запомни – около творческих людей всегда крутятся молоденькие девушки. Понимаешь, о чём я? Если не поймёшь, я буду его адвокатом. Прочтешь всё в моей книге. Творческие люди не живут по законам общества. И это не девушки, а музы…
- Понятно. Читай дальше.
- Очень подробно. Читать некоторые отрывки даже стыдно. Де Сад! Да и только. Прав был его младший брат, дядя Юра, отчитывающий Эдгара за Камиллу, когда та находилась уже в Швейцарии. В книге это есть эпизодически, но вот как всё происходило на самом деле – только в этих листах, которые я держу в своих руках, - показывая листы мужу, и внуку поэта сказала, покачивая головой Глория. - Судя по добавлениям, подожди, это была не любовь, скорее, они искали с ним близости. Так и есть, - откладывая в сторону очередной лист, сделала выводы Глория. - Видимо, и судя по этим записям, в его жизни была единственная любовь, и это была…
- Не моя бабушка! – перебил её Андрей.
- Да, видимо, да - Камилла! Андре, что за вопросы? Ты должен будешь принять всё, как есть. Как здесь написано. Ты не должен думать превратно и тем более, осуждать жизнь своего предка. Ты – продолжение его. Я это, иногда, чувствую…
- Кроме тебя у меня никого не было. О чём ты?
- И это я чувствую, мой Андре! Продолжим.
- Продолжай. Я всё понял.
Читая дальше, мы поймём его чувства, это только начало. Судя по всему, он их не принимал всерьёз, но они не обижались. О! Мало того, подожди, две из его подруг предлагали ему руку и сердце. Жена цыганского барона была права. Как мало об этом написано в книге. Здесь столько материала. Хватит на пять книг! У меня в голове зарождается уже вторая.
- Допиши первую, любовь моя.
- Не сомневайся. Идём дальше. Некоторые из них страдали от неразделённой любви. Красиво написано.
Глория отложила рукопись, подняла глаза вверх и продолжила делать выводы:
- Видимо, Бог наказал Эдгара, послав ему Камиллу, чтобы он пережил то, что пережили эти девицы, влюбившиеся в него. Слёзы, слёзы… Но Эдгар был наказан больше… (Пауза.)
- У него были длительные отношения с ними или?..
- Поразительно! Этого я и не могу понять. У них что – гордости не было? Ведь они были из обеспеченных семей и сами были – интеллектуалками. Да, отношения длительные, со всеми. Рекорд принадлежал, Наталье Д. Они встречались и поддерживали отношения пятнадцать лет!
- Пятнадцать лет?!
- Да. С некоторыми пять лет, семь лет. Вот, Марина Ш. Эдгар с ней… понимаешь? Шесть лет… Короче, мне кажется, Андре, что отношения заканчивались, как только девушка выходила замуж, ибо дальше мы читаем: «…но никогда с замужними женщинами или жёнами друзей я не имел связей. Хотя мог это делать. Порой устоять было трудно. Но нет! Это подлость, предательство!», - прочитала вслух отрывок из рукописи Глория и воскликнула: - Это в высшей степени благородно!
- Согласен. Это хорошая черта. Она мне нравится, - наливая себе в разовый стаканчик воды, одобрил внук.
- О! Тут ещё интереснее. Послушай разговор с мисс Любой С., 1978 год. И, кстати, это не черта, а принцип.
«- Эдгар, я залетела.
- Ты что, не предохранялась?
- Предохранялась!
- Как такое могло случиться?
- Не знаю! (Пауза.)
- Будем рожать! Ты согласна?
- Ты что? У меня уже есть дочь, от первого брака. Что скажут люди?
- Пусть говорят. Они всегда говорят. Отец мой, конечно…
- Я решила сделать аборт. Уже договорилась.
- Может, подумаешь? Ещё есть время.
- Нет. Я так решила. Это моё решение…» - Вот так, Андре.
Глория перевернула лист и продолжила:
- Вот ещё. Слушай. Это уже разговор Эдгара с некой Татьяной К.
«- Эдгар, ты отвезёшь меня утром в город Ленинск?
- Хорошо, это в двадцати минутах от Андижана. Когда за тобой заехать?
- В восемь часов утра.
- Сегодня у нас свадьба. Братья играют, хочу послушать, как они исполнят мою новую песню. Свадьба закончится в два-три часа ночи, но ты не беспокойся.
- Хорошо.
- А что там, в Ленинске?
- Да нужно мне. Подождёшь пару часов меня, пока я всё сделаю и вернёмся.
- Пару часов?
- Да.
- Жди».
- Так, дальше они едут в Ленинск. Подъезжают к больнице. Она выходит и идёт в больницу. Проходит два с половиной часа. Вот она возвращается и садится в машину. Едут. Слушай дальше:
«- Что-то ты бледная, Татьяна. Всё в порядке?
- Эдгар, я сделала аборт.
- Аборт? И мне ничего не сказала? Ты в своём уме? Могла бы предупредить.
- Что бы это изменило?
- Как что? Мы могли бы воспитывать нашего малыша.
- Эдгар, дорогой, поехали. Смотри на дорогу. У меня были на это причины…»
- Да, дела… Причины не указываются. Читаем дальше. Вот. Ну, небеса! И знаешь, любимый, ни Люба, ни Татьяна не бросают его, продолжают с ним любовные связи. И я убеждена, что девушки не знали друг о друге.
- Удивительно! Любили, наверное, его. Почему тогда сделали аборты? - поинтересовался Андрей.
- Думаю, они понимали, что он их не любил или ещё что-то… Читаем: «Они скорее все были для меня "сёстрами", чем любимыми. Они не нуждались ни в чём…» - вот и разгадка. Люблю рукописи! В книге этот момент тоже описан. Когда брат Эдгара напоминает ему при Камилле, на кладбище, громко, чтобы слышала Камилла, что он раньше был богатым и успешным, и не ходил в одежде, как сейчас, которую можно назвать не иначе чем тряпками. Это в книге есть. Значит, он им помогал, своим сёстрам, которых было…
- Предостаточно, - закончил фразу Андрей.
- Полегче, Андре. Я ещё не читала таких откровений. Чтобы так открывали душу. Во всю ивановскую. Не каждому по плечу. Поверь. Не осуждай, родной! И это было до переезда в Россию. Словом, молодость.
- И в мыслях не было! С чего ты взяла? У каждого человека своя история жизни.
- Вот и хорошо. Это – правильно.
- «Залетела». Интересное словечко. Выразительное.
- Так раньше девчата говорили своим парням, от которых… Ты понял, да?
Глория всё глубже и глубже погружалась в историю жизни, которая была написана на пожелтевших от времени листах. Андрей же внимательно её слушал и радовался тому, как Глорию уносила, всё дальше и дальше, от обыденности, и однообразия в её жизни, повесть, написанная его дедом. «Пусть уносит и подальше от её прошлой жизни, от таблеток, от шприцев, от поликлиник, от подружек, от тумана…»
- А вот, 1969 год, - перебила размышления мужа Глория.
- Почти век тому назад. Опускаемся на самое дно, - вздохнул Андре.
- Написано про то, как его било током. Или как там, правильно сказать?
- Током?
- Ты до сих пор не прочитал книги? Боже, мой!
- Зачем? Ты меня информируешь, солнце моё.
- Так говорил Камилле Эдгар. Слушай:
«В июле 1969 года, 13 числа, в наш двор привезли машину сырого песка. Мы, дети, сразу стали играть на песке в войну. Кирпичи служили нам танками. Рядом со мной играли Колька и Валерка. Над кучей песка был протянут старый кабель от бетономешалки длинной метров пятнадцать. Рабочие ушли домой. Кабель стал мне мешать, и я хотел его убрать правой рукой. Я прикоснулся к нему, и он притянул мою ладонь. Через меня стал проходить ток 380 вольт! В этом месте, как и во многих других, у кабеля была нарушена изоляция. Все стали от меня разбегаться в разные стороны. Кто-то побежал за моим отцом. Я видел, как он бегал, но ничего не мог сделать. Я плохо соображал. Мозг отключился. Я только чувствовал как через меня что-то проходит и не чувствовал своего тела. Стало темнеть. Как потом рассказал мне Колька, моя рука была красной и прозрачной, словно была под рентгеновскими лучами. Были видны все кости. Все боялись подойти ко мне, зная, что это опасно. Мне стало это надоедать, и я думал в то время: скорей бы всё закончилось. Тут я почувствовал, что подымаюсь вверх. Быстро. Я видел, как оставшиеся на земле люди бегали вокруг меня. Я подымался и подымался… Поднялся выше облаков! Вдруг начал появляться свет. Потом я остановился, ощущение было такое, что я попал в центр белого тумана. Рядом никого. Я не чувствовал тела. Так я увидел пол из облаков. Метров в десяти от меня, я находился, вернее, моя голова или глаза находились на уровне пола, я увидел старика, который состоял весь из облаков. И трон, на котором он сидел, был тоже из облаков. Он был похож на древнегреческого Бога. На одного из них - красивый, сильный, с густой бородой и большими усами. В правой руке он держал посох. У него за спиной было много Света. Такого Света, который успокаивает и утешает. Я смотрел на него снизу, а он смотрел на меня своими голубыми как небо глазами, сверху. Это продолжалось с минуту, если там, куда я попал, вообще, есть время. Потом он улыбнулся и я…
Меня словно неведомая сила толкнула в грудь так, что я три раза перевернулся. Я очнулся. Правая рука дымилась в трёх местах. Пока в мою сторону бежали отец и Наташка, с которой мы по вечерам целуемся за домом, ко мне быстро подошла старуха и спросила: «Ты его видел?» Я понял о ком она и ответил: «Да». - «Какой он?» - «Большой, добрый, с голубыми глазами и он…» - «Что?» - «Состоит из облаков. Сидит на троне. А за спиной у него Свет. Такой яркий, тихий свет. Мне было не страшно». Она поцеловала мне руку и сказала: «Все двери откроются перед тобой!» - и исчезла. Подбежал отец, осмотрел меня, поцеловал и спросил: «Что это была за старуха? Она все время стояла рядом с тобой. Мы ей кричали, чтобы она отошла, но она продолжала стоять». Я подумал, может она цыганка, рядом с домом в кишлаке жили цыгане, или узбечка, словом - гадалка, на Востоке таких много. Все стали радоваться за меня, а я смотрел в небо…
- Так, дальше читаем, читаем. Вот ещё: «Через много лет я понял: старуха знала, что в моём теле уже не было души, стояла и ждала: вернётся ли она обратно? Как решат на небе? Чтобы спросить меня о том, что видела там моя душа. Поцеловав мне руку и узнав, что её интересовало, она исчезла». - Понял, Андре?! Это – рукописи! Но некоторые предложения… - Глория махнула рукой и сказала: - Впрочем, творческие люди мало уделяют внимания в своих рукописях порядку слов в предложениях и…
- Его не было семь-восемь минут? Это долго. Не особо верится, когда человека убивает даже тогда, когда он только прикоснётся к оголённому проводу. А под ним был ещё мокрый песок…
- Не веришь? Я когда книгу прочитала, тоже не поверила. Вернулась к тому отрывку. Стала просчитывать время. И у меня получилось. Пока все бегали и решали, что делать, прошли две минуты. Потом Колька побежал за отцом, ещё минута. Пока отец понял, в чём дело, ещё минута, уже четыре. Прибежал отец, тоже стал бегать, а в таких моментах, когда твой сын висит на проводе, поверь, думается плохо.
- Растерянность!
- Да. Это ещё две минуты. Уже – шесть. И минута, которая потребовалась для того, чтобы душа маленького Эдгара вернулась в тело. Вспомни старуху, стоявшую рядом с ним. Итого семь. Магическое число. И ещё, рядом с Эдгаром всю жизнь крутилось число тринадцать. Все события, влияющие на его дальнейшую жизнь, на судьбу, словом, все перемены в его жизни, начинались с тринадцатого числа. Даже его сотовый телефон заканчивался цифрой тринадцать. И так далее. Тоже число непростое. И кого он видел? Бога что ли? В книге этого нет. Там пара строк о том, что в детстве его било током. И всё! Било! Хм! Это так называется? Нужно посмотреть в словаре. Пока оставим.
- Чудо! Теперь верю. Хотя и трёх минут вполне достаточно, чтобы убить человека. Ещё как! Даже одного прикосновения, поверь мне.
- Вот загадка? Какая тайна в ней? Старик из облаков, семь минут, старуха. Андре, теперь ты понимаешь, что такое архив и
