козырная позиция.
Мирон подмигнул заговорщицки.
- Я первый туристов встречаю! И контакт с людьми быстро нахожу. Я бы не только банки, я бы и травки ваши ядовитые пристроил...
Хлопнула дверь.
- Травки, между прочим, лечебные, а не ядовитые!
В лавку, дымя тонкой сигареткой, решительным шагом вошла Зинаида Павловна.
"Подслушивала" догадался Ираклий Клементович. "Стояла за дверью и подслушивала. Самая хитрая она тут, больше всех ей надо!"
Следующая мысль вселила в душу беспокойство.
"А не сказал ли я ненароком чего-нибудь этакого?"
Впрочем, тут же решил, что - едва ли. Вот только на жизнь нескладную жаловался постороннему, а подобные исповеди супруга не приветствовала.
Но это упущение простительное. Супруга и без того считала мужа человеком слезливым и излишне доверчивым, потому доверительную беседу с посторонним считала делом хоть и наказуемым, но наказуемым не сильно, в рамках среднестатической болевой чувствительности.
А вот Мирон, пренебрежительно отозвавшись о травках, глупость допустил непростительную.
Он, впрочем, и сам это понял, потому и сжался, сгруппировавшись заранее, и по-черепашьи втянул голову в плечи.
- Это что же получается?! - начала обличительную речь Зинаида Павловна. - Я, человек с высшим образованием и тонким художественным вкусом, сама собираю целебные травы, сама подсушиваю, сортирую, по пакетикам раскладываю - и в итоге отрава получается? Так, что ли?
"Будто я не знаю, по каким помойкам ты их собираешь!" подумал Мирон.
И попытался обворожительно улыбнуться, однако по причине страха и волнения улыбка получилась кривой и вымученной.
- Прекрати скалиться! - возмутилась Зинаида Павловна. - Возмутительно! Товар ему не нравится! Ишь, знаток ведической медицины нашёлся... Мы тебе на кусок хлеба даём заработать! Одежду покупаем!
Она прищурилась подозрительно.
- Где шорты лимонные, что на прошлой неделе купили? Эксклюзив, между прочим, бутиковая вешь! В Москве такую не найдёшь! Где они? Почему ты в приличное торговое заведение в рубище приходишь? Как тебе вообще товар можно доверить, дилер голозадый?!
- Шорты в полной сохранности, - поспешно ответил Мирон. - Я их только в самых торжественных случаях надеваю! Для особых клиентов, уважаемых людей... Шорты в надёжном месте хранятся, будьте спокойны. У меня в порту местном знакомый работает, так я в его каморке всю приличную одежду держу. У меня дома нельзя, сами понимаете... Так что всё ценное под замком, вы не беспокойтесь!
Зинаида Павловна аккуратно затушила сигарету о край стоявшей на краю прилавка синей фарфоровой пепельницы и жестом патриция, гонящего прочь провинившегося слугу, показала Мирону на дверь.
- А новая партия? - забеспокоился вольный дилер. - Ещё хотя бы пару баночек! Мне за жильё платить надо!
- Какое жильё! - возмутилась хозяйка. - Ираклий, о чём он говорит?
Муж развёл руками и, повернувшись к спорящим спиной, начал суетливо раскладывать по полкам коробочки с целебными желатиновыми пилюлями (сырьё для которых сам вываривал на заднем дворе, часами помешивая булькающее в закопчённом котелке густое и зловонное варево, в котором плавали скупленные по дешёвке на местной бойне кости).
- Ты же под мостом живёшь!
Мирон помялся и переступил с ноги на ногу.
- С тебя муниципалитет ни гроша не берёт! Ни рупии! Нет, как ты смеешь!
- Такое дело, - ответил Мирон. - Меня Камиль, полицейский местный, предупредил... Проверка через три дня, облава будет. Кто пятьдесят баксов не приготовит, либо в местной валюте... В общем...
Он ребром ладони провёл себе по горлу.
- О, Господи! - и Заинаида Павловна схватилась за сердце. - Ты чего это говоришь? Прирежут, что ли, чёрные?
Мирон замотал головой.
- Если бы! Нужен я им больно... Всех, кто не заплатит - загребут. Местных, не местных - без разницы. Общая облава... У начальника полиции сын женится, деньги нужны. Полицейским надо на подношение скинуться. Вот они и решили городок почистить. Да... А порядки тут, прямо как в России. Нет денег - живи по закону! Беда... Домишко снесут как незарегистрированный, а меня - в тюрягу. Хорошо, если местную, так всегда договориться можно... А если в Бангор отправят? В центральную каталажку?
Мирон зажмурился на секунду.
- Могут, как иностранца... Тогда ведь депортируют! Как пить дать, депортируют! Вот ведь... Незадача... Как лучше хотел, для вас ведь!
И Мирон очень натурально всхлипнул. Очень ему самого себя стало жалко.
Впрочем, сообщение о готовящейся облаве он не выдумал. Выдумал только сумму. Точнее, слегка преувеличил.
Камиль говорил о тридцати долларах. С возможностью сторговаться за двадцать пять.
Это - почти как с местного (местные платили двадцать). Осевшие в Нараке иностранцы, не накопившие денег на приличное жильё и потому попавшие в число клиентов Камиля, платили по сорок пять.
Хиппи не платили Камилю и его полицейской команде ничего. С местными коммунами хиппи работал лично начальник городской полиции. Говорят, были какие-то посредники, которые отчисляли ему деньги за спокойную жизнь детей цветов, но...
Точной информации ни у кого не было. Даже у Камиля. Что имел начальник с "цветоводов", какие суммы и за какие услуги - знал только сам начальник.
"В хиппи, что ль, податься?" подумал Мирон, утирая кстати выбежавшую из уголка глаза слезу. "Мир, просветление... Make love, опять-таки... Благодать!"
Зинаида Павловна растаяла и потеплела сердцем к несчастному.
- Ираклий!
Она повернулась к мужу.
- Дай уж ему пару баночек на реализацию. С синими этикетками...
Зинаида Павловна вздохнула и опустила голову.
- Пусть подавится!
Мирон засуетился и начал судорожно тереть вспотевшие ладони о пыльные шорты.
- Это очень правильно! Это вовремя! Как раз заработать на жизнь спокойную! Это очень выгодные вложения...
- Молчи уж! - прервала его восторги Зинаида Павловна.
Ираклий Клементович выставил на прилавок две полулитровых банки с синими, криво налепленными этикетками.
- Аюрведическая мазь для кожи, улучшает состояние эпидермиса, - проинструктировал он Мирона. - Защищает от ультрафиолетовых лучей, излечивает ожоги, снимает отёки. Образует устойчивый к морской воде защитный слой...
"Надо ещё вазелина заказать" подумал Ираклий Клементович. "Вазелин заканчивается..."
- Понял, понял! - радостно произнёс Мирон и, прижав банки к груди, пошёл к выходу.
И самой двери он остановился и, встав к хозяевам в полоборота, заявил:
- А я такого человека видел! Сегодня видел! На вилле "Синди"... Хорошую комнату снял, с окнами на пляж. И душ свой, и туалет. Прямо отель "Савой", номер люкс!
Хозяева не ответили. Раскладывали товар на прилавке и даже головы не повернули в его сторону.
Судя по словам Мирона, он каждый встречал какую-небудь историческую личность. В крайнем случае, просто суперзвезду.
На поверку же оказывалось... В общем, рассказы Мирона о неожиданных встречах с великими доверия не вызывали.
- Писатель! - выложил последний козырь Мирон. - Известный писатель! Искандеров! Михаил Искандеров!
Молчание.
- Ну как же! - возмутился Мирон. - "Грозовой рассвет"! "Ложь невинных"! "Любовники Лорен"! Не читали?
Молчание.
- Что, правда не читали? Совсем? И писателя такого не знаете?
Мирон был явно обескуражен.
- Сериалы по его книгам ставили... Не помните? Во дела... И любовные романы не читали? А как же... Да я обязательно с ним познакомлюсь! И вас познакомлю! Это же... Клиент, может быть!
- Мирон, - усталым голосом произнёс Ираклий Клементович, - в Нараке скоро олигархов будет как грязи, а ты с писателем каким-то... Вышел в тираж щелкопёр, да и прикатил в дыру. Тоже мне, новость... Скоро вся Россия по миру разбредётся, так чего теперь делать? Вокруг писателей хороводы водить?
Ираклий Клементович махнул рукой.
- Иди уж, Мирон, работай.
Мирон подтолкнул коленом дверь и быстрым шагом покинул лавку.
Обидевшись за писателя, он даже прощать с хозяевами не стал.
- Забавный человек Мирон, - прошептал Ираклий Клементович.
- Все мы забавные, - ответила Зинаида Павловна. - Кто только с нами забавляется, хотела бы я знать?
Прищурившись, она повернула банку на бок и посмотрела на запылившуюся этикетку.
- Ираклий, замени! Замени бумажку на новую! Немедленно! Ну, что ты понаписал? Средство от ревматизма... Кому это здесь надо? Вот вторую неделю продать и не можем! Замени этикетку и добавь глицерина, будет ведическое средство после бритья. И много не лей, двух ложек хватит!
Ираклий Клементович вынул из-под прилавка коробку, извлёк из неё скрученную рулоном бумажную ленту, баночки с краской, фломастеры, картонные трафареты с варезанными на них замысловатыми названиями лекарств (на латиннице и ещё на каком-то диковинном языке, который супруга выдавала за санскрит).
Помолился, обратившись к весело танцующему на верхней полке Шиве.
И приступил к работе.
А если солнце...
А если по крышам...
А если солнце прыгает по крышам, разбрасывая жар, будто капли до кипения подогретой патоки, разбрасывая жёлто-белый, обжигающий кожу жар - не покидайте, не покидайте тени.
И не заметите, как провалитесь в тёмный, душный морок, так что огненный шар над головой скакнёт в темноту, и протяжный звон у шах сменится коротким, ежва слышным хлопком - и молчанием.
Осторожно дышите. Воздух полдня опасен. Сердце будто наполненный горячим воздухом шар, тугой шар. Лишний вдох - и лопнет.
Держитесь тени, идите медленно и осторожно. Купите бутылочку прохладной воды... Нет, не там! Не в той лавочке, что у старой, с колониальных времён оставшейся католической церкви. Красив храм, оставленный португальцами, но лавчонки, прилепившиеся к белым его бокам, пользуются у знающих людей дурной репутацией.
Местные торговцы воду набирают... Э, да вам лучше не знать!
Вот пройдите (осторожно! осторожно!) ещё метров двести, да у самого входа на заполненный многоголосыми и многоязыкими толпами городской базар зайдите в лавку Хамида, над входом в которую висит гордая надпись SuperMarket.
Красными буквами по белому куску картону.
Можете секунды три постоять у входа и сделать вид, что любуетесь надписью.
Хамиду будет приятно. Это он сам писал.
Да, заходите к нему. У Хамида замечательная лавка. По местным меркам - и впрямь супермаркет. Ну, почти супермаркет...
У Хамида есть даже холодильник. И потолочный вентилятор! Был ещё кондиционер (над входом), но месяца два назад фреон вытек, а до ремонта всё руки не доходят.
Но холодильник морозит исправно. И в этом холодильнике всегда найдётся замороженная, ледяная, голубая, тонкой изморозью покрытая бутылка самой вкусной на свете питьевой воды.
Купите воду. Обязательно скажите Хамиду спасибо, он будет очень вам благодарен за внимание. Не забудьте взять сдачу!
Хорошо, совсем мелкие монетки можно оставить в коробке с надписью Tips, что лежит себе скромно (но заметно) у самой кассы.
И отправляйтесь в путь. Возле базарной площади есть, что посмотреть. Там много местных достопримечательностей.
Правда, их ещё надо суметь отыскать, хотя бы разглядеть за городской сутолокой, потоками заполонивших площадь повозок, скутеров,
