Опасный маршрут. (Окончание).

тяпнул кто-то из молодых ребят, наткнулся на него случайно. И который будет молчать как рыба, что бы о находке никто не узнал и она у него осталась навсегда!»
«Придумал тоже!» - перебил меня Леня, - «Да кто из пацанов на такое решится, узнав, что пистолет «Пахана», раз возле его канавы был спрятан!»
«Пацаном – я б даже и не думал, пистолет бы взял! Да для любого пацана это мечта несбыточная! И потом: спрятан он был не рядом с канавой, а от нее метров сто и даже больше. Так что «Пахан» уверен, что с ним Макаров связать сложно. А Гриша и деньги – он же точно знает - лежат в другом месте, хоть и недалеко, но и не рядом, и с ним связать убиенного тоже не получится».
«Придется Гришу искать», - Леня и вздохнул глубоко, и головой покачал,  предвидя новые для себя заботы. А я тему продолжил:
«Самим Гришу не найти, слишком хорошо спрятан -  мы в этом уже убедились, когда все вокруг облазили. Но выйти на него через «Пахана» можем. Вернее, через похищенные у Палыча деньги».
«А как? Этот же гад их спрятал лучше, чем Гришу! А теперь перепрячет еще надежней!» - мысли Лени сейчас к моим пристраивались и начинали двигаться параллельно.  
«Деньги из отряда он по любому попытается вывезти. И мы должны этот момент не упустить».
«А как?» - Леня изобразил на лице заинтересованность, которой я у него пока не видел.
«А просто. Деньги повезет не сейчас. Вначале убедится, что Макаров в твои руки, как начальника, никто не отдал. К этому времени ты пару раз машину за продуктами или еще за чем в партию отправишь, и  всем желающим туда прокатиться, посетить, положим, больницу или одежду купить, предложишь на рейс записаться еще вечером. Что бы не все сразу, а по очереди. И человек по пять, не больше».
«Это еще зачем?» - удивился Леня.
«Что бы знать, когда «Пахан» в партию поедет. Чемоданчик с деньгами он же не в палатке прячет, и должен ночью за ними сходить. Наша задача -  этот момент не пропустить».
«И как ты это представляешь?» - Леня насторожился. Пришлось мне ситуацию объяснять в деталях:
«Вечером к тебе придет на рейс записаться – и ты его запишешь. А как начнет темнеть – Виталия, Славу, можно и Егорыча  между канавой «Пахана» и отрядом я расставлю. Но канавой не той, рядом с которой он пистолет прятал, а предыдущей, давно законченной. Потому что в день исчезновения Гриши, «Пахан» на ней работал, а значит, где-то там и труп, и деньги спрятаны. И ночь будем караулить – побежит за деньгами или нет».
«А я что буду делать?» - Леня явно хотел в засаде поучаствовать, но у меня для небо было припасено другое, на вариант менее для нас подходящий, - «А ты из нашего домика будешь втихаря наблюдать за палаткой канавщиков – побежит «Пахан» из нее ночью, или не побежит. И если побежит – то в какую сторону: вдруг я ошибаюсь, и деньги совсем в другом месте спрятаны, маленький чемоданчик он мог куда угодно отнести. Но Гришу – отнести не мог, спрятал там, где убил. Убить мог только рядом с отрядом в ночь на воскресенье, а спрятать – только в воскресенье, когда мы Камаз искали, а канавщики вкалывали на канавах.  «Пахан» был со всеми, и заканчивал как раз ту канаву, куда бедолагу специально и заманил, поближе к кайлу и лопате, без которых спрятать труп невозможно. И в то же время иметь алиби: вместе с работягами день трудился, можно сказать на их глазах», - Леня покачал головой, показывая сложность моих задумок и предположений, но промолчал, и я продолжил, - «Но если я ошибаюсь и побежит он в не к канаве, а в другое место – дождешься возвращения, откуда бы ни было», - Лене подмигнул, - «Потом подумаем, что делать дальше, а ты ночь будешь при деле, а не сачковать!»
«Согласен», - мог бы, как начальник, сказать «утверждаю». А дальше показал, что мысли наши надежно потекли в одном направлении и строго параллельно:
«Если увидим, что ночью куда-то мотался – утром прямо в машине скрутим. Будут деньги при нем – отлично, покажет, где и Гришу спрятал. А не будут – ну тогда перед ним извинюсь. Он конечно поймет, что Макаров мы нашли, но от него отречется, можно не сомневаться. И от наказания, подлец, уйдет! Потому что пистолет ментам отдавать мы во всех случаях не можем, что бы на Палыча они не вышли!»  »
«Не уйдет», - в этом я был уверен, - «с деньгами не получится – я каждую свободную минуту Гришу буду искать. И найду! Не может он бесследно исчезнуть! А там и до «Пахана» доберемся».
«Что с Макаровым будем делать?» - уже спокойно начальник кивнул на пистолет на столе.
«В сейф спрячь. И так, что бы никто его не видел. Пусть лежит, но ментам мы его ни в каком случае не покажем. И «Пахан» тоже будет молчать, пистолет на себя и ему вешать не к чему».
Макаров и мой револьвер Леня закрыл в сейф, и снедаемый жаждой немедленных действий, собрался куда-то идти. Я его, уже вслед, попросил:
«Не торопись насчет засады ребятам рассказывать. «Пахан» если и поедет в партию – то не сейчас, и даже не на днях. И о плане нашем, говорить им раньше времени не стоит. Мало ли что». Леня уже за дверью остановился, замер на мгновение, и… повернул в сторону столовой. Значит, со мной согласен.
                                                                         
                        Часть девятнадцатая.

В понедельник, в середине рабочего дня нашел подходящее место попить чайку – в тени под скалой. И, когда наливал ароматный напиток из термоса в его же крышку, служащую пиалой, вспомнил, что вчера забыл о подопечном - волке-инвалиде, и оставил его голодным! Черт! Совсем вылетело из головы, из-за дел по экспроприации у «Пахана» пистолета!
Вернувшись с работы и пообедав, я навестил сооруженный между столовой и родником погреб, в котором в тени и прохладе хранились продукты, а по моей просьбе в отдельный ящик повариха собирала остатки еды. Затарил эти остатки в брезентовый пробный мешок - отнести волку, остававшемуся по моей вине лишний день голодным.
Но напрямую к зверюге нельзя – эту неделю я на глазах «Пахана» не должен не только бегать, а и смотреть в ту сторону! Потому от погреба вернулся в свой домик, а через полчаса, когда канавщиков вторым рейсом машины привезли с работы, на их глазах прошел через весь отряд в противоположную от места обитания подопечного сторону, затем спустился в долину, и уже по ней зафитилил куда надо.
Жив, курилка! И не подумал от меня спрятаться! Наоборот – сделал несколько шажков-прыжков навстречу! И смотрел на меня по-дружески!
Вывалил еду, ласково болтая всякую чушь – что бы привыкал к моему голосу. Отступил на три шага назад – и он сделал несколько скачков-прыжков к еде, посматривая и на нее и на меня начал выбирать кусочки и глотать их не разжевывая. Проголодался! Быстро все подмел, до последней крошки, и теперь сидя смотрел на меня, не пытаясь куда то уползти  или упрыгать. В следующий раз попробую подойти к нему еще ближе, еду вывалю прямо перед мордой. Интересно, позволит ли?
В отряд вернулся можно сказать по своим следам. То-есть, по долине так же его обошел, и сами понимаете, никаких подозрений у «Пахана», что бегал к его канаве, не должен был вызвать. Так что все хорошо, для напряга причин не было. Но сердце, когда в отряде появился, все же екнуло: на стоянке, рядом со знакомыми машинами,  торчал бензовоз. Который, как Леня мне успел объяснить, мог привести телеграмму о рождении Светой ребенка. Мне вдруг стало жарко, хотя организм давно привык к местному пеклу, и я чуть ли не побежал к домику.
Уже на подходе услышал из него голоса, а заглянул внутрь – за столом, с закусками и несколькими бутылками водки сидели члены «стариковской» компании. Все с улыбающимися физиономиями, разом заорали «Поздравляем»! Дальше узнал с кем – с сыном! Дальше зачитали телеграмму! Дальше тут же разлили водку по стаканам и выпили! Дальше – да все знают, что было, у каждого есть дети! Или скоро будут.
Рано утром, за час до завтрака, Леня меня разбудил, заставил сделать пару глотков водки – голова просто раскалывалась -  и довел до бензовоза; разрешил мне задержаться в партии, пока не переделаю все дела. В последнюю минуту, хотя голова была под завязку забита мыслями о жене и сыне, я вспомнил о волке, рассказал Лене как его найти, и попросил, что бы кто-то его накормил в четверг, если я к этому времени в отряд не вернусь. Сердобольный Леня покивал головой, что все сделает, а мне стало стыдно, что свои заморочки на него вешаю. Наконец, в партию покатили. Кстати, в последний момент недалеко от бензовоза прошелся «Пахан» - остальные работяги шли на завтрак – бензовоз внимательно осмотрел, и удостоверился,  кто на ней уматывает в партию. Только для чего это сделал, ежели о исчезновении пистолета он сейчас точно не знает?
В партии я с утра рванул в Мирный на телеграф, отправил телеграммы жене и родственникам. А потом побежал по магазинам, не только закупать спиртное и овощи для настоящего сабантуя в отряде (то, что там уже было, можно считать просто разминкой), но и такой же организовывать в партии - друзей и коллег по работе здесь не меньше, чем в отряде. И два дня, среду и четверг после работы, было коллективное возлияние напитков Бахуса за здоровье моей жены и моего первенца.  А в пятницу с утра, с Игорем Георгиевичем и в его Газоне, я возвращался в отряд, прислушиваясь к звяканью в двух рюкзаках банок и бутылок, на ямах и колдобинах, и переживая за их сохранность.
Вечером подкатили прямо к моему домику – что бы не тащить тяжеленные рюкзаки со стоянки. Подошли несколько ИТРовцев поздороваться, рабочая молодежь вылезла из палаток посмотреть в нашу сторону. Заметил, что «Пахал» из палатки тоже вылез, и вроде как по делам мимо нашего домика прошел, разглядывая публику. Точно проверял, кого Газон привез! Убедиться, что не ментов, и что никто на него внимания не обращает! О экспроприации пистолета он пока вряд ли знает – на канаву пойдет только в воскресенье, и тогда же убедится, что пистолет исчез. Но и сейчас, когда бояться ему вроде бы нечего, за ситуацией следит: проверил, кто во вторник из отряда уехал в партию, а сейчас убедился, что никто, представляющий для него опасность, из партии с Газоном не вернулся. Осторожный тип!
Пока к Игорю Георгиевичу приставали со всякими вопросами, я Леню отвел в сторонку:
«Как дела? Как «Пахан» себя вел?»
«Как всегда», - Леня голос на всякий случай понизил, - «К канаве не бегал, ни к кому не приставал, суетиться не начал. Думаю, о пропаже пистолета еще не знает».
«Вот и отлично! Завтра вечером у нас сабантуй, настоящий. Я для молодежи привез вина, что бы рождение моего сына отметили, а «Пахану» - он же у канавщиков главный – дам бутылку водки. Что б тоже не обижались, а он, когда до этого дойдет, на меня лишнего не подумал. Что я к исчезновению пистолета дело имею!»
«Он и без бутылки не подумает, ты же считай неделю в отряде не был, стянуть у него ничего не мог», - Леня заулыбался, - «А на завтра и на воскресенье у тебя тоже алиби: будешь или пить, или похмеляться!» - к нам подходил Виталий, и начальник посмотрел в его сторону, - «Все, я пошел! А волка – Слава накормил!»
Я Славу тут же отловил, и на мой понятный взгляд он со смешком ответил:
«Отнес я твоему волку жратву, отнес! Только самого не видел, но как по кустам бегал – слышал!» Я ему пожал руку, в знак признательности, а про себя подумал: волк то – только меня к себе подпускает, считает если не другом, то хорошим