Тогда могут и вас обшмонать».
Палыч задумался, потом пожал руку Лене еще раз:
«Спрячем. Береженого бог бережет!»
Через час еще раз распрощались с шоферами Камазов, и машины попилили на север, увозя из отряда и возвращенные деньги, и Макаров, о существовании которого никто, кроме меня и Лени, в отряде так и не узнал. Кроме «Пахана», который о нем молчать будет как рыба, что бы не заработать срок в два раза больший, чем он сейчас рассчитывает.
Часть двадцать вторая.
Машины привезли людей с поля, и Леня сразу предупредил шофера, который не тихоход, что бы через час был готов ехать в Мирный, везти в ментовку преступника. Шофер заглянул в наш домик, посмотреть на связанного «Пахана», понял, что от поездки не отвертеться, и побежал в столовую поплотнее заправиться – в Мирном и партии он появится ночью, когда столовые и магазины закрыты.
Леня тоже к поездке готовился – приказал незаменимому Егорычу, Славе и Виталию собираться, не забыть ружья и патроны, потому что будут в кузове машины караулить «Пахана» и пресекать попытки побега. Сам же он, с личным Вальтером, должен командовать шофером в кабине, и быть начеку, готовым коллегам моментально помочь в случае чего. Никого больше в машину Леня не взял, и после обеда, накормив и «Пахана», из отряда выехал, оставив меня за главного.
Не успела машина скрыться, как в домик начали рваться кому не лень, и все с одним вопросом: что канавщик натворил, если его срочно из отряда повезли в связанном виде. При этом упоминалась сумка с деньгами - ее видели Роза и Вика при задержании «Пахана», и конечно промолчать о ней им в голову не пришло. Я еще больше напустил туману, посчитав возможным, раз уж о деньгах в отряде все знают, что вроде бы «Пахан» нашел их в поле, но зная, что они Палыча, хозяину не вернул, и пытался из отряда увезти. Народ качал головой – вот негодяй! – и между собой шептался, что партизан Гриша точно головой тронулся, раз деньги выбросил или потерял. Наверное, мог и коньки откинуть, рядом с этими деньгами, то-есть с местом их находки.
Любопытные гости так надоели - сколько можно говорить об одном – что я решил из отряда сбежать, навестить волка-инвалида, о котором последние дни забыл. Через час был возле лужи, полез по кустам насвистывая – давал зверюге знать, что я это, а никто другой. Сразу услышал, как он в кустах тоже зашумел, потом его увидел: прыг-скок, прыг-скок, и…вот он уже рядом, в трех метрах, смотрит на меня и облизывается.
Достал из рюкзака мешок с едой, высыпал себе под ноги, и сделал шаг назад. Волк сделал несколько прыг-скоков вперед, и вот он, у еды, от меня в метре. Как всегда, быстро все подмел, и я медленно протянул ему последний кусочек, своей рукой. И он к этому кусочку потянулся, осторожно схватил его и отпрянул назад. У меня слезы навернулись от умиления! Волк – и взял еду из рук человека!
Вернувшись в отряд, дверь в домик я закрыл изнутри на крючок, сел за стол и задумался. И где теперь искать Гришу? Если «Пахан» решился на убийство – он все рассчитал! И где можно убить, что бы никто не увидел, и как труп спрятать - при этом иметь алиби, что он из отряда никуда не отлучался той ночью, с субботы на воскресенье, когда Гриша исчез.
И канавщики уверяли, что ночь «Пахан» провел в палатке! И поднялся вместе со всеми в пол пятого утра, вместе со всеми позавтракал, и вместе со всеми пошел на канавы! То-есть, если учесть, что вечером Леня последний раз видел Гришу в карауле возле палаток студенток часов в одиннадцать, если не позже – то «Пахану», с учетом, что нужно было Гришу куда то увести, вначале уговорив, а потом убить и спрятать – времени по крайней мере до четырех утра явно не хватало! То-есть, за ночь…. ну за часть ночи, с учетом, что сосед по палатке утром видел его уже в четыре утра, закопать Гришу «Пахан» даже теоретически не успевал.
Значит что? Да он его убил и спрятал в кустах до утра! А закопал – в воскресенье! Когда мы ездили искать Палыча и Камаз, а «Пахан» с другими канавщиками были на канавах! Только он канаву не копал – он сразу побежал к Камазу, знал, что Рома пойдет провожать Розочку в отряд, а Палыч останется один! И сделал все, что задумал: и Палыча привел в бесчувственное состояние, и деньги из Камаза похитил, вместе с Макаровым, который нашел случайно! После чего Камаз отогнал, поджег и вернулся на канаву. Но и теперь на ней не ковырялся, он Гришу закапывал, где-то с ней рядом! А заодно и деньги, где-то здесь же. Ну а случайный пистолет позже перенес к следующей канаве, которую меня попросил задать. Где и сделал новую накладку на рукоятку.
На всякий случай я достал топографическую карту, вынес на нее карандашиком отряд, все заданные канавщикам канавы для «воскресений», сгоревший Камаз, и прикинул по времени, мог ли «Пахан» успеть со всеми передвижениями и преступлениями в предполагаемое мною время. Получалось, что мог, если Гришу убил и закопал рядом с предпоследней своей канавой. К ней, кстати, ему легче всего было Гришу увести, может быть обещанием наказать Ромочку – тогда труп нести никуда не пришлось, а рабочий инструмент, кайло и лопата, под рукой были, в этой же канаве!
Только мы же и там всем отрядом искали Гришу, и ничего похожего на захоронение не нашли! До вечера я фантазировал, как можно спрятать труп так, что б не оставить следов – и ничего не придумал. Придется мне к этой канаве еще раз пробежаться.
На следующий день после обеда я туда и рванул, все вокруг еще раз облазил, все подозрительные места просмотрел – и ничего, никаких следов захоронения! Но если он закапывал тело, как я считаю в воскресенье, то делал это обязательно рядом с канавой! По другому на это у него просто не было времени!
Что-то здесь не то. Но что конкретно – придумать не получалось. Пришлось, когда вернулся в лагерь, заглянуть к трем оставшимся в отряде канавщикам, и пораспрашивать, что они в поведении «Пахана» заметили подозрительное после того, как пропал их коллега Гриша.
Подозрительного – не заметили ничего. Но необычного – кое-что: последние дни на канаве что-то выпиливал, а что - никому не показывал, прятал вещицу в карман, ежели к нему подходили попить чайку. Я то сразу понял, о какой вещице разговор: накладку на рукоятку Макарова «Пахан» выпиливал. Но она меня не интересовала, и я попросил вспомнить более ранее время, когда «Пахан» копал канаву не ту, где что-то пилил, а предыдущую. Канавщики пожали плечами – ничего вроде не замечали, а потом один вспомнил, что ту канаву «Пахан» копал необычно.
«Как это необычно?» - не замедлил я поинтересовался.
«Он ее в два захода проходил. Выкопал половину, и с другого конца копать начал», - объяснил канавщик.
«Зачем так?» - не отставал я.
«А черт его знает. Может ветер не тот подул, пыль в лицо несло, может еще что». Больше ничего я от канавщиков не выпытал, и оставил их в покое.
На следующий день в отряд вернулась машина. Я и поговорить с ребятами не успел, как появилась вторая – милицейский Уазик, со знакомым капитаном и двумя незнакомыми ментами, охранявшими «Пахана» в наручниках. Уазик по привычке тормознул у нашего домика, Леня пошел гостей встречать, а я из домика на всякий случай смылся, к Виталию и Славе. Попросил их:
«Расскажите, о чем с ментами разговор был, когда «Пахана» им сдавали!»
«Сдавали его ночью, а допрашивали нас на следующее утро», - ответил Виталий, как более разговорчивый.
«Допрашивали о чем?»
« О чем!» - Виталий усмехнулся, - «О том, с какого перепуга и откуда мы о деньгах узнали, раз на «Пахана» ночью засаду устроили!» - глядя на меня покачал головой, - «Готовься! Сейчас капитан тебя вызовет, ты же всю эту бодягу с засадой придумал!»
И действительно: дверь открылась без стука, и Леня махнул мне рукой.
В нашем домике ментов-охранников и «Пахана» не было, они временно сидели в милицейской машине. Капитан, устроившийся на кровати, показал мне рукой, что бы салился на табуретку напротив.
«Расскажи, дарагой товарищ, как ты про деньги узнал, где они лежат! И почему следил за человеком, если главный преступник, который и Камаз сжег, и деньги из него украл, совсем не он, следствием это установлено точно!»
«А я в это не верю!» - капитан принял вид оскорбленного до глубины души, - «И вам говорил, что на проселке от отряда к сгоревшему Камазу следов вашего главного преступника не было, зато был след большого сапога, какие у нас носил ваш так сказать «человек»!» - ответил я с ноткой ехидства.
«Ты это не очень!» - напомнил капитан кто он, а кто я, - «Он всего лишь деньги нашел, а это преступление незначительное, что находку скрыл. Вы же сейчас на него все что можно вешаете! И даже убийство, хотя ваш начальник», - кивнул на Леню», - «мне рассказал, что никакого трупа рядом с отрядом вы не нашли, хотя долго и упорно искали!»
«Это говорит только об одном: тот канавщик, которого вы обвинили во всех грехах, в том числе и хищении денег, не сам умер – мы бы останки нашли в конце концов, а убит и надежно похоронен!» - улыбнулся, и уже с издевкой, - «Деньги, видите ли преступник потерял! А «Пахан тут как тут, их нашел! Не бывает такого!»
Капитан зло на меня посмотрел, причем молча, и скомандовал:
«Все! Поехали!»
Поехали двумя машинами, впереди Уазик, с ментами и «Паханом», за ним наша бортовая, с Леней, Виталием, Славой и мной. Сейчас командовал «Пахан», рулил к месту, где деньги «нашел».
Нужное место оказалось совсем рядом – можно сказать, между отрядом и железками сгоревшего Камаза. Но это если двигаться не по прямой, а по дуге, в сторону гряды горок.
«Тут сумка валялась!» - нашел «Пахан» «точное» место, абсолютно чистое от кустов и травы, и просматриваемое из отряда. Причем я здесь уже был, когда бегал к Камазу в то трагическое воскресенье второй раз, в надежде найти возле него отпечаток большого сапога. Отпечаток не нашел, но сумку с деньгами, если бы она здесь валялась, ни за что не пропустил бы! Да и Виталий, и Слава, когда позже ездили искать партизана, тоже это место не пропустили, и тоже никакой сумки не нашли! Хотя, если верить «Пахану», она здесь лежала.
«Что скажете?» - даже капитан в словах «Пахана» усомнился, слишком открытое место было показано, причем на виду из отряда.
«Врет!» - возмутился Виталий, - «Мы здесь все объездили, в первые дни. Не валялась здесь сумка!»
«А ты что думаешь?» - это капитан уже мне.
«Врет безбожно. Я здесь еще в первый день побывал!»
Капитан вздохнул, на «Пахана» глянул с подозрением, и скомандовал:
«Едем туда, еде он деньги прятал!»
Поехали. Теперь я сидел в нашей бортовой в кабине и показывал дорогу. Спустились в долину, подъехали между кустов к нужной канаве. Здесь я машину остановил, Уазик тормознул рядом.
На этой канаве я побывал уже сто раз, и ничем она от других не отличалась. Канава как канава, но сейчас я вспомнил, что, по словам коллеги, «Пахан» проходил ее в два захода. То-есть, начал с одного конца, а потом почему то бросил, и продолжил уже с другого. Воспользовавшись моментом – «Пахан» повел всех показывать, где прятал деньги – я эту канаву еще раз обошел, и обратил внимание, что в глубоком ее конце часть породы выброшена на линию продолжения канавы, хотя работяги так не делают, все же выбрасывать породу удобней и легче влево или вправо от себя, а никак не вперед или назад.
Я к
