в октябре, а ведь мы до сих пор не расхлебали последствий бескровного Февраля (А.И.Солженицын. Размышления над Февральской революцией)!
19
На страницах 42 – 43 А.Генис рассказывает, как Гораций «учит играть в поддавки с Фортуной»: «Умей убавить, Если вдруг крепчать стал попутный ветер, Парус упругий». Но речь у Горация совсем не об этом. Мудрый совет «убавить» парус, чтобы крепчающий ветер не порвал его - упругость парусины не беспредельна. Возможно, Гораций имеет в виду какие-то конкретные обстоятельства в карьере адресата – Пициния Мурены («Бедами стеснён, ты не падай духом» и т.д.). «Убавить парус» здесь аналогично советам «будь осмотрительным», «не зарывайся», «не высовывайся чересчур и слишком поспешно» (мы знаем, как римлянин, стоик Квинт Гораций Флакк высказывался по этому поводу в других случаях: «К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?»). Мурены – знатный род. При Сулле один из них, сменив Суллу на Востоке (значит, он - соратник Суллы), воевал с Митридатом в Малой Азии. Но А.Генис говорит о какой-то неслыханной смелости этого совета, что никак не связано с текстом Горация и с сопутствующими обстоятельствами. Мало того, в своём комментарии А.Генис зачем-то «исправляет» текст Горация: заменяет глагол «убавить» глаголом «снять». Паруса снимают лишь в тихой гавани - при ремонте такелажа, а Гораций говорит о действиях в открытом море. Гораций, по А.Генису, видите ли, единственный такой мудрый и смелый человек из тех, кого «имеет честь» знать А.Генис (лично, что ли?)! «Чести» у А.Гениса – просто завались! При его-то склонности к вранью и всяким махинациям!
Интересно послушать, ЧТО сам Гораций говорит о своей смелости. Мы знаем в замечательном переводе А.С.Пушкина «Оду к Помпею Вару» (29 г. до н.э.): «Кто из богов мне возвратит Того, с кем первые походы … Когда за призраком свободы Нас Брут отчаянный водил … Когда я, трепетный квирит, Бежал, нечестно бросив щит». В битве при Филиппах Гораций (он был трибуном) командовал легионом. После поражения часть сторонников Помпея, включая Горация, сложили оружие, остальные продолжили борьбу. Гораций (таков момент), видимо, несколько сгущает краски в своём самобичевании. Но что касается комментария А.Гениса – ну абсолютно всё – опять ни к селу, ни к городу!
20
«Диссидентская литература обязана власти … не абстрактной … а живой, полнокровной, омерзительной и своей: крысы в подполье» (стр. 249). Здесь, несомненно, ситуация такая: А.Генис знает о существовании книги П.Григоренко, но её не читал. Поскольку Григоренко – диссидент, значит «крысами» он называет советскую власть! В действительности всё совсем не так. Название книги отражает острую полемику в среде диссидентов весной 1969 года о необходимости создавать открытые и гласно действующие общественные организации. П.Григоренко был горячим сторонником этого, но оказался в явном меньшинстве. Однако, в результате, через несколько дней после его ареста (20 мая 1969 года) была создана первая в СССР независимая общественная организация. С.Ковалёв (П.Григоренко. В подполье можно встретить только крыс … М., Изд-во «Звенья», 1997. Вст. статья, стр. 9) отмечает, что П.Григоренко в описании этих событий пристрастен, и название книги – «полемическое преувеличение». Но А.Генис лишь «слышал звон»: речь в книге о тактике и судьбе диссидентского движения.
*
Очередной раз (вслед за сюжетами 1, 2, 6, 7, 9, 12, 14, 16, 18, 19 и др.) свои ослепительные обобщения и сногсшибательные теории А.Генис строит на совершенно негодном, хлипком основании.
Комментарий к книге, которую не раскрывал, - предельная форма чтения с шилом в заднице, с пятого на десятое, когда в промежуток между «пятым» и «десятым» проваливается всё комментируемое сочинение. Сколько таких комментариев к нечитанным книгам содержится в «инструкции», да и в других сочинениях А.Гениса, судить не берусь – слишком обременительное расследование потребовалось бы для этого (про «Иосифа» Томаса Манна, которого П.Вайль и А.Генис взяли у Довлатова почитать, он писал в шутку: «Верните книгу, Саша с Петей, Иметь такую книгу – честь. Я превознёс её в газете, Теперь хочу её прочесть»). И вообще, понятие «читал» - очень ёмкое, вспомним школьную дразнилку: «смотрит в книгу – видит фигу». Как оценить, читал ли А.Генис «Былое и думы», «Отелло», «Вия», «Преступление и наказание», «Братьев Карамазовых» (сюжеты 12, 13, 14, 15, 17)? А впереди ещё серьёзный разговор о «любимой книге» А.Гениса (сюжет 21) … То, что у Довлатова было шуткой, А.Генис воплощает «в металле», в ключевой, самой нетривиальной части своей «инструкции»: «как извлекать наслаждение из книги, которую не раскрывал».
21
Первоверховный владыка Лев: Брат Г. доведён своим искусом до ступени отчаяния, того отчаяния, которое есть исход любой серьёзной попытки постичь и оправдать человеческое бытие. Отчаяние – исход любой серьёзной попытки вытерпеть жизнь и выполнить предъявляемые ею требования, полагаясь на добродетель, на справедливость, на разум. По одну сторону этого отчаяния живут дети, по другую – пробуждённые. «Паломничество в страну Востока», пер. С.А.Аверинцева.
Образовательные … игры были не просто бессмысленным ребячеством, а отвечали глубокой потребности закрыть глаза и убежать от нерешённых проблем и страшных предчувствий гибели в как можно более безобидный фиктивный мир … были почти беззащитны перед смертью, перед страхом, перед болью, перед голодом, не получая уже ни утешения у церкви, ни наставительной помощи духа … они не давали себе ни времени, ни труда закалиться от малодушия и побороть в себе страх смерти, они жили дрожа и не верили в завтрашний день.
Мировая история состояла … из непрерывного ряда властителей, вождей, заправил и главнокомандующих, которые, за крайне редкими исключениями, славно начинали и плохо кончали, ибо все они, хотя бы на словах, стремились к власти ради доброго дела, а потом власть опьяняла их и сводила с ума, и они любили её ради неё самой. «Игра в бисер», пер. С.К.Апта.
Глава 32 «Касталия» должна была бы стать итоговой. «Игра в бисер» Г.Гессе – любимая книга А.Гениса, он ежегодно её перечитывает. Казалось бы, именно на примере этого текста А.Генис должен был продемонстрировать применение своего метода и его ослепительные результаты. Не тут-то было!
Начинается со странностей. А.Генис недостаточно знаком с биографией Гессе. Он утверждает (стр. 293), что Гессе «вылечил от меланхолии доктор Юнг», хотя в действительности его лечил в 1916 году ученик Юнга Ланг. Там же А.Генис утверждает, что «книга удостоена Нобелевской премии». Однако Нобелевский комитет обосновал присуждение премии в соответствии со своими принципами и традициями (о которых А.Генис, видимо, не знает), не упоминая ни одну из книг автора: «За вдохновенное творчество, в котором проявляются классические идеалы гуманизма, а также за блестящий стиль».
Намного хуже то, что А.Генис совершенно не знаком с «биографией» самой книги, с её «предками» и прочей «роднёй», с её «окружением». От всего, что касается вопросов воспитания (а книга именно им и посвящена) А.Генис пренебрежительно отмахнулся очень туманной справкой (там же): «автора больше занимают полярные свойства личности». В результате, например, упоминание о Гёте как об «одном из кумиров Касталии» совершенно бессмысленно повисает в воздухе. Всякое сравнение условно, но Гёте – в крови у немцев, примерно так, как у нас «Евгений Онегин», «Мёртвые души», «Горе от ума». Это не только «Фауст» и «Вертер», но и два «педагогических» романа: «Годы учения Вильгельма Мейстера» и «Годы странствий Вильгельма Мейстера». Тем более это важно, когда мы говорим о главном сочинении Гессе, его педагогическом романе «Игра в бисер», о «наставительной помощи духа» (см. второй из моих эпиграфов).
В этих романах Гёте мы обнаруживаем как бы зародыши многих драгоценных жемчужин европейской литературы.
Сентенция «безумной скиталицы» напоминает о рассуждениях Достоевского и о полемике А.И.Солженицына с В.Т.Шаламовым: «Несчастье постигает добрых и злых. Оно чересчур сильное лекарство, ибо гонит из нас вместе с дурными соками и хорошие» («Годы странствий», пер. С.Ошерова).
Сватовство Нарцисса («Годы учения», пер. П.Касаткиной) напоминает коллизию «Чистого понедельника» И.Бунина.
Поединок Нарцисса с капитаном (там же) очень похож на поединок Гринёва со Швабриным.
Забавная идея (там же), подсчитать в процентах, в какой доле случаев благочестие вознаграждается уже при жизни, расцветёт в лучшем, возможно, сочинении Т.Уайльдера «Мост Людовика Святого».
Высказывание аббата (там же): «от ошибок можно излечиться только ошибками» напоминает о парадоксах лорда Генри Уоттона из «Портрета Дориана Грея».
На реплику того же аббата: «Воспитателю людей должно не ограждать от заблуждений, а направлять заблуждающегося и даже допускать его полной чашей пить свои заблуждения – вот в чём мудрость наставника» Г.Гессе во весь голос ответит повестью «Паломничество в Страну Востока»».
Тереза (Гёте там же пишет о ней, с особой любовью) называет всякую суету, отвлекающую от деятельности на пользу семье и обществу, «игрой в бирюльки» – тут мы совсем на пороге рассматриваемого романа Гессе.
В «Годах странствия» Гёте отважно устремляет взор в будущее: возможно, предвидя комментарии А.Гениса к роману «Игра в бисер», он пишет: «нет ничего страшнее деятельного невежества» и добавляет – «если ты умеешь читать, то должен и понимать; если ты умеешь писать, то должен что-нибудь знать».
*
А.Генис знаком с романом «Игра в бисер» не намного лучше, чем с сочинением П.Григоренко (мой сюжет 20). Рассмотрим четыре стадии приобщения к какому-либо тексту: 1. «не раскрывал», 2. «листал», 3. «читал с шилом в заднице», 4. «читал внимательно». Чтобы «читать внимательно», нужно иметь необходимую подготовку, в том числе – знать достаточно много о фактах и артефактах, на которые ссылается автор, о текстах, которые он упоминает прямо или косвенно. А.Генис даже не догадывается о значении двух указанных педагогических романов Гёте для Гессе вообще и для романа «Игра в бисер», в частности. Мало того, А.Генис даже не знает, о том, что речь, в сущности, должна идти о дилогии из повести «Паломничество в Страну Востока» и романа «Игра в бисер». Читать «Игру в бисер», пренебрегая «Паломничеством», всё равно, что читать «Евгения Онегина» или «Мёртвые души» с оторванными двумя – тремя десятками (да, пожалуй, и намного большим числом) первых станиц. Так что, степень приобщения А.Гениса к роману Гессе заметно ближе к стадии «читать с шилом в заднице», чем к стадии «читать внимательно», тем более что многими важными страницами самого романа (самыми важными!!!) А.Генис также явно пренебрегает.
На что нужно обратить внимание в «Паломничестве» в связи с сочинением А.Гениса, с этой его главой? Союз странствующих единомышленников мы встречаем ранее в «Годах странствий» Гёте («Отрекающиеся») и в романе – сборнике новелл Э.Т.А.Гофмана «Серапионовы братья» (В то время, когда российская интеллигенция, в представлении А.Гениса <сюжет 2>, содрогаясь от радостного возбуждения, занималась разбоем, в самом этом разбойном гнезде – Петрограде в феврале 1921 года Е.Замятин
