ориентиров. Очередной порыв ветра заставил зажмуриться, закрыться руками и присесть на корточки. Через несколько мгновений она открыла глаза. Ей показалось, что вдалеке виднеются сани.
- Э-э-эй! – закричала она, взмахнув руками, и сделала несколько шагов по направлению к ним. Сани как будто стали приближаться. Мария сделала еще несколько шагов. Новый порыв ветра засыпал лицо колючим снегом, Знахарка отвернулась, обтерла лицо рукавицей, а когда повернулась вновь – никаких саней не было. Она стала пристально вглядываться в белую пелену, но лишь темные силуэты деревьев просматривались сквозь беснующийся снежный ураган.
«Почудилось видно. - Решила она. - Надо спешить, иначе до темноты не успеть»,
6.
Магдалена не спеша подъехала к самой калитке, припарковала машину. Но прежде чем войти в тенистый дворик, задержалась по обыкновению, посмотрела, как в просвете пиний поблескивал Неаполитанский залив. Это был один из редких дней, когда над городом с самого утра пушистыми кудрявыми нитями потянулись облака. Сначала легкими и прозрачными. Потом более плотными и густыми. И вот сейчас, к вечеру, они уже цеплялись своими грузными волнистыми краями за холмы, отчего становилось еще более сумрачно, а вода в заливе казалась розовато-серой.
Магдалена прошла в глубину садика, там, будто антикварная игрушка, прятался двухэтажный дом. В нём была её студия. По деревянной лестнице на второй этаж – и вот, она в своем милом уголке, среди эскизов и старинных вещиц.
Её помощница уже ушла, рабочий день давно закончился. На столе в невысокой прямоугольной корзине красовались крупные розы – белые, с чуть розоватыми прожилками. На карточке было написано: «Прекрасной сеньоре от Умберто Муцио»
Магдалена едва заметно улыбнулась, вытянула из корзины одну розу, вдохнула ее нежный аромат. За окном раздался слабый шорох – это дождик начал моросить по листьям и ветвям альбиций. На душе стало как-то грустно. Она достала телефон и набрала номер.
- Умберто, спасибо. Прекрасные цветы. Я знаю, что ты звонил, извини, я не могла ответить. Наверное, уже поздно? Нет? Хорошо, буду ждать тебя в студии, я действительно, голодна. До встречи.
В ожидании Умберто Магдалена села в просторное кресло.
Здесь она провела много вечеров. Всегда, когда Алонзо забирал детей в Рим, она приезжала сюда. Работала, чтоб не думать. Чтобы не вспоминать, в какое бесконечное одиночество превратилась ее счастливая семейная жизнь.
Шорох за окном усиливался. На его фоне воспоминания становились ярче.
Сегодня Алонзо позвонил в разгар рабочего дня. Он всегда так делал. Будто специально выискивал момент, чтобы смутить Магдалену и перепутать ее чувства. Он сказал, что увезет детей на неделю или на две, пока еще не решил. Сказал, что он уже входит в их дом, и что если Магдалена хочет попрощаться с ними, ей стоит поторопиться. Пришлось извиниться перед заказчиком и поехать домой, чтобы помочь детям собраться и поцеловать их перед отъездом.
Алонзо уже давно не жил с ними, приезжал лишь повидаться с детьми. Или забрать их, как сегодня. Он был хорошим отцом, и дети его обожали. Поэтому Магдалена спокойно отпускала и Лауру и близнецов. Но как он их забирал! Специально (и в этом нет сомнений) пытался сделать ей больно. Как только уживалось в нем это? Трогательная отцовская нежность, которую он щедро дарил детям, исключительная честность и порядочность, которую он проявлял в делах и по отношению к друзьям и… такая изощренная душевная жестокость, напускная (а, может, и нет?) бравада, что так старательно демонстрировал он ей, Магдалене. Она не понимала. Она страдала, когда видела это. Её сердце разрывалось на части. Было очень больно. Однако за два года ее чувства все же притупились - как старый разрушенный дом покрывается с годами мягким пушистым мхом – таких полно в окрестностях Неаполя.
В шум дождя ворвался резкий звук сигнала. Магдалена посмотрела в окно. Сквозь листву едва просматривался белый автомобиль Умберто. Взяв сумку и не выпуская из рук розу, Магдалена вышла из студии и пошла вниз по лестнице.
Умберто Муцио был самым первым ее заказчиком. Почти сразу после того, как Магдалена открыла свою студию дизайна, Николлета, её школьная подруга, привезла к ней Умберто, кажется, он приходился ей каким-то очень дальним родственником. Умберто купил виллу в окрестностях Неаполя и решил полностью сменить обстановку внутри, ну и сделать несколько живописных уголков в саду. Магдалена взялась за эту работу без особого энтузиазма, но потом увлеклась. А Умберто, быстро заметив, как вкладывает она в работу душу, увлекся ею. На его ухаживания Магдалена не ответила. Но как-то постепенно они стали очень хорошими друзьями. Иногда ужинали вместе и вместе посещали вернисажи и театр.
- Чудесный дождливый день, не правда ли? – сказал Умберто, когда официант наполнил их бокалы молодым розовым вином.
- Как ты хорошо это сказал! – Магдалена подняла бокал.
- За сеньору Магдалену, которая в дождь особенно прекрасна. – Умберто умел говорить комплименты. И умел делать так, чтобы Магдалена улыбнулась несмотря ни на что.
- Когда ты сегодня третий раз не ответила на мой звонок, я понял, что ты с Алонзо.
- Да, он приезжал. Забрал детей в Рим.
- Магдалена, почему вы до сих пор не оформили развод?
Макая кусочек белого хлеба в сливочный соус, Магдалена задумчиво молчала.
- Ведь вы уже давно не живете вместе. Прости. Мне просто трудно это понять. Мне кажется, вы только мучаете друг друга. Вернее, он мучает тебя.
- Наверное, мы еще любим друг друга…
- О! Магдалена!
- Ну, хорошо, я все еще люблю его.
- Это иллюзия, Магдалена! Я об этом и говорю. Не оформляя развод, Алонзо специально заставляет тебя надеяться, вместо того, чтобы отпустить и позволить быть счастливой.
- Он совсем не так плох, Умберто. - Магдалена смущенно улыбнулась. Умберто покачал головой и возвел глаза к небу.
- Правда, Умберто. Мы с Алонзо просто запутались.
- Он запутался.
- Хорошо, он запутался.
- Ты, правда, веришь, что он еще вернется?
Магдалена снова задумалась. Глядя, как играют блики уличных огней на мокром стекле, она вспоминала свои девичьи бессонные ночи, и миллионы морских брызг, взлетающих над серыми валунами на набережной. «Неужели я и вправду никогда не смогу от тебя уйти, Алонзо? - думала она, точно также как и тогда, в свои 16 лет. – Почему моя душа снова и снова, не смотря ни на что, возвращается к тебе?»
После ужина она решила еще поработать в студии. Но не стала. Долго сидела в кресле напротив окна и смотрела, как морской ветер, налетающий на Позиллипо с залива, треплет почерневшие под сенью ночи листья деревьев. Прошлое оживало.
Когда Алонзо сказал, что им нужно пожить отдельно, Магдалена ощутила, как гигантская штормовая волна всей толщей воды обрушилась и накрыла её. Стало нечем дышать. Ничего не было видно. Сердце будто замерло, забыло, что нужно биться, работать. Слезы душили. И все слова потеряли какой-либо смысл. Несколько дней она практически не выходила из спальни, пока однажды не пришел их семейный адвокат и не сообщил, что Алонзо продает обе остерии в Неаполе. Магдалена не верила своим ушам. Между тем остерии были проданы. Алонзо положил треть денег с продажи на счет Магдалены, остальные вложил в свои римские рестораны.
Мир рухнул.
В какой-то из этих невыносимых дней, Магдалена оставила детей с няней и вышла из дома. Она надеялась хоть как-то развеяться, но мысли были только об одном. Будто ослепнув и оглохнув, она бродила по гудящему как улей Неаполю, не видя и не слыша ничего вокруг. Ноги сами вели ее странным и путаным маршрутом. Под палящим солнцем, не замечая ни шума, ни послеобеденной тишины, сменившей его, она вышла к набережной и долго шла вдоль моря. Так больно ей было в душе, что она не чувствовала ни жары, ни жажды, ни каблуков, из-за которых уже начала спотыкаться, ни острых камешков, попадавших в летние туфли.
Какой-тот автомобиль остановился рядом и мужчина за рулём спросил, не нужна ли ей помощь.
- Нет. – Ответила Магдалена, едва держась на ногах. Видимо, выглядела она очень странно. Мужчина пожал плечами, автомобиль тронулся и уехал, оставив в воздухе едкий запах выхлопного газа. А она все шла.
Спустя какое-то время она забрела на заброшенную улочку, с покосившимися, но ухоженными домами. Вокруг было много пиний и цветущих кустарников. А туристов почти не было. Где-то внизу безмятежно раскинулся залив, за ним, в белой дымке виднелся Везувий. Силы почти закончились. Магдалена села на бетонный парапет, вернее то, что осталось от него после многочисленных перестроек. Вокруг было очень тихо. И только откуда-то издалека слышалась старая неаполитанская песня.
Только теперь Магдалена поняла, что была на холме Позиллипо. Уму непостижимо, как она забрела сюда! Но здесь было хорошо. Хорошо было уставшим от долгой ходьбы ногам погрузиться в прохладную мягкую траву. Хорошо было ослепленным солнцем глазам видеть длинные тени от пиний. И боль будто отступила. Сразу стало легче дышать. Только пить очень хотелось – во рту все пересохло.
Из маленького садика выглянула пожилая сеньора. Внимательно посмотрела на измученную и уставшую Магдалену, исчезла и появилась вновь со стаканом воды на крошечном подносе.
- Пей, деточка, - сказала она и как добрая фея из волшебной сказки протянула Магдалене стакан.
Магдалена жадно глотала холодную воду и думала о том, случайно ли она оказалась здесь - на Позиллипо. Случайно ли пришла она со своей болью на холм, который называется «утоление боли»?
Вернув стакан на поднос, неожиданно для себя самой Магдалена спросила, не продается ли на этой улочке дом или квартира.
- Продается, деточка, - ответила пожилая сеньора и направилась к своему садику, - пойдем, я познакомлю тебя с Терезой.
В квартире Терезы пахло шоколадом и пряными травами. И от этого запаха Магдалене стало совсем легко. Слушая, как Тереза рассказывает про свою квартиру, она сидела на старом, обтянутом шелком стуле и внимательно разглядывала все вокруг. На одной из стен в тонкой деревянной рамке весела картина. Присмотревшись, Магдалена поняла, что это икона. Она встала и подошла ближе. Это была икона Мадонны. Но очень странная. Мадонна была изображена без младенца. В синем покрывале поверх красного платья. В центре – сияющее сердце, пронзенное мечами – три справа и три слева. Магдалена смотрела, и не могла глаз оторвать.
- Никогда такую не видела – наконец произнесла она.
- Это Мадонна дель Дон. – Тереза замерла на мгновение и с почтением посмотрела на икону. Она спасла моего отца. Он служил в «Тридентине», кажется в сорок втором. Вы, молодые, и не знаете, наверное, что это такое. Итальянский корпус, который участвовал во второй мировой. В России. Там было страшно. Голод. Снег. Отец рассказывал, что они нашли икону в пещере. И молились ей. Они думали, что никогда не выберутся оттуда. Не вернутся домой. Мадонна в каменной пещере - это был знак. Знак! Они забрали ее с собой. Отец выжил. Он так и сказал: «Мадонна дель Дон» спасла нас». Это копия. Сама икона в Венеции, в Местре. Отец туда часто ездил, пока был жив.
- Почему ее сердце пронзено?
- Печаль и сердечная боль
