Anthropos phago (киносценарий)

Чарлик, какое это счастье видеть плоды своих деяний. Знать, что в месте, где пока тупо живет целая нация, не ведая и не думая ни о чем, скоро будет выжженная земля! Это красота! Искусство! Это музыка, дьявол ее подери! Я смотрю на тех людей и не понимаю, как можно было столько десятилетий не знать, что такое демократия и права граждан… Жалко их. Мы должны были им помочь… А еще, по секрету тебе скажу, что ни хрена они не террористы, да и агентству они не нужны. Сами виноваты! Ребята просто оказались не в том месте и не в то время. А вот их соседи нас интересуют очень, поэтому и пришлось на их границе подпалить бочок, чтобы знали свое место… Все, пошла обедать! Засиделась тут с вами! С утра во рту крошки не было.

У дверей остановилась, улыбнулась.

Мадлен: - Роджер, дорогой, спасибо тебе за заботу. Ты умница. Я слушаюсь тебя, сегодня за весь день съела всего две печеньки… А твой Чарлик ничего, хороший мальчик. Заходите еще, расскажу вам много сказок, не стесняйтесь.

Скрылась в дверях. А издалека уже слышался ее зычный хриплый голос и стуки о пластик.

Мадлен: - Эй, Сесиль! Кончай ерундой заниматься. Жрать пойдем! Я голодна, как сто чертей. Пойдем, малышка!...

Они тоже вышли из комнаты.

- 133 –

Роджер Донован: - Ну, Чарли! Не устали? Продолжим. У нас еще много дел.
Франк: - Скоро закончится рабочий день?
Роджер Донован: - Ну, нет. У нас рабочий день не заканчивается никогда. Здесь мы и живем, и работаем, женимся и разводимся, так сказать, плодимся. Иногда даже кажется, что в это месте мы рождаемся и умираем. Это наш большой дом, а все мы огромная счастливая семья. Пойдемте, Чарли!

Заходят в разные комнаты. Перед ними все новые люди. Все улыбаются. Все рады Чарльзу Дойлу.

Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!...

- 134 –

Наконец обход удивительной арены закончен, и Роджер пригласил его на верхний ряд амфитеатра.

Роджер Донован: - Что это вам напоминает? (показывает вниз)
Франк: - Космический корабль.
Роджер Донован: - Корабль? Красивое сравнение, мне в голову не приходило. А мне иногда кажется, что это огромная карусель. Здесь находятся все наши отделы стратегического и тактического планирования, секции быстрого реагирования. А иногда, когда мировые кризисы становятся глобальными, а проблемы объединяются, мы нажимаем на кнопку, перегородки исчезают, и остаются эти люди. Сотни, тысячи! А этот огромный зал превращается в гигантскую аудиторию, где все о чем-то говорят, спорят и выносят единое решение. На стенах мелькают большие экраны, где видны графики, биржевые сводки, фотографии со спутников. Вся необходимая информация стекается сюда. В такой момент эти люди превращаются в единый цельный организм, в мозг, которым думает вся планета. И если долго смотреть отсюда, кажется, что этот манеж начинает кружиться. Зрелище завораживает. Карусель! Иначе и не назовешь. А иногда мне кажется, что вся наша планета – огромная карусель, она тоже вращается вокруг своей оси, а на лошадках и осликах сидят люди. Тысячи, миллиарды людей, они кружатся, не ведая, что этот аттракцион всегда можно превратить в тир.
Франк: - В тир?
Роджер Донован: - Да. В тир с двигающимися расстрельными мишенями. Только об этом они догадываться не должны – в этом смысл…

Пауза. Смотрят вниз.

Роджер Донован: - Пойдемте, Чарли, туда, откуда мы начали вашу, так сказать, экскурсию.

- 135 –

Они снова в длинном коридоре, который опоясывал гигантскую арену.

Роджер Донован: - Здесь, Чарли, находятся наши маленькие институты. Здесь разрабатываются долгосрочные стратегии, а потом вся информация сливается туда, где мы только что были. Пойдемте. Если будет желание – зайдем в любую из этих комнат.

Идут по коридору. Франк читает таблички на дверях:
“Религии, секты, содомия.”
“Курсы валют, биржи, фин. кризисы”.
“Нефть, газ, золото”.
“Национальные конфликты”.
“Региональные споры”.
“Экология, еда, климат”.
“Землетрясения, наводнения, цунами”.
“Эбола”. (Франк остановился)

Франк: - Вы занимаетесь и этим вопросом?
Роджер Донован: - Не только занимаемся, но и абсолютно контролируем. Понимаете меня?
Франк: - У вас есть вакцина?
Роджер Донован: - Уже лет двадцать как.

Идут дальше.

Франк: - Ваш коллега говорил, что агентство начало свою деятельность, как учреждение культуры. Где можно найти отделы литературы или кино?
Роджер Донован: - Их здесь нет.
Франк: - Почему?
Роджер Донован: - Я понимаю ваш интерес, Чарли. Вы внук великого писателя, но ситуация изменилась. И если когда-то ваш дед был одним из первых наших сотрудников, теперь… Как вам это объяснить?… Нет нужды заниматься этими вопросами. Книги больше не нужны. Люди перестали их читать. А для тех, кто еще тратит на это свое время, на поток поставлена новая литература – ужастики, эротика, мыльные детективы и любовные слезливые сериалы, боевая фантастика, мистика и прочая дрянь. Понятие – современный роман исчерпало себя. Скажу проще – литературы с большой буквы сегодня нет, а если случаются исключения, они превращаются в выкидыши. Такие книги никто не напечатает, да и читать их никто не станет. В кино происходит то же самое. Все те же жанры, искусство для тинэйджеров. А огромные киностудии миллиарды тратят на эту забаву. Только такие фильмы могут и должны сегодня получать всевозможные премии и становиться  хитами сезона. Поэтому искусство, кино, литература – все это давно находится под контролем, и больше нас не волнует. Прошлый век. Не расстраивайтесь, Чарльз, я могу предложить вам работу в информационном отделе. Сейчас, когда идет информационная война, нам крайне нужны такие специалисты. Люди верят не истине, а новостям – вы знаете это сами. Информационный отдел в нашем филиале большой. Подумайте. Я вас не тороплю.
Франк: - Спасибо… И все-таки, если кто-то захочет издать книгу. Гениальную книгу. Сделать ее бестселлером, что для этого нужно?
Роджер Донован: - Ничего.
Франк: - Почему?
Роджер Донован: - Это невозможно. Во-первых, она должна пройти цензуру, поскольку издательства и мировое книгопечатание находится под нашим контролем, а значит такая книга должна подпасть под рубрики, о которых я вам только что говорил. Но бестселлеры не пишутся на языке ужасов или эротики. Во-вторых. А во-вторых уже не будет.
Франк: - Но если сегодня появится Достоевский, Фолкнер или Бернард Шоу…
Роджер Донован: - О них не узнает никто. В таких писателей просто никто не вложит денег. Общество в них больше не нуждается.
Франк: - А сколько для этого нужно денег?
Роджер Донован: - Чарли! (смеется) Это пустой разговор. Думаю, сотни миллионов, если не миллиард. А люди, у которых есть такие деньги, никогда не будут тратиться на подобную ерунду.
Франк: - А на что они тратятся?
Роджер Донован: - Например, на спорт. Гольф, футбол, автогонки. Вы же знаете, какие там крутятся суммы. Хватит нагружать свои мозги. Люди должны не думать, а получать от жизни удовольствие…
Франк: - То есть, гениальная книга, которая появится сегодня, обречена?
Роджер Донован: - Да!... А вот и наш региональный отдел. Ему отведено целое крыло.

Франк снова читает таблички:
“Куба”, “Северная Корея”, “Вьетнам”, “Китай”, “Индия”, “Россия”… Потом шли страны западной Европы. У двери с надписью “Франция” он остановился.

- Франция тоже в поле зрения вашего агентства?
Роджер Донован: - Дорогой, Чарльз. Я понимаю, что вы живете в этой, безусловно, прекрасной стране. Я тоже ее очень люблю. Париж! Ах, Париж! Мой вам совет, будьте гражданином мира, тогда вам будет легко и просто. Люди, которых вы видели сегодня, тоже имеют родину, национальность, вероисповедание и прочее. Скажу одно – на сегодняшний день для них религия одна – права граждан, а родина – демократия. И если вы научитесь так относиться к этим простым понятиям, будет легче жить и работать у нас. Вы же помните книгу великого Рональда Дойла, вашего гениального деда? Об этом он ее и писал. Человек должен быть свободен от всех предрассудков. Вы согласны?
Франк: - Конечно, мистер Донован. Безусловно. (бормочет)

Они прошли до конца коридора, где уже видна была лестница, ведущая к выходу. Вдруг Франк заметил последнюю табличку, которая скромно висела на двери. На ней было написано – “Аnthropos phago”.

Роджер Донован: - О! А это эксклюзивное направление, которое пока находится на стадии разработки. Вы знаете, что это такое?
Франк: - Антропофагия? Конечно. И пока нет результатов?
Роджер Донован: - Я бы так не сказал… Более ста лет об этом просто не вспоминали. Люди забыли. Но в  отдельных регионах на планете, где сейчас голод, болезни и страшная нищета, наши специалисты провели серию экспериментов. Так сказать, на уровне семинаров, разъяснили несчастным некоторые правила выживания, и кое-что у них получилось. Как они говорят…
Франк: - А нельзя посмотреть, кто здесь работает?
Роджер Донован: - Конечно!... Если вам это интересно. (удивленно)

Он толкнул дверь, которая оказалась закрытой.

Роджер Донован: - Странно, никого нет. Видимо эти ребята обедают.
Франк: - Обедают?... Интересно, что они едят?

Роджер уставился на него, не понимая, вдруг громко захохотал.

Роджер Донован: - У вас прекрасное чувство юмора, юноша! Сажу вам по секрету – по моему разумению это просто гадость, Чарли. Мерзость – иначе и не назовешь! Это отвратительно. Во всяком случае, в ресторане с ними за один стол я не сяду. А вы?
Франк: - Тогда зачем этот отдел находится в вашем ведомстве?
Роджер Донован: - Вы же понимаете, есть люди, которые осуществляют общее руководство, спускают сверху директивы. А мы… Что мы. Мы только солдаты. Солдаты демократии!
Франк: - Руководство? Интересно было бы поговорить с этими господами. Кто они?

Роджер улыбнулся, посмотрев на него.

Роджер Донован: - Этого вам не скажет никто и никогда. Я бы сам хотел с ними поболтать… Вы не голодны, не хотите поужинать?
Франк: - Нет, спасибо, мистер Роджер.
Роджер Донован: - Что же, пройдемся? Подышим свежим воздухом.

- 136 –

Очень скоро они оказались на улице, и пошли неторопливым шагом по дорожке вокруг здания. Все окна светились. Солнце уже спустилось к горизонту, вокруг загорелись яркие фонари. Долго молча идут.

Роджер Донован: - Ну что, на сегодня достаточно? У вас был непростой день, не правда ли, Чарльз Дойл?
Франк: - Да, мистер, Роджер Донован. Незабываемый.
Роджер Донован: - Понимаю… Понимаю, что информации много и вам нужно ее переварить, поэтому с ответом не тороплю. Вам нужно подумать. Скажу одно – для нас большая честь, если вы будете работать в нашем агентстве. В этом есть какой-то символический смысл. Вы не удивлены, что я был столь откровенен?
Франк: - Не знаю. Наверное да.
Роджер Донован: - И будете совершенно правы. Если бы вы решили прийти к нам с улицы, вас ждала бы многомесячная проверка. Но, во-первых, человек, который вас рекомендовал, раньше занимал мой пост, а потом поставил на это место меня. Впрочем – это во-вторых. А во-первых для меня то, что вы Чарльз Дойл, внук Рональда Дойла – сотрудника номер один, с которого наше агентство и начиналось. Он не только стоял у истоков, но и во многом определил стратегию развития. Кажется странным? Но этот так. А вы знаете, как проверяют людей, приходящих