Сквозь тернии

пустилась объяснять, как удобнее всего плести венки: на какую сторону оборачивать жёлтые головки, куда прятать подернутые горьким молочком стебли, как в конце перетянуть конструкцию длинным листком, чтобы та не рассыпалась.
Берег речки встретил влажным воздухом и запахом рыбной чешуи. Колька сразу же скатился вниз, к самой воде, – будто мелкий камушек, что сорвался с вершины крутого склона.
Яська и Тимка переглянулись. Заспешили вслед за другом, спотыкаясь об засохшие пласты глины. Кое-где торчала куцая осока – по всему завидовала своим сородичам, что поселились ближе к воде. Яська оступился, взмахнул руками, в надежде за что-нибудь уцепиться... Уцепился. За всё ту же осоку. Подлая трава безжалостно рассекла кожу на ладони.
Яська сел и обхватил правую кисть пальцами левой. На рыжую глину закапало. Яська разжал пальцы, с сожалением осмотрел глубокий порез. Тут же погрозил осоке здоровым кулаком: мол, гадина эдакая, не могла как-нибудь иначе свою подлость провернуть, не всё же кровь пускать почём зря!
Трава ничего не ответила, лишь засуетилась под наскоками игривого ветерка.
Подошла Тимка. Присела рядом. Осмотрела Яськину рану.
- Эх ты... – грустно вздохнула она. – Сильно болит?
Яська злобно помотал головой – не любил он вот этих мусей-пусей девчачьих.
«Сейчас ещё лечить полезет наверняка!»
Не хотелось думать так именно о Тимке, но Яська ничего не мог с собой поделать. Дух истинного воина, коему на поле боя не до теплоты женских рук, восстал внутри Яськи, буквально подчинив себе каждый нерв.
- Дай посмотрю, – Тимка придвинулась ближе, так что Яська ощутил кожей её частое дыхание.
- Не трогай! – тут же предостерёг он.
- Да не трогаю я. Просто надо бы чем-нибудь перевязать, а то ведь сами рассуждали о том, что может в ранку попасть... Когда я с велика брякнулась. Помнишь?
- Само зарастёт. На мне, как на собаке всё заживает!
Тимка посерьезнела – видимо всё же догадалась, что всему виной вредоносный мальчишеский характер, которому ни в коей мере не хочется признавать собственной беспомощности.
- Так хоть кровь тогда нужно остановить, – хмыкнула Тимка. – Уделаешься ведь с головы до ног.
Яська склонил голову на бок. Тут же отвёл окровавленную руку подальше от тела – буквально Тимке в нос тыкнул.
- Так мне, правильно! – засмеялась девочка. – Чтобы нос не совала, куда ни следует.
Яська хрюкнул – Тимка снова «разрядила» ситуацию! И как это только у неё выходит? Неужели и впрямь уже взрослая?
Тимка лукаво улыбнулась. Вынула из нагрудного кармашка белый платок.
- Давая, перевяжу.
Яська заёрзал.
- Нее, не надо. Не отстирается потом.
- Ну и что. Это же всего лишь платок. А если кто спросит, скажу, что сама заляпала. У меня частенько кровь носом идёт.
- Из-за чего? – тут же забеспокоился Яська.
Тимка отмахнулась.
- Да так... Давление по утрам скачет, вот и результат.
- А от чего оно скачет? – не унимался Яська.
- Почём мне знать? Оно у всех скачет, особенно когда только проснулся и резко встал. Просто не у всех от этого течёт кровь.
Яська пожал плечами – он как-то об этом и не задумывался.
Стоп!
А вот с этого самого места – поподробнее!
Яська нерешительно глянул на Тимку. Та снова улыбнулась в ответ. Осторожно коснулась кончиками пальцев Яськиной ладони. Вздрогнула.
- Глубокая, – грустно прошептала она. – И не подумаешь, что от какой-то травы.
- Не от какой-то, а от болотной, – поправил Яська. – Просто разрослась уже везде, дрянь противная!
Тимка засмеялась.
Яська вздрогнул. Глянул на коленку – отчего так щекотно? Оказалось, всему виной Тимкин волосок, что выбился из-под венка и теперь скользил – взад-вперёд – по голой коже. По телу пронёсся рой встревоженных мурашек, а в груди приятно защекотало. Яська с трудом сдержался, чтобы не расплыться в довольной улыбке.
- Ой, извини, – между делом сказала Тимка, пряча локон за ухо. – Промыть бы не мешало, прежде чем завязывать. Только где... В речке, наверное, не стоит.
Яське было плевать. Промывай, не промывай – какая разница! Всё равно ладонь рано или поздно заживёт. Не отвалится же, как хвост у ящерки... А вот то, что Тимка так быстро убрала озорной локон, поселило в груди разочарование и тоску, так что Яська даже на какое-то время позабыл о надуманном. А о чём он, собственно, думал? Ах, да! Тимка сказала, что с утра скачет давление. У всех. Что бы это могло значить?
Яська разинул рот.
«Словно и впрямь ходим во сне, а точнее бегаем от неизвестности, в попытке выскочить к свету, – вот от чего неизменно скачет давление! Потом просыпаемся и ничего не можем вспомнить, потому что запрещено. А когда всё же вспоминаем, обзываем кошмаром или обычной чушью. Ведь так спокойнее жить. А тех, кто пытается в чём-то разобраться, того: подальше от здорового населения, чтобы не сеяли смуту. Ведь могут заразить! Что-то делать тогда? Хоть атомную бомбу взрывай!»
- Ты чего это? – забеспокоилась Тимка. – Крови что ли боишься?
Яська тут же встрепенулся. Попытался взять себя в руки.
- Ничего я и не боюсь! Так просто, задумался...
- И о чём же?
Яська засопел. Мельком глянул Тимке в лицо – нет ли на том «смешинок»? Вроде нет, серьёзна, как никогда.
Яська набрался смелости и спросил:
- А как ты думаешь, во снах можно путешествовать?
- Путешествовать?
- Ну да. Плыть, там, куда-нибудь, или в гору лезть?
Тимка задумалась. Принялась машинально перевязывать Яськину руку. Потом тихо сказала, пряча глаза:
- Наверное, можно. Есть такие люди – лунатики, – которые ходят во сне. Никто не может определить причину, почему происходит именно так. Точнее могут, но только с научной точки зрения.
- А разве надо объяснять как-то ещё?
Тимка всё же глянула Яське в глаза.
- Конечно. В одиночку наука не может дать ответа даже на самый просто вопрос.
- Например?
- Например, что такое вода. Два газа соединяются между собой, так что получается жидкое вещество. Учёные не могут сказать, как именно это происходит. Значит, помимо науки, в исследованиях нужно учитывать что-то ещё. То же самое, и в случае с лунатиками. По какой-то причине они ходят во сне. Но узнать эту причину современной науке не дано, как и то, где именно бродят лунатики на пару с реальным миром, – Тимка умолкла, но потом всё же добавила: – А почему ты заговорил именно о снах?
Яська пожал плечами.
- Мне сны последнее время снятся какие-то странные.
- Кошмары?
- Я бы не сказал, что именно кошмары. Но и не цветочки, там, всякие.
- И что снится?
Яська уставился на Тимку и выдал:
- В мои сны наведывается странная девочка.
Тимка никак не прореагировала – закончила с повязкой и посмотрела на Яську.
- И кто же она такая?
- Я не знаю, – разочарованно ответил Яська.
- А она сама разве ничего не говорит?
- Говорит. Только я мало чего понимаю. Она постоянно твердит, что нужно «плыть».
- Плыть?
- Да нет же! – Яська открыл, было рот, чтобы всё объяснить, но понял, что не знает, с чего начать.
- Тогда я совсем ничего не понимаю, – Тимка состроила жалобную гримасу. – Объясни толком, прошу!
- Я вот и пытаюсь. Понимаешь, это «плыть» – только на первый взгляд похоже на то плавание, какое мы знаем. Та девочка имеет в виду что-то другое. Помнишь, как в «Алисе?..»
Тимка встревожено кивнула.
- Ты хочешь сказать, что эта девочка, которая является во сны, приказывает тебе перемещаться в пространстве?
- Ничего она не приказывает. Просто говорит: мол, для того, чтобы чего-то добиться нужно «плыть»... а ещё всякие странности рассказывает, от которых кровь стынет в жилах.
- Хм... – Тимка подобрала книжку. – Здесь тоже про это.
- Про что? – не удержался Яська.
- Про перемещение и жуть. Мальчишка, вроде тебя, попадает в прошлое. Перед этим он с друзьями исследует подземные коммуникации заброшенного города. На развилке мальчишки разделяются, чтобы сэкономить время, но в итоге всё получается наоборот – они теряют друг друга. Потом происходит обвал. Коммуникации засыпает вместе с ребятами. В живых остаётся лишь один мальчишка. Он долго бродит по лабиринту и когда уже вконец отчаивается найти выход на поверхность, судьба всё же дарует ему шанс. Мальчишка оказывается в средневековой Европе, где всюду расползлась кровожадная чума. Что послужило этому причиной – не понятно. По крайней мере, я ещё не дочитала до развязки.
- Страшно, – поёжился Яська. – А как его звали, этого мальчишку?
- Павлик.
Яська кивнул, словно одного-единственного имени для него было достаточно, чтобы нарисовать в мыслях образ незнакомого мальчишки, что прошёл сквозь пространство и время.
Тимка прижала книжку к груди.
- Я не особо люблю читать фантастику, но чего-то другого попросту не нашла. А потом втянулась в сюжет, ведь... – Тимка осеклась.
- Похоже на то, как было с нами?
Тимка молча кивнула.
Яська вздохнул. Сжал кулак, проверяя повязку – туго, но ничего, ещё растянется.
- Спасибо, – сказал он и улыбнулся.
Тимка улыбнулась в ответ.
- А зачем нужно «плыть»? – спросила она.
Яська пожал плечами.
- Сам не могу взять в толк. Мне кажется, что та девочка хочет, чтобы я бежал.
- Бежал? Но от кого и куда?
- Не знаю я от кого. Да и куда – тоже без понятия! Хотя... Я однажды уже бежал из закрытого подвала... прямо сквозь стены.
Тимка смотрела на него ничего не понимающим взором.
- Не веришь?
- Почему же. После того случая в пещере, я теперь много во что верю. Просто ты слишком поверхностно всё рассказываешь. Трудно уловить суть.
Яська кивнул.
- Ладно, идём, а то Колька сейчас переполошиться. Потом как-нибудь расскажу.
Тимка кивнула. Помогла Яське подняться. Затем озорной песчинкой скатилась вниз.
Колька о них, такое ощущение, и думать забыл – лишь помахал рукой и тут же скрылся под плакучими стеблями ивы.
- Лихо вы это придумали, – радостно сказала Тимка. – С берега ничего не видно.
Яська кивнул.
- Только, – продолжила Тимка назидательным тоном, – не хорошо было делать вот так: брать без спросу.
- Да она и не нужна Юлию Валентиновичу вовсе, – принялся оправдываться покрасневший Яська. – Он, поди, о ней и думать забыл.
- И что с того?
Яська пожал плечами. Обругал про себя руки, которые по привычке скользнули вдоль тела в поисках карманов шорт.
Тимка выждала паузу, потом всё же закончила мысль:
- По-твоему, выходит, что если человек забыл про какую-нибудь вещь, так её можно присвоить просто так?
- Ничего мы не присваивали! Просто одолжили на время. Сплаваем на ту сторону и вернём сразу же. Честно!
Яська и сам не понял, откуда возникло последнее слово, – наверное, просто слетело с языка, отдавая дань поучительному тону Тимки.
Девочка отвернулась.
- Тебе бы самому понравилось, если бы и с тобой так же?
Яська насупился, повёл плечом.
- Эй, чего вы там замерли?! – Колька выбрался на берег, сияя от уха до уха. – Айда сюда!
Яська облегчённо выдохнул – при Кольке Тимка уж точно отстанет со своими лекциями. Они заспешили к другу.
Колька ждал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
- На месте? – спросил Яська.
Колька кивнул.
- Ага. Может прокатимся?
- Прокатимся?.. – не понял Яська.
- А чего? Зря, что ли, в такую даль топали?..
- А если увидит кто?
- Кому тут видеть? – Колька развёл руками. – Да даже если и увидят, что с того? Юлий Валентинович ещё спозаранок с друзьями на турбазу укатил – это теперь до воскресенья, как минимум. Потом ещё дня два «хворать» будет, а то и больше...
Яська задумался.
«Ну, а действительно, чего такого?