решил инициативу, насчет выходных, полностью отдать в ее руки:
«Что ты решишь – тем заниматься и будем!»
«Тогда так!» - разулыбалась эта … напрашивалось слово «зараза», но Андрею сейчас оно не понравилось, и - в мыслях конечно, - заменил его на «соблазнительница». А как по другому? Она же его все утро соблазняет! На что? И с чего бы?
«Я решила пригласить гостей. Только чтобы была пара – и мне с женщиной посплетничать, и тебе с мужчиной поговорить. Вот до перерыва и подумай, с кем нам скучно не будет!» - Андрей даже побледнел, от сложности для него подходящую пару найти, и – еще сложнее – уговорить ее к ним придти. Потому что эта соблазнительница ранее прекрасно обходилась без гостей. И не только обходилась, а и Андрея ни в какие компании, где можно выпить, не отпускала, и довела дело до такого положения, что на него все махнули рукой как на женского подкаблучника, и приглашать к себе перестали.
«Не знаю, согласятся ли», - Андрей старался говорить спокойно и ровно, что бы не спугнуть наконец то появившуюся возможность обзавестись если и не друзьями (имел ввиду для себя, у жены то подруг было море), то хотя бы хорошими знакомыми, и неожиданно предложил, - «Если с Юрием Васильевичем поговорить?»
«И я о нем подумала! Только что бы с женой!» - теперь она его по голове погладила!
«А…. к …какому…. часу приглашать?» - пролепетал Андрей чуть ли не заикаясь от еще одной неожиданной ласки.
«Пригласишь на субботу, а о часе - договоришься с Юрием Васильевичем», - и выпорхнула из-за стола переодеваться, на работу. В возникшем желании ей угодить – после всех сегодняшних загадочных женских поступков – убрал стол и начал переодеваться на работу тоже.
Опять! Знакомая самоходная буровая и сегодня торчала возле камералки, а ее команда – три гаврика, – заметив меня, зашевелилась, и двинулась навстречу.
«Какие проблемы?» - поинтересовался у старшого, после взаимных приветствий.
«Никаких!» - засветился тот улыбкой, - «Из руды вышли, на шести метрах! Закрывать можно скважину!»
Продвинутые ребятки! Когда приспичит, они не только бурить могут, но и породы пустые от руды в керне различать. А сейчас им приспичило точно: короткие скважины не обещали хорошего заработка. А значит, нужно с ними побыстрее кончать, то-есть, закрывать как можно раньше, если такая возможность появится.
«Погнали керн смотреть!» - не заходя в камералку, я шагнул к их агрегату.
«Вчера здесь такая вонь стояла, что не вздохнуть», - сообщил мне старший мастер, когда вылезали из машины на вдрызг разъезженном пятачке, - «а несло из старой
