Прайд. Книга 2. Пыль под ногами. Часть 3.

Развалины оказались, до боли, знакомыми.Я находился на том же месте, откуда проник сюда, однако время было совсем иным. Похоже, минула целая эпоха. Сен-Сенали обратился в прах. Жители так и не вернулись в опустевший город, позволив ему умереть окончательно. Более того, как я не напрягал свои чувства, я не мог ощутить присутствия людей на этой грани вообще. Что-то поизошло с миром. Ну и чёрт с ним! Были дела и поважнее.
  Я поднялся на ноги и достал маленький тресп - невольный подарок навсегда пропавшей Зутры. Теперь, когда пропажа была возвращена, следовало подумать о своих дальнейших действиях. Можно было вернуться обратно, оставив Ольгу в этом мёртвом мире. Лишённая пищи, львица будет существовать бесконечно долго, постепенно превращаясь в неподвижную мумию. Безумные муки голода преследовали бы её до тех пор, пока существует эта грань.
  Нет. Так не будет. Я вожак Прайда и считаю, что ослушница не заслуживает подобной участи. Я сам убью её.
 Сжимая оружие, я направился в сторону развалин. Туда, куда уходила одинокая цепочка следов, оставленная сбежавшей кошкой. Я был уверен: долго искать мне не придётся. Бегство с места перехода - всего лишь кратковременная слабость и потеря контроля. Стоит львице немного успокоиться, и она сама придёт ко мне, попытавшись использовать оставшийся шанс.
  Так, похоже беглянка решила немного поиграть: её следы исчезли. Вокруг меня угрюмо замерли обвалившиеся стены покосившихся зданий, внимательно глядящие на меня мёртвыми глазницами чёрных окон. Ни единого признака жизни и даже ветер замер в этом городе-призраке. Нет других запахов, кроме удушливой вони слежавшейся пыли и даже небо выглядело так, словно его запорошило серой мерзостью.
  Нет, никакого звука я не услышал. Просто затылка коснулось лёгкое движение воздуха, так чуждое здешнему миру. Не раздумывая ни мгновения, я прыгнул в сторону и тресп, который должен был воткнутся в мою спину, просвистел в воздухе. Потом раздался сдавленный смешок.
 - Ты всегда был очень быстрым. Быстрым и сильным, - кошка небрежно поправила спутанные волосы, - но не слишком умным. Всегда удивлялась, почему такая тупая скотина, как ты, управляет Прайдом. У него должна была быть другая повелительница - умная, хитрая и красивая.
  - В общем - ты, - резюмировал я, - жаль, не вышло.
  Мы стояли, друг напротив друга, крепко сжимая оружие и следя за каждым шагом противника. Ольга, слегка потрёпанная, но такая же прекрасная как всегда, продолжала улыбаться. Жаль, дело дошло до такого.
  - Странно, как ты вообще смог догадаться в чём дело, - она рассмеялась, - ах, это Баджара во всём виноват! Несчастные дурачки...Ни о чём спросить не желаешь?
  - Спросить? - я был нисколько не обманут её притворной расслабленостью, - разве, как тебе удалось гипнотизировать всех этих людишек?
 - Я же говорила, ты - тупой. Всё очень просто, - Ольга покрутила указательным пальцем в воздухе, - помнишь, я как-то...
  И в этот момент она прыгнула, нанося стремительный удар в мою грудь. Будь, вместо меня кто-то другой, этот манёвр несомненно удался бы. Но я-то знал её боевые приёмы и успел перехватить тонкое запястье, твёрдое, словно сталь. Продолжив движение, повернулся и швырнул кошку в стену ближайшего здания. Встреча получилась горячей: стена не выдержала и развалилась, а Ольга, с жутким грохотом, провалилась внутрь. Ничего особо страшного.
  Я успел сделать всего пару шагов к проделанной дыре, как вдруг крыша дома словно взорвалась, осыпав меня мелкими щепками. Живой снаряд обрушился сверху, пытаясь уколоть своим ядовитым жалом. И вновь я был быстрее. Отбив удар, я приложил львицу к пыльной мостовой, заставив жалобно захрустеть дряхлые камни. Ольга хохотала.
  - Займёмся любовью? - спросила она и впечатала подошву мне в живот так, что я улетел на противоположную сторону улицы, - дождись меня, дорогой!
 Ещё в воздухе я сгруппировался и приземлившись, оттолкнулся ногами от земли, после чего кувырнулся через себя. Подо мной мелькнуло коричневое тело и почти наугад, я ударил своим оружием,
  Дикий крик боли, ярости и отчаяния оглушил меня и ошеломлённый, я смотрел на чёрный стержень торчащий из спины Ольги. Кошка покачнулась и тресп выпал из её руки. Потом она медленно повернулась, и гримаса боли исказила прелестное лицо. Львица сделала неловкое движение, словно собиралась дотянуться до рукояти клинка. Поздно. Слишком поздно. Я победил.
  Колени Ольги подогнулись, и она опустилась на землю. Голубое сияние окутало кошку оболочкой, пульсация которой слабела с каждым мгновением.
  - Так темно, - сказала вдруг Ольга, - темно и одиноко. Словно ты всё время сидишь в тёмной комнате. Есть маленькое окошко, и ты ползёшь к нему. Там должен быть цветочный луг и лето. А там...Там ещё одна тёмная комната. Зачем мне ещё одна тёмная комната?
  Она повалилась на бок.
 - Хочу. Песню, - слова с трудом покидали её губы, - Как. Ты. Пел. Раньше. Пожалуйста...
  Я беспомощно смотрел на неё не представляя, как могу исполнить это последнее желание. И вдруг обнаружил кое-что. Прощальный подарок, оставленный моим исчезнувшим я. Не знаю, как это получилось, но мне очень пригодилось.
  Не было никаких инструментов, но щеголять мастерством игры и не требовалось. Я опустился на колени, рядом с кошкой и взял её голову в руки. Потом тихо запел:
 
  Лодка, качаясь, уходит во тьму,
  Мне оставаться теперь одному,
  Кто объяснит - отчего, почему?
 
  Мрачный извозчик таится в тени
  Голос беззвучный бормочет: Усни!
  Ночи свершились, закончились дни...
 
  Света не видно в тёмной воде,
  В ней лишь ничто, никогда и нигде,
  Весла несут от несчастья к беде.
 
  Ты исчезаешь, уходишь во мрак,
  Словно увидев таинственный знак,
  Шепчешь, прощаясь: Пусть будет так...
 
  Из потемневших глаз выкатилась одинокая слезинка и они закрылись.
  Навсегда.
 
  Женщина пристально смотрит на меня, но я не в силах встретить её взгляд. Словно приходится перелистывать страницы позабытой книги в поисках нужного места. Глаза мёртвой кошки укоризненно взирают из мрака забвения. Я забыл...
  Ледяной ветер, несущий белую крупу и тёмный силуэт, закрывающий полой шубы тщедушную фигурку брошенной девочки. "Я так больше не могу! Давай уйдём из этого проклятого города! Здесь только смерть, и мы сами превратились в смерть!"
  Смутная тень в дверях, продуваемого всеми ветрами зала. Лицо, по которому скользит бриллиант слезы. "Так много бедных брошенных детей. Мне холодно..." Бледная Дама Лисичанска - ангел смерти, поющий последнюю колыбельную умирающим от холода детям.
  Бурный поток и гибкая фигурка ткнувшаяся в траву в бешеном рыдании. Хочется приласкать, но знаю - я навсегда утратил право на нежность. Убил его, растерзав парня с серебристыми волосами. "Я забуду своего волка, но и ты, навсегда забудешь ту Ольгу, которой я была!"
  Я вспомнил всё.
 - Мама, он плачет, - девочка опускается на колени и тянет крошечную ладонь ко мне, - не плачь!
 - Человек, зачем ты сделала это? Мне больно!
  - В древней книге сказано: "Провозвестником конца всего сущего выступит пленённый хищник, который, от всего сердца, оплачет свою жертву". Плачь, хищник, плачь, я не боюсь конца света.
  - От всего сердца? - я качаю головой, - но у меня нет сердца. Мне просто больно...
  - Нет сердца? Когда ты начинал свой рассказ, я тоже так думала, просто хотела убедиться, не совершаю ли ошибку, - даже в темноте я вижу выражение странной решимости, написанное на лице женщины. Она обнимает девочку и ерошит ей волосы, - ты, по-прежнему, считаешь всех обычной пылью, которую можно растоптать или пойти дальше, оставив уродливый отпечаток львиной лапы? Почему ты плачешь, хищник?
  Я молчу. Потом опускаю пальцы и мелкие серые песчинки медленно ссыпаются вниз. Больно, больно. Оля, прости меня! Прости за всё...
  Силы оставляют меня, и я ложусь в пыль клетки, как бы стараясь слиться с ней. Женщина смотрит на меня и её глаза странно блестят, словно она плачет вместе со мной. Зачем оплакивать умирающего льва? Посмейтесь над его унижением...
  - Прощай, человек, - шепчу я, закрывая глаза и слышу тихий ответ.
  - Тот, кто покаялся, имеет шанс на спасение. Даже такой, как ты. До встречи, лев.
  И тьма поглощает меня.