обернулись. Вдалеке появились три тёмные фигуры - два мужика тащили куда-то третьего.
- Ой... Это моего отца несут, - испугалась Лена. - Он ещё не вышел из запоя, его почти каждый вечер так приносят... Ладно, Саша, я пойду, как-нибудь потом встретимся...
- Я провожу тебя, - он водрузил на плечи коромысло. - Он вас гоняет?
- Нет... Просто его надо раздеть, уложить спать, - объяснила Лена. - И маму надо успокоить - она расстраивается, когда он пьяный приходит.
Саша задумался - всё это было для него непривычно. Его отец не пил спиртного, разве что одну стопку на праздник. У деда была тяга к спиртному, он даже гнал самогон, но бабушка находила его и выливала. К тому же теперь он сильно болел, и врачи тоже не разрешали ему выпивать.
Возле калитки Лена взяла у него коромысло, и они договорились встретиться как-нибудь потом и погулять.
Он шёл домой с небывалой лёгкостью и радостью на сердце. Во дворе он встретил деда, который ходил в загон кормить скотину и кур. Только Саша хотел рассказать деду о встрече с Леной, как тот улыбнулся и махнул рукой:
- Можешь не рассказывать, я всё по лицу вижу. Значит, всё-таки любит она тебя, Сашок... Я ведь тебе говорил - девки смелых любят...
- Деда, я так долго её добивался... Неужели это всё случилось наяву?.. - не мог поверить Саша.
Ему хотелось, чтобы все были так же счастливы, как и он.
ГЛАВА 3. АНФИСА
Через несколько дней после приезда Саши в Москву состоялась встреча его группы с научным руководителем Ириной Алексеевной. Саша недолюбливал преподавательницу; у них почти с самого начала сложились холодные, отстранённые отношения. Ему не нравились строгость, какая-то пафосность Ирины Алексеевны, не нравилось общаться с ней, поэтому на её семинарах он отмалчивался, а если его спрашивали, то отвечал коротко и сухо. Его удивляло, что у одногруппниц сложились хорошие отношения с ней, потому что ему всё в ней не нравилось - и то, что она, будучи в солидном возрасте, постоянно молодится, и то, что шутит как-то нелепо.
Встреча прошла быстро, во время перемены, на кафедре.
- А где же Илья? - спросила Ирина Алексеевна.
Никто не знал, что ответить. Илья был вольной птицей, посещал занятия редко и давно уже был на грани отчисления.
- Передайте ему, пусть ищет другого научного руководителя, - жёстко сказала Ирина Алексеевна. - Я с ним церемониться не собираюсь. Так, давайте начнём обсуждение...
Девушки рассказали о своих работах, спросили, что было непонятно, получили рекомендации. И преподавательница обратилась к Саше:
- Александр, как у вас идёт работа?
- Введение и большую часть первой главы - о протогреческом и микенском языках - я написал, - сообщил он. - Законспектировал несколько источников к следующим главам.
- Вы нашли все источники, которые я рекомендовала?
- Нет, ещё два источника надо будет найти. Я посмотрю в Ленинской библиотеке - там должны быть.
- Не "должны", там они точно есть. Не затягивайте, пишите дальше. Жду от вас работу к одиннадцатому марта. И помните: у вас есть предзащита.
На этом встреча окончилась, и Саша с девушками отправились по домам.
***
Заходя в квартиру, Саша услышал голоса в зале и понял - пришли гости. И, пока разувался и снимал куртку, по голосу определил, кто пришёл - то был коллега отца Иван Иванович, а с ним, похоже, его жена и дочка, о которых отец рассказывал раньше.
- Саша, проходи, - показался в дверях отец; он провёл сына в зал и представил его жене и дочке Ивана Ивановича. - А это Анфиса, она учится в педагогическом университете, тоже изучает филологию. Так что вам будет о чём поговорить.
- Очень рад... - сдавленно проговорил Саша, пожимая девушке руку и оглядывая её. Отец усадил его с ней рядом.
Анфиса была с виду очень интеллигентной: тёмно-русые волосы аккуратно заплетены в две косы, на носу - очки. Она не понравилась Саше - в ней была какая-то гордость, надменность, и это чувствовалось во всём - во взгляде, в движениях, в речи.
- Саша, ну что ты такой кислый сидишь? - заметил отец. - Рядом с тобой дама, поухаживай за ней, расскажи что-нибудь!
Но Саша сидел будто скованный - он стеснялся Анфисы, ему не хотелось с ней общаться - казалось, что он обязательно сморозит какую-нибудь глупость, а она будет смотреть на него как на идиота. Но ему пришлось побороть страх и спросить её:
- Что тебе налить - вино, шампанское?
- Нет, нет... Лимонада налейте лучше, - ответила она, будто подчёркивая, что не пьёт. - Немного...
Саша налил лимонад ей и себе и сказал:
- Я тоже на первых порах хотел поступать в педагогический - целый год на курсы ходил, готовился, а потом отец сказал, что я и в МГУ поступить смогу, и настоял, чтобы я туда поступил...
Анфиса как-то неодобрительно кивнула, и он понял, что сказал лишнее - зачем было хвалиться?
- Я хотел сказать, что там мне тоже очень нравилось, - стал оправдываться он, - в педагогическом было интересно... Ты учишься в замечательном вузе. Правда ведь, там интересно?
- Да, мне тоже там нравится, - сказала Анфиса, в первый раз внимательно посмотрев на него и опустив глаза. - Нагрузка довольно большая, но многие задания требуют творческого подхода, поэтому я легко с ними справляюсь...
Так они постепенно разговорились и сначала беседовали об учёбе, а потом как-то постепенно в разговоре переместились в Древнюю Грецию - стали говорить об античных ораторах. И Анфиса будто проверяла его знания: "Помните, как Демосфен исправлял свою речь?", "Вам ведь известно, в чём Цицерон обвинял Катилину?" - и при этом внимательно смотрела на него. И он уже стал немного уставать от беседы, когда родители Анфисы засобирались домой.
- Фиса ложится спать рано, да и мы допоздна не засиживаемся, - сказал Иван Иванович. - Ты, Никита, надолго в командировку едешь?
- На две недели, - ответил Никита Ростиславович.
- Когда вернёшься - милости просим всех к нам, - пригласил Иван Иванович.
В коридоре отец указал Саше на вешалку, и тот подал пальто Анфисе, помог надеть его. И хозяева сердечно распрощались с гостями.
***
Когда Саша ложился спать, к нему в комнату зашёл отец.
- Ну, как тебе Анфиса? Прекрасная девушка, правда? - спросил он, довольный сегодняшним ужином.
- Ну... Да, конечно, - пожал плечами Саша.
- Она что, тебе не понравилась? - насторожился отец.
- Мне как-то неуютно было с ней общаться, - попытался объяснить Саша. - Так всё вроде хорошо, и беседа клеится, но я постоянно в каком-то напряжении... Она вся такая правильная, манерная, с ней запросто, как со своим человеком, не поговоришь...
- Саша, да она золото, а не девушка! - попытался переубедить сына Никита Ростиславович. - Умная, воспитанная, трудолюбивая, готовит прекрасно, рукодельница искусная!
- Папа, ты хочешь свести меня с ней? - догадался Саша. - Зачем? Я ведь всё равно через три года уеду!
- Куда уедешь? К этой своей вертихвостке?
Саша понял, о ком говорит отец.
- Не называй так Лену. Она замечательная, мне с ней очень хорошо! А вообще... дело разве в том, что я уеду? Просто Анфиса мне не нравится - ни как девушка, ни вообще как человек.
- Но ты ещё мало с ней общался, - возразил отец. - Если бы вы какое-то время повстречались друг с другом, то ты бы так не говорил. Главное между мужчиной и женщиной - это дружба и уважение.
- Но ведь тебе понравилась моя мама, когда ты её встретил?
- Да, у меня была и есть симпатия к ней, но такого, чтобы сердце ёкало в груди, не было...
- Вот видишь, у тебя есть симпатия к маме, а у меня нет симпатии к Анфисе. Она мне совершенно безразлична.
Никита Ростиславович тяжело вздохнул.
- Ладно... Оставим пока этот разговор, - и, пожелав сыну спокойной ночи, он ушёл.
ГЛАВА 4. ВАЛЕНТИНА ТЕРЕШКОВА
Пока отец был в командировке, Саша целыми днями занимался дипломной работой, подолгу просиживая в библиотеке. Там он читал рекомендованные пособия, выписывал нужное. Работу он писал сначала в черновике, там можно было зачёркивать и вставлять слова, целые фразы и даже абзацы. А когда Саша стал переписывать всё в беловик, то приложил огромные усилия, чтобы не допустить ни помарки, ни кляксы. Первую главу он успел закончить до приезда отца.
Странным было поведение отца в день его возвращения. Он был весел, напевал что-то, когда они утром вдвоём готовили завтрак на кухне. "Что это с ним? - думал Саша. - Никогда не видел его таким весёлым... Он ведь почти никогда и не улыбался - а тут даже песни поёт..."
- Вот и весна наступила, - сказал Никита Ростиславович, глядя в окно. - Смотри, ручейки уже бегут, снег становится прозрачным. И не успеешь оглянуться, как природа зазеленеет, птицы запоют...
- Ты прямо поэт, - удивился Саша. - Никогда от тебя не слышал таких красивых речей.
- Просто душа радуется весне, - улыбнулся отец.
Они стали завтракать, пить чай.
- Сегодня у Валентины Владимировны день рождения, - сообщил Никита Ростиславович. - Надо не забыть её поздравить.
- У Валентины Владимировны? - переспросил Саша. - Погоди... У Терешковой?
- Ну да, - обрадовался отец. - Надо бы её красиво так поздравить. Придумай какое-нибудь поздравление, ты же филолог.
- Так вот почему ты такой весёлый! - догадался Саша. - Никак глаз положил?
- Да, есть такое дело, - признался отец. - Но ведь в том, что я просто влюблён, нет ничего страшного. Это радует - и то, что мы знакомы, и то, что видимся и общаемся в Кремле, и то, что вообще дружим - поздравляем друг друга с праздниками, узнаём, как дела друг у друга.
- Ты меня прямо ошарашил, - вздохнул Саша. - Не представляю, чтобы я когда-нибудь влюбился в женщину, которая младше меня на тридцать пять лет...
- Такое может быть, - ответил Никита Ростиславович. - Ты ещё только начинаешь жить. Главное, не предавай из-за этого семью. Ну, давай, сочиняй поздравление, а потом напишем его на открытке.
"Дорогая Валентина Владимировна! - писал Саша в тетради. - Наша семья сердечно поздравляет Вас с днём рождения. Желаем Вам космического здоровья, бесконечного, как космос, счастья и дальнейших космических успехов! Пусть Вам покорятся новые звёздные высоты!
Семья Конюшевых. 6 марта 1964 г."
Написав поздравление, Саша протянул тетрадь отцу, и тот прочитал.
- Сашок, да ты просто талант! - пришёл в восторг Никита Ростиславович. - Очень красиво и оригинально.
***
Тем же утром они отправились в магазин за открытками к 8 марта. Купили открытки маме, сестре Галине, жёнам братьев, племяннице, тёте Ане - сестре Никиты Ростиславовича, Валентине. Бабушке и Лене Саша отправил открытки ещё в конце февраля, и теперь они должны были дойти.
Дома мама приготовила вкусный рассольник, и Саша с отцом, вернувшись, тут же сели за стол, стали обедать. Отец рассказывал о командировке. Потом он отправился в ванную, там побрился, надел новый костюм, полился одеколоном, а Саша тем временем переписал поздравление на открытку и отдал ему.
- Я на работу. Буду вечером, - сказал отец и ушёл.
Саша вернулся в свою комнату. Одна створка в двойном окне была приоткрыта, и он захлопнул её, но порвал при этом занавеску, попавшую в проём. И испугался: что же теперь делать? Сказать маме он боялся: она начнёт ругать его, ввернёт несколько крепких словечек, а когда придёт отец, начнёт стыдить сына при нём. Саша вздохнул, отодвинул занавески, чтобы не было видно, что они порваны.
Потом прилёг на кровать и в каком-то полусне стал вспоминать прошлое лето. Сессия тогда была трудной, но он прилежно работал в
