Возвращение блудного сына

которые с любопытством, осторожно наблюдали за ним. Попивая кофе и вино, он продолжал думать о трёх гестаповцах, которые обращались с ним, как с неким бродягой, опасным отморозком.
  Горячий крепкий кофе и прохладное вино положительно восстанавливали его душевное равновесие. Вскоре Вован признал, что всё идёт благополучно – он и его трудовые сбережения в безопасности и всего в двух часах лёта от Киева.
  А вот и группа симпатичных девушек прибыла, они говорили между собой по-русски, их присутствие оживило кафе. Из их разговоров Вова понял, что они тоже ожидают регистрации на рейс в Киев. Стало и вовсе хорошо. Пустая бутылка стояла под столом. Вова взял себе ещё чашку кофе.
  Регистрация и посадка прошли без каких-либо гестаповских придирок. Попутчики - в большинстве соотечественники.   Стюардессы компании «Люфтганза» безотказно угощали напитками. Вове понравился коньяк в 50-граммовых бутылочках.
  Перелёт прошёл комфортно и незаметно быстро.
В Киев Вова прибыл живой и тёплый.
  При прохождении таможенного и паспортного контроля он честно задекларировал всю наличность. Проверяющий бегло пересчитал ввозимую Вовой американскую валюту, поставил печать в декларацию и пропустил его на территорию Украины.  Вову встречал его зять. Он не поленился, приехать из Новой Каховки в аэропорт Борисполь на своём стареньком «Москвиче – 412». Вова был очень благодарен ему за поддержку и транспортную услугу, ибо тащиться из аэропорта в Киев на железнодорожный вокзал в нетрезвом состоянии и с деньгами в карманах, ему было бы неловко.
  Вскоре, невзрачный «Москвич» зелёного цвета, с Вовой на борту, растворился в потоке автомобильного движения и взял направление на юг.

Дома
  Вова проживал и был прописан со дня своего рождения в городишке Новая Каховка, что на юге Украины.
Этот населённый пункт с таким названием появился в 1950 году, на месте села Ключевое.
  Изначальное название села имело простое и понятное объяснение - в этой местности вдоль берега Днепра – масса источников чистой ключевой воды.
  В 1950 году партия и правительство затеяли там строительство ГЭС, и, в связи с грандиозной стройкой, туда съехались со всего Союза тысячи рабочих и специалистов. Возникло временное поселение для работающих на строительстве гидроэлектростанции.
  Построив Новокаховскую ГЭС, многие работники, не имея постоянного места жительства, не пожелали покидать вполне уютный посёлок городского типа на берегу Днепра, неподалёку от Чёрного и Азовского морей.
  В связи с ближайшим городком Каховка, расположенным в пятнадцати километрах вверх по Днепру, село Ключевое, получая статус города, был назван городом Новая Каховка.
  Ключевое исчезло, а придумать какое-то самостоятельное название или просто оставить старое, у кого-то не хватило ни фантазии, ни ума.
  Тем не менее, до начала разрушительного горбачёвского процесса перестройки, гласности и ускорения, городок Новая Каховка довольно динамично развивался в промышленном и гуманитарном смысле.
  Особенно стоит отметить прижившиеся там традиции массового любительского спорта. В небольшом городке-недоразумении сформировались вполне приличные детско-юношеские спортивные школы тенниса, лёгкой атлетики, стрельбы из лука и водноспортивная база. Местные спортивные школы подготовили немало достойных кадров, некоторым из них даже удалось стать призёрами Международных Олимпийских Игр в лёгкой атлетике, стрельбе из лука и гребле.
  В 1994 году этот городок со всеми его прошлыми достижениями уверенно деградировал, как и вся страна, а население стремительно сокращалось. По всем признакам, Новую Каховку можно было переименовать на изначальное – село Ключевое.
  Но Вова покинул благополучно паразитирующую Америку и вернулся в город своего детства и отрочества – в  Новую Каховку.
  Вскоре он купил себе там однокомнатную квартиру, установил на внешней стене дома спутниковую антенну, круглосуточно обеспечивающую его порнографическими телеканалами, и стал себе жить поживать, на базаре торговать, как и большая часть активного населения Украины.
  Однажды, в условиях родного города Вова был очень близок к тому, что его тихая жизнь могла оборваться и попасть в историю неординарного уголовного дела.
  Как-то, проходя мимо многоквартирной хрущёвки на соседней улице Пионерской, Вову кто-то окликнул. Оглянувшись, он увидел своего приятеля юношества, которого также звали Вовой. Они были шапочно знакомы по школе и по совместным походам по дискотекам в весёлые 80-е годы. Листья желтые… Яблоки на снегу…
  Этот Вова – неуклюжий, грязноватый верзила, стоял у подъезда своего дома, перед ним сиротливо лежал полу разобранный диван. Он, по старой дружбе, попросил Вована помочь ему затащить мебель на четвёртый этаж.
  Сделав дело, хозяин гостеприимно пригласил Вована посидеть с ним и выпить. Расположившись на маленькой неопрятной кухоньке, они выпили и закусили. Так как они не общались уже много лет, хозяин начал сумбурно пересказывать гостю свою биографию, хотя его ни о чём не спрашивали. Вован вежливо слушал приятеля, поедая какое-то мясо. Он узнал, что тот успел жениться, родить сына и развестись. Дважды пробовал, с помощью своего папы врача травматолога, поступить в Симферопольский университет на медицинский факультет. Работал какое-то время санитаром в морге городской больнице. А теперь - на свежем воздухе, кладбищенским сторожем, где дополнительно подрабатывал копанием могил.
  Вован присмотрелся к нему повнимательней. Представил его в морге с окровавленной пилой, а затем – в могильной яме с лопатой. Неопрятный вид другана детства и его грязная кухня показались Вовану – бывшему работнику американского общепита, - отвратительными. Ему захотелось поскорей уйти. Он вежливо отказался от повторной порции ядреного самогона, сослался на занятость, и ушёл прочь.
  Спустя год, санитара Вову арестовали, обвинив его в многочисленных убийствах.
  Оказалось, он приводил на свою квартирку женщин лёгкого поведения, откуда они уже не выходили. Вова, поимев пьяную подружку, затем оглушал гостю и перетаскивал жертву в ванну. Там он тщательно, как мясник, разделывал тело.
  Соседи недоумевали, что это Вова по ночам пилит и рубит? Соседские собачки чуяли Вовочку-людоеда издали. Всегда при его приближении впадали в истеричный вой и лай.
Собаки лаяли, а Вова своё дело продолжал.
  Мясо складывалось в холодильник. А если холодильник был заполнен, - солил мясо в стеклянных трёхлитровых банках. Каждую банку Вова тщательно помечал надписью: имя жертвы и дата консервации. Этим мясом он сам питался и своих гостей угощал.
  Несъедобные останки жертв он зарывал в разных местах и скармливал бездомным собакам. Когда удавалось, подбрасывал заготовленные пакеты с костями в могилы, при захоронении БОМЖей на кладбище, то есть, использовал своё служебное положение. Что-то выбрасывал в реку.
  Прокололся Вова из-за своей доверчивости. Он вообще был простодушным парнем. Никогда ни в чём не отказывал людям, особенно своим друзьям и знакомым.
  Последними гостями Владимира были его коллега по кладбищу с какой-то подружкой. Она могла бы быть одиннадцатой жертвой - еще одной банкой тушенки, так как подходила Вове по всем параметрам: принимала наркотики, вступала в случайные связи с мужчинами. Такую, едва ли кто-то будет особо разыскивать.
  В тот вечер Вова, как обычно, угостил гостей на кухне. Они выпили, закусили, и поговорили о жизни. А затем, Вова, ковыряясь спичкой в зубах, подумал и решил, что его приятель здесь – лишний.
  Он легко зарезал в присутствии девушки своего сотрудника по кладбищу, и остался, наконец, наедине с подружкой.  Товарища оттащил в ванную. Владимиру пришлось заняться разделкой. Куски мяса он складывал в большую кастрюлю. Вытащив мозг из черепа, он съел его, пока свежий и полезный. Затем, тело жертвы распределил согласно отработанной технологии. Мясо частично в холодильник, частично – в банки, с солью, перцем и лавровым листом. Банки - на полочки к девчатам. Несъедобные останки Вова сложил в пластиковый пакет и оставил у дверей гостиной, собираясь избавиться от них попозже, ночью. Освободившись от бытовых хлопот, он, наконец, смог уделить внимание перепуганной девушке.
  В этот раз, из-за гостьи, Вова не стал разносить останки подальше от своего дома, скармливать их собакам. Ночью, он, прихватив лопатку и мешок с останками, вышел во двор. Девушку доверчиво оставил в квартире без присмотра. Зайдя за гаражи, что перед его домом, он небрежно прикопал пакет под гаражом. Оставшуюся дома, опустошённую голову товарища, он утром выбросил в реку.
  Барышня не стала ждать возвращения Владимира. Пока тот копался во дворе, она сбежала. Обманула-подвела доверчивого, гостеприимного Вову.  
  Сначала она затаилась у своих знакомых. А позже решила сдать Вову, и пошла в милицию.
  К Вове пришли непрошенные гости.
  Вскоре дождевая вода, стекавшая с крыши гаража, размыла свежий песок. Оказавшийся на поверхности, приоткрытый пластиковый пакет с костями, привлёк внимание собачки, которую выгуливал кто-то из соседей. Сначала заинтересовалась собачка. Затем, хозяин, отогнав свою собаку, без труда определил, что кости-то – человеческие!
При обыске квартиры у него нашли 114 трёхлитровых банок консервированного мяса с женскими именами. В процессе расследования, Вова во всём признался, хотя и не смог точно вспомнить всех жертв и места захоронения их останков. Просил учесть его затруднительное материальное положение, и то, что он выполнял роль социального чистильщика.
  Помогая следствию, он чистосердечно признался, что кроме женщин, он скушал и одного парня. Это был работник кладбища, его коллега, с которым они оказывали услуги по захоронению. Как пояснил обвиняемый, мужское мясо, в сравнении с женским, ему не очень понравилось. Жестковато.
  Наш Вован, когда случайно оказался на кухне местного людоеда, был аппетитно пухленьким парнишей. И в то время санитар-людоед ещё не ведал о вкусовой и качественной разнице мужского и женского мяса. Очень вероятно, что Вован был в шаге от больших перемен. Его вскормленное в Америке тело могло многократно изменить формы, а душа отлететь из чужой грязной кухни в иной мир в поиски своего заслуженного места. Но видимо, высшие силы посчитали, что он ещё не прошёл, определённую ему, земную дистанцию. Его время пока не пришло…
  На кирпичной стене дома № 15, по улице Пионерской, города Новая Каховка следовало бы прибить художественно выполненную металлическую мемориальную метку с изображением профиля жизнерадостно улыбающегося санитара-людоеда и надписью: «В этом доме, в квартире № 29, конце 90-х годов ХХ века жил, убивал и поедал людей санитар-кулинар Владимир Долгий (1960 – 2002)».
Его вполне можно считать выдающимся жителем Новой Каховки. Так как спортивных достижений в обозримом будущем в городе уже не ожидается, то следует достойно оценить хотя бы такого героя.  
  Уверен, что случись подобное в современной Англии, в его квартире организовали бы Музей Вовы-людоеда. Воссоздали бы рабочую обстановку на кухне и в ванной, слепили бы восковую копию Вовы с кухонным