этой куче, на которую раньше внимание мало обращал, подошел, поковырялся в щебенке, и нашел в ней кусочки породы, в канаве не вскрытой нигде. И откуда они появились в этой куче, вроде бы из канавы выброшенной? Почему то на душе мне стало неуютно.
Здесь все к канаве вернулись, убедившись, что сумка с деньгами была точно спрятана там, где «Пахан» показал, и капитан уже готовился отдать очередной приказ. Но я успел оттащить Леню от остальных, и прошептать тихо-тихо:
«Гриша здесь закопан, больше негде. Вон под тем отвалом!» - и показал на кучу щебенки на продолжении канавы.
«Что вы там шепчетесь?» - тут же услышали мы от капитана, и остальные к нам обернулись.
«Юра говорит, что Гриша здесь закопан!» - выпалил Леня громко. Менты и наши ребята замерли, с крайне удивленными физиономиями, а «Пахан» со зверской рожей заорал:
«Сука! Убью падлу!» - и рванул в нашу с Леней сторону. Менты-охранники его тут же схватили и повалили на землю.
«На ноги ему наручники!» - скомандовал капитан, и после этого уже в нашу с Леней сторону, - «Где труп закопан?» - Леня показал место рукой.
Через час он привез на нашей бортовой из отряда работяг, предварительно заехав на канавы для «воскресений», где они забрали свой рабочий инструмент. Еще через час они отбросили кучу щебенки в сторону – и стало ясно, что я не ошибся: на уровне поверхности в суглинке обрисовалась яма, засыпанная щебенкой. Еще через час, уже в ней, канавщики почувствовали под лопатой что-то мягкое, и начали из раскопа выскакивать, из-за вырвавшегося на свободу жуткого запаха.
Поздно вечером извлеченный из захоронения Гриша, завернутый в брезент, был поднят в кузов бортовой, которая всего лишь в обед вернулась в отряд из партии, Леня занял место в кабине рядом с шофером. Шокированная отрядная публика освободила дорогу, и машина, в сгущающихся сумерках, покатила в Мирный. Следом за ней попылил милицейский Уазик, командир которого – капитан – не захотел отложить поездку до утра. Наверное, не терпелось обрадовать начальство, новым направлением в расследовании уже подзабытого преступления.
Виталий, Слава и Егорыч через пятнадцать минут зашли в мой домик.
«Стресс снять надо!» - Виталий выставил на стол бутылку водки.
«После сегодняшней жути без нее не заснешь!» - продолжил его Егорыч, за свою военную жизнь повидавший мертвецов в достатке, и все равно видом убиенного Гриши шокированный. Слава не сказал ничего, было видно, что он ждет не дождется, когда можно будет душу успокоить стаканом водки.
Я выставил на стол печенье, вместо закуски, три граненых стакана, и наполнил их до краев:
«Не чокаясь», - успел напомнить, и ребята немедля и молча хлопнули по стакану. Действительно, на душе сразу полегчало.
«Объясни, как догадался, где Гришу закопал гад!» - попросил Виталий, закусывая печеньем.
«Канавщик подсказал, его же коллега», - ответил, и ждал второго вопроса.
«Он что, видел как «Пахан» Гришу закапывал?»
«Нет конечно. Просто удивился, что «Пахан» начал канаву копать с одного конца, а потом продолжил с другого».
«Ну и что?» - это уже Слава, - «Как удобней было – так и копал!»
«В том то и дело, что канаву он продолжил копать не с другого конца, как навестивший его работяга подумал, а отступив от ее начатой части назад на пару метров! Он как думал? Выкопает могилу, Гришу в ней опустит, а сверху – уже из канавы добавит щебенку, вроде как отвал. Он же знал, что под осень нам придется все канавы засыпать, местность рекультивировать. Пришлют бульдозер – он и его канаву закопает, щебенку над Гришиной могилой в канаву сдвинет. Но Гриша лежит на глубине чуть ли не два метра, а следов могилы после рекультивации не останется!»
«Умный гад!» - оценил Виталий, - «Все продумал!» - посмотрел на меня, - «Но ты то? Как обо всем догадался?»
Пришлось улыбнуться пожать плечами. Не будешь же говорить, что «Пахан прокололся с Макаровым, который вздумал слегка подремонтировать, и о существовании которого ребята ничего не знали.
Заключение.
Черед два дня в отряд вернулся Леня, на мои и ребят вопросы о «Пахане» ответил односложно:
«Даже не спрашивайте, вспоминать его не хочу!»
Мы и не навязывались, но несчастного Гришу помянули, по христианскому обычаю. После чего и о нем разговоров не было. Все как то ударились в работу – полевой сезон шел к завершению, студенточки наши, увидев поднятого из захоронения Гришу, притихли, и даже Розочка перестала напрягать мужиков своими соблазнительными формами и смелыми разговорами.
Потом в отряде еще раз появились Камазы, Палыч с двумя шоферами пришел в наш домик, еще два шофера зашли по привычке к Виталию и Славе, а Рома с подбежавшей к машине Розочкой сразу исчезли до утра.
Палыч о находке Гриши уже знал – менты вызывали дать показания, по похищенным у него и позже нами найденным деньгам – считал себя отчасти виновным в его смерти, и привез в избытке всего, что могло временно облегчить душу. С разговорами просидели до вечера, и по темному, не отдохнув, смелые контрабандисты повели Камазы в пятисот километровое безлюдье, причем в состоянии хорошего подпития. Впрочем, опасаться встречи с гаишниками им не приходилось.
Совсем скоро, кончилась практика у студенток, и Леня не замедлил отправить их в партию. Провожали Розу и Вику всем отрядом.
Каждая машина из партии привозила мне по несколько писем от Светы, на каждое я давал ответ, и на постоянные напоминания побыстрее за ней и сыном приехать, клялся, что сделаю это при первой возможности. Леня был в курсе моих клятв, и в один из дней удивил:
«Собирайся. Завтра поедешь в партию, я тебе отпуск протолкнул. Все равно толка от тебя – как от козла молока, мысли не о работе, а о жене и сыне. Да и… ничего мы за лето не нашли, и за последние пол месяца вряд ли что-то появится!»
«И Игорь Георгиевич согласен?» - не мог я поверить своему счастью.
«Он твое заявление на отпуск и подмахнул!» - Леня разулыбался. Только я то – никакого заявления не писал! Все за меня друзья сделали, причем втихую до последнего момента!
За полчаса я собрался. Потом вспомнил о волке, который уже брал пищу из моих рук – и побежал с ним проститься. К удивлению, в кустах возле лужи его не оказалось, следов что растерзали собратья – они это делают с больными – тоже. Принесенную еду высыпал в знакомом волку месте, и ушел, так со своим подопечным и не попрощавшись. Удачи ему!
Конец.
